- Черт! Все сходится!
- Да что произошло? - заволновался Денис, отгоняя недобрые предчувствия. - С Катей что-то случилось?!
- Ничего с твоей Катей не случилось. Похоже, американцы нас снова опередили. Слышал об испытаниях нового шаттла?
- Слышал. Мы и сами готовимся испытать новую "Ангару".
Речь шла о создании принципиально нового космического корабля, использующего принципы теории УКС - упругой квантованной среды. Эту теорию разработал известный российский ученый Владимир Леонов еще в начале девяностых годов XX века. По его расчетам корабли такого типа были способны облететь Солнечную систему за считанные месяцы.
- Так вот, американцы запустили свою колымагу с леоновским двигателем, и не куда-нибудь, а к Плутону. Соображаешь? И есть подозрение, что руководит экспедицией твоя жена.
- Не может быть!
- Может, подполковник, может, к великому прискорбию.
- Она мне ничего не сказала…
- Ну, это объяснимо, она человек военный, решительный и тоже связана гостайной. Ты бы ей сказал об испытаниях?
- Н-нет…
- Вот видишь. Короче, отпуск твой закончился, дуй на базу. Решено испытательный полет сто одиннадцатой "Ангары" направить к Плутону, из-за которого сейчас ломают копья все астрономы. Возглавишь экспедицию ты, как самый опытный драйвер.
Денис хотел было ляпнуть, что он не готов к такому длительному путешествию в космос, но вовремя прикусил язык. Генерал бы его не понял. Да и создатель новой "Ангары" уверял, что до Марса на его корабле можно долететь всего за двадцать два часа, а до Плутона, если не ограничивать скорость, за три-четыре дня.
Однако неужели это правда, что жена улетела на Плутон, воспользовавшись ссорой? Хотела скрыть, что ее вызывают в НАСА?
3.
Новый российский челнок "Ангара-111" носил собственное имя "Амур". Он был создан всего месяц назад в условиях строжайшей секретности, что, как оказалось, вовсе не гарантировало России главенствующей роли в исследовании Солнечной системы. Американцы тоже владели новейшими технологиями конструирования космической техники, а старт их шаттла "Калифорния" только доказывал тот факт, что и они умеют пользоваться разработками ученых из России. Во всяком случае позже стало известно, что главным конструктором "Калифорнии" стал белорусский ученый-физик Штамм, учитель Леонова, уехавший из Белоруссии в начале девяностых годов XX столетия.
Его ученик Владимир Леонов, будучи еще кандидатом технических наук, примерно в те же годы разработал революционную теорию вакуума как упругой квантованной среды, позволявшую увязать воедино квантовую теорию поля, теорию струн, теорию гравитации и эйнштейновскую общую теорию относительности в одно целое. Естественно, его теория У КС была встречена в штыки ортодоксальной наукой, что, однако, не помешало ее творцу продемонстрировать реальные физические эффекты и разработать первый в мире антигравитационный двигатель. Впрочем, не первый, если учесть, что американцы сумели сделать то же самое в те же сроки.
Корабль был красив.
Денис восхищенно рассматривал крутые обводы корпуса "Амура", напоминающего две переходящие друг в друга "летающие тарелки", и верил, что это творение рук человеческих действительно способно летать, несмотря на отсутствие ракетных дюз и видимых двигательных гондол. Он уже знал, что принцип работы главной энергетической установки "Амура" основан на сферической деформации вакуумного поля, не имеющей ничего общего с реактивной отдачей, используемой в обычных ракетах, но это знание пока было чисто теоретическим. Теперь предстояло проверить принцип антигравитации на деле. Хотя по утверждению разработчиков корабля модели его уже летали.
Девятнадцатого июня в главном корпусе Центра экстремального оперирования, располагавшемся в Плесецке, собралась команда, которая должна была совершить испытательный полет - сверхдальний бросок к Плутону. В нее вошли, кроме Молодцова, проверенные в деле специалисты: капитан Вячеслав Абдулов и планетолог Феликс Эдуардович Глинич, а также один из разработчиков "Амура" инженер Михаил Жуков. На борту корабля он должен был выполнять роль бортинженера. Главный конструктор "Амура" Владимир Александрович Леонов тоже хотел войти в состав экипажа, но ему уже исполнилось семьдесят лет, и столь экстремального путешествия он мог не выдержать. Главе службы безопасности РВКН генералу Матвейкину с трудом удалось отговорить его от этого шага.
Совещание экипажа с конструкторами, командованием РВКН и учеными, заинтересованными в изучении планет Солнечной системы, длилось недолго. Поджимало время. Уже было точно известно, что американцы и в самом деле запустили свой новый шаттл к Плутону, не поставив в известность своих коллег из других стран, и российские специалисты не могли и не хотели оставаться в стороне от этого процесса. Полет "Амура" должен был утвердить амбиции России на звание передовой космической державы, а главное - мог послужить человечеству не меньше, чем грандиозные американские проекты, так как все хотели знать, что же все-таки происходит на окраине Солнечной системы, почему вдруг резко изменился блеск Плутона. По имевшимся у астрономов данным эта небольшая планета состояла из льда и камня и была покрыта тонким слоем замерзшего азота с небольшой добавкой метана, поверх которого кое-где собрался значительный слой пыли. Температура на ее поверхности не превышала 70 градусов по Кельвину, то есть составляла минус 203 градуса по Цельсию. Харон же и вовсе представлял собой кусок льда сферической формы, не имеющий даже следов атмосферы, поэтому интерес ученых был оправдан. На границах Солнечной системы произошло необычное событие, и стоило проверить, что это за событие и чем вызвано.
Хотя в душе Денис понимал: руководители российского Космического агентства, равно как и высшие чиновники, были просто уязвлены тем, что их опередили американцы.
- Цель ясна? - закончил совещание командующий РВКН.
- Так точно! - вытянулся Денис.
- На всякий случай повторю: главное - вернуться! Хрен с ним, с Плутоном, дождется своей очереди, еще успеем погулять по его равнинам. Понятно?
- Так точно, - повторил Денис, подумав, что для него теперь главное - найти американский челнок "Калифорния". Что он скажет при встрече его капитану Кэтрин Бьюти-Джонс, то есть своей законной супруге, Денис еще не знал.
4.
Угольно-черное небо со всех сторон.
Сверкающая полоса Млечного Пути и звезды. Одна крупнее остальных - родное Солнце, видимое с расстояния в сорок астрономических единиц или шесть миллиардов километров.
Денис переключил вектор системы обзора, и на передние экраны рубки выплыл туманно-голубоватый горб близкой планеты, из-за которого виднелся еще горбик, только туманно-белесый, похожий на шляпку шампиньона. Плутон и Харон. Но оба с приличной атмосферой, сквозь которую нельзя было разглядеть, что делается на поверхности планеты и ее спутника. Нельзя было даже с уверенностью утверждать, что эта поверхность существует, хотя локаторы и фиксировали твердое и очень неровное дно на глубине в двадцать километров. И все же не видать ни зги, сплошной туман, газовый компот: азот - двадцать процентов, метан - около одного процента, чуть-чуть кислорода, совсем немного водорода, остальное - водяной пар.
- Ничего? - задал Денис сакраментальный вопрос.
- Ничего, - односложно отозвался бортинженер Миша Жуков.
Имелось в виду, что никаких следов пребывания возле Плутона шаттла "Калифорния" не наблюдалось. Американский челнок как в воду канул, несмотря на доказательства старта к Плутону, полученные с Земли благодаря работе спецорганов. Было известно, что "Калифорния" действительно стартовала к границе Солнечной системы с тремя астронавтами на борту, и командовала экспедицией капитан Кэтрин Бьюти-Джонс, жена Дениса Молодцова. А поскольку по пути к Плутону корабль Кэтрин обнаружить не удалось, как и возле самого Плутона, приходилось предполагать, что он совершил посадку на поверхность планеты. Или ее спутника. Куда именно - еще предстояло выяснить.
Полет длился четверо суток.
Еще никогда прежде Денис не командовал кораблем, способным достигать половины скорости света без особых усилий. Конечно, все дело было в принципе работы двигателя, использующего напрямую энергию вакуума, и все же возможности "Амура" впечатляли даже бывалых косменов, какими были Денис и Слава Абдулов. Единственным слабым местом челнока оказалась его защита: при скоростях в сто тысяч километров в секунду столкновение с любой песчинкой грозило ему катастрофой, не говоря уже о столкновении с более крупными небесными телами, обломками астероидов и комет. Но обошлось. Столкновения имели место, причем довольно часто, однако обтекаемый корпус "Амура", усиленный плазменным слоем и магнитным экраном, которые тормозили и отбрасывали мелкие камешки, пока выдерживал лобовые удары. А если он столкнется с более крупным метеоритом?
- Что будем делать, командир? - осведомился штурман корабля Слава Абдулов.
- Радио на базу, - буркнул Денис. - Мы на месте. Начинаем наблюдение за объектом. Аппарат ведет себя прилично, особых претензий не имеем.
- Есть претензии, - возразил ради объективности Миша Жуков, часто пропадавший в машинном отделении. - Генератор нужно дублировать и…
- Отставить возражения, подробностями будем делиться на Земле. Главное - все работает. - Денис подумал. - Добавь еще: нет ли вестей от… Кэтрин? Впрочем, - он еще немного подумал, - не стоит, были бы новости, нам бы и так сообщили. Короче, парни, высовываем наружу все наши глаза и уши и смотрим, что здесь происходит. Выводы будем делать потом. Ясно?
- Так точно! - дружно ответил экипаж.