5.
Конечно, основную нагрузку по наблюдениям за Плутоном и его спутником взял на себя бортовой исследовательский компьютер. Но и экипажу пришлось поучаствовать в этом процессе, тем более, что заниматься ему, в принципе, было больше нечем.
Спали, сменяя друг друга, по двое, вели наблюдение тоже по двое, изучив за три дня почти все видимые детали обеих планет. Впрочем, деталей этих набралось немного, поверхности Плутона и Харона по-прежнему скрывал густой белесо-голубой туман, поэтому удавалось лишь изредка увидеть что-либо поинтересней ровной пушистой пелены.
Фонтаны пара, достигавшие высоты в полтора десятка километров.
Смутные тени, снующие в бело-голубоватых глубинах атмосфер.
Стремительные голубые и зеленые струи, похожие на возникающие за самолетом в стратосфере Земли торсионные хвосты.
Возникающие и исчезающие геометрически правильные полупрозрачные фигуры.
Тусклые вспышки на дне появившейся атмосферы обоих партнеров - Плутона и Харона.
Гирлянды звездочек, медленно разгорающихся и медленно гаснущих, тоже образующих контуры геометрических фигур: кругов, овалов и квадратов.
Что за процессы шли в атмосферах планеты и спутника, догадаться было трудно, однако мнения всех членов экипажа "Амура" совпадали: здесь есть жизнь!
Спорили, конечно.
Роль зануды-скептика брал на себя Глинич, приводивший множество аргументов в пользу отсутствия жизни от "атмосфера Плутона не имеет кислорода, да и температура здесь слишком низкая", до "раньше ведь никакой жизни не было, а то, что мы видим, является активизацией раскаленного ядра планеты". Но все его аргументы разбивались о факты, зримые невооруженным глазом, фиксируемые аппаратурой, от них невозможно было отмахнуться. Плутон ожил! А вместе с ним и его ледяной собрат-спутник, никак не претендующий на роль планеты с раскаленным каменным ядром. Впрочем, и сам Плутон такого ядра не имел, судя по фактическим измерениям его характеристик. Да, температура приповерхностного газового слоя значительно повысилась до минус шестидесяти - минус пятидесяти градусов по Цельсию, но все же о лавовых извержениях и горячих гейзерах речь не шла. Лед на поверхности планеты должен был оставаться льдом.
Три дня "Амур" наматывал витки вокруг Плутона на высоте тридцати тысяч километров, чтобы видеть сверху и Харон. Затем Денис повел его ниже, на двухсоткилометровую орбиту. Никаких свидетельств того, что в этом районе летает американский шаттл, по-прежнему добыть не удалось, и у командира зашевелилась шаткая надежда на его "полное отсутствие всякого присутствия" в системе Плутон-Харон. Возможно, "Калифорния" уже вернулась домой, а вместе с ней и Кэтрин, и ничего плохого с ней не случилось. А помириться с женой он всегда успеет, лишь бы она была жива!
- Предлагаю приземлиться, - сказал Феликс Эдуардович Глинич, приросший к приборам бортового исследовательского комплекса; об опасности подобных мероприятий он по обыкновению не думал, считая, что безопасностью операций должны заниматься компетентные в этом вопросе люди. - Точнее, приплутониться. Или еще лучше - прихарониться. Спутник, на мой взгляд, интереснее патрона. Очень хочется посмотреть, что там творится.
- А что там творится? - осведомился Слава Абдулов, занятый больше навигационными расчетами, чем визуальным осмотром окрестностей Плутона.
- Посмотрите. Это синтез локационного сканирования.
Глинич развернул над пультом объемное изображение Харона, затем укрупнил одну его часть, убрал фон, и экипаж "Амура" увидел необычную картину: поверхность небольшой планетки покрывал геометрически правильный узор глубоких прямоугольных в сечении рвов.
С минуту все молчали, разглядывая ландшафт, скрытый от прямого наблюдения белой дымкой атмосферы, но доступный локаторам корабля. Потом Абдулов хмыкнул:
- Каналы, что ли?
- Не знаю. Раньше их не было. Я имею в виду, что с Земли их нельзя разглядеть в телескопы.
- Но они, похоже, прорублены во льду, уж больно правильная форма.
- Возможно, это просто система трещин…
- Разуй глаза, Эдуардович! Рвы выглядят как искусственные каналы! Неужели будешь спорить?
- Не буду.
- Надо садиться, командир! - Абдулов оглянулся на бортинженера: - Миша, мы сможем нырнуть на дно атмосферы Харона?
- Хоть сто порций! - ответил жизнерадостный Миша Жуков: рот до ушей, нос пуговкой, азартные желтые глаза. - Машина работает как часы. Генератор, правда, пошел на снижение мощности… но это объяснимо, мы же на Земле не гоняли его так, как здесь.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Что генератор может гавкнуться в любой момент, - буркнул Денис. - Так, Михаил Батькович?
- Ага, - с той же жизнерадостностью ответил бортинженер.
- Ни фига себе! В таком случае нам домой бы как-нибудь добраться, а не приплутониваться.
- Вот и я думаю…
- Сначала надо найти "Калифорнию", - мрачно сказал Денис. - Пока не найдем, на возвращение и не надейтесь.
- Да я что, как скажете…
- Есть! - внезапно воскликнул Глинич. Для обычно меланхолически настроенного планетолога такой взрыв эмоций был в диковину. - Вижу!
- Что ты там увидел? - посмотрели на него все.
- Металл! Локатор засек на поверхности Плутона металлический объект!
- Ну и что? - пожал плечами Абдулов.
- "Калифорния"? - мгновенно отреагировал Денис.
- Масса большая, может быть, и "Калифорния".
- Или большой железный метеорит, - возразил Абдулов.
- Сейчас Батя проверит параметры и даст заключение.
Батей все они называли бортовой компьютер.
Денис от волнения дернул рукой, всплыл над креслом: он не был пристегнут страховочным ремнем, а в кабине царила невесомость.
- Давай быстрей!
- Батя и так трудится вовсю.
- Засек координаты района?
- Обижаешь, командир, не промахнемся. На следующем витке покажу это место. Помните, мы зафиксировали самый большой паровой фонтан на экваторе? Это примерно в том районе. Потерпите двадцать минут.
В рубке "Амура" наступила тишина.
Денис и Абдулов не сводили с экранов глаз.
Миша Жуков порхал по кабине, как бабочка, то исчезая в люке, ведущем в соседний, приборно-агрегатный отсек, то появляясь вновь. Он работал с бортовой аппаратурой, контролирующей состояние систем и узлов корабля, поэтому не мог отвлекаться на созерцание космических панорам, однако иногда приклеивался к обзорным экранам, чтобы бросить заинтересованный взгляд на двойную планету, скрывающую под туманной воздушно-паровой оболочкой неведомые тайны.
Двадцать минут - именно столько требовалось "Амуру" на один виток вокруг Плутона на заданной высоте - истекли.
- Вот, смотрите, - Глинич подвел крестик курсора к вихревому облачному образованию на белом фоне атмосферы. - Даю обработку локационного поля.
Картина на главном обзорном экране изменилась.
Туманный слой стал почти прозрачным, позеленел, и сквозь него проявился необычный ландшафт - скопище гигантских снежинок размером с земной стадион, соединяющихся в удивительной красоты "снежную корочку". А в центре одной из "снежинок" торчало овальное черное пятнышко, похожее на арбузное семечко.
- "Калифорния"? - проговорил Денис пересохшими губами.
- Если это американцы, почему они не отвечают на запросы? - резонно заметил Абдулов.
- Не знаю… но это они! Будем садиться! Все по местам, начинаем подготовку. Радио на базу: нашли шаттл, на вызовы не отвечает, идем на Плутон.
"Амур" уперся в пространство, замедляя скорость…