Собравшиеся в кают-компании уже высказали несколько предположений о том, что могло случиться с транспортником, и больше к этой теме не возвращались – предполагай не предполагай, а кто его знает, что там произошло на самом деле. Оба мага, Шерлок и Дасаль пили кофе, расположившись за длинным столом, – о роме речь не шла! – воздушный разведчик ничего не пил, а командир фрегата Добрыня Кожемяка вышагивал по кают-компании, заложив руки за спину и то и дело поглядывая на включенный настенный экран. Так он контролировал работу техников во главе с бортинженером по возвращению в строй основного редуктора.
– Не хотелось бы выступать в роли обвинителя, но все-таки, – начал Шерлок Тумберг, сделав очередной глоток и переводя взгляд с одного мага на другого. – Это я по поводу лиц, оказавшихся на Доде. Вот смотрите, что получается: в ходе войны вы, уважаемые, использовали ловушки, которые забрасывали противника неизвестно куда, в разные концы Галактики, а то и Вселенной. Но война закончилась, а ловушки остались. Вы считаете, что это правильно?
– Вопрос не ко мне, – пожал плечами Хорригор. – Я, как выражается наш консультант, срок тянул. Пожизненный. И не мог заниматься ловушками.
– Да, это вопрос ко мне, – кивнул Аллатон. – И я на него отвечу. Вы, Шерлок, забыли о барбоверах. Они для того и были созданы, чтобы выявлять и обезвреживать ловушки, устроенные на разных планетах. С чем, в основном, и справились.
– В основном, но не полностью! – поднял палец Шерлок.
– Согласен, – вновь кивнул глава пандигиев. – На той планете, которую вы называете Пятой Точкой, работа продолжается.
– Не кажется ли вам, уважаемый Аллатон, что она несколько затянулась? – с легким оттенком иронии спросил Тумберг. – Почему он там один копается? Что мешает вам послать туда еще сотню или две барбоверов ему в помощь?
Эта ирония не осталась незамеченной Аллатоном. Он чуть прищурился и задал встречный вопрос:
– Преступность в Межзвездном Союзе полностью искоренена, уважаемый Шерлок, или как?
– Или как, – ответил следователь, чувствуя досаду. Он понимал, что сейчас древний маг его уделает.
Так и оказалось.
– Что же мешает вам приставить к каждому жителю Союза по полицейскому? – иронии в голосе Аллатона было ровно столько же, сколько перед этим в – голосе Шерлока.
– Вот это был бы полный абзац! – прокомментировал Умелец. – Тогда сразу пойти и удавиться.
– Барбовера создать – это не… м-м… рому хлебнуть, – продолжал пандигий, глядя на Тумберга. – А таких барбоверов требовалось было сотни, если не тысячи. Но даже не это главное, хотя мне пришлось бы изрядно потрудиться: я ведь в каждого барбовера вливал, так сказать, порцию своей магии. Главное в том, уважаемый Шерлок, что такое массовое применение магии привело бы к очень серьезным и очень неприятным последствиям. Магический и материальный компонент мироздания не изолированы друг от друга, они составляют единое целое, и использование магии в больших, так сказать, объемах, обязательно перекосит материальную сторону мира.
– Именно так, – подтвердил Хорригор. – Собственно, если бы не этот постулат, который просто невозможно обойти, я непременно выиграл бы войну, потому что как стратег я сильнее тебя, Ал, и ты это знаешь. Нанес бы несколько ударов на разных направлениях с применением магии – и где была бы сила Пан?
– Не буду спорить, Хор, – мягко сказал Аллатон, хоть и поморщился слегка, и вновь перевел взгляд на Тумберга. – Битва на Пятой Точке была особой, и ловушки там особые. Не каждую можно нейтрализовать, а если и можно, то не навсегда, поскольку они самовосстанавливающиеся. Потому мы и создали там защитное сооружение, и барбовер в Пузыре не просто гуляет, а работает. Без перерывов на обед. Вас удовлетворил мой ответ, уважаемый Шерлок?
– Вполне, – сказал следователь, и прозвучало это смущенно.
– Ловушки ловушками, а меня другой вопрос интересует, хотя мне тоже не хотелось бы выступать в роли обвинителя, – с подковыркой начал Хорригор. – Всех этих пропавших – заключенных, танкистов, пограничников – кто-то пытался искать? Были созданы поисковые группы, прочесана Галактика? Что вы на это скажете, Шерлок?
– Ничего не скажу, – мотнул головой Тумберг. – Может, поиски и были организованы, я просто не в курсе. Я следователь окружного управления полиции, и у меня свой круг обязанностей.
– В моих базах нет сведений о таких поисках, – проинформировал всех Бенедикт Спиноза посредством воздушного разведчика. – Но отсутствие сведений еще не означает, что ничего не предпринималось.
– Дохлый номер! – заявил Умелец, наливая себе вторую чашку кофе из высокого пузатого кофейника, похожего на самовар Темных веков. – Тут и наша доблестная полиция не справилась бы. Это сколько планет нужно было бы обшарить! Задание нереальное, отвечаю. Вот если бы замастырить такой расклад, как тот Алькор фантазировал, – помните, был у нас такой базар, когда от Боагенго к дырке пилили? – тогда совсем другая масть. Ну там, живой космос, мы – его частицы, и должны чувствовать, что и где происходит, и все эти дела.
– Да-да-да, припоминаю, – покивал Аллатон. – Используя собственные скрытые способности, мгновенно добираться до звезд, без космических кораблей. Мы и космос – единое целое.
– Вот, нашел кое-что, как раз по теме, – сказал Спиноза и негромко, но очень художественно продекламировал:
Я сливаюсь со Вселенной.
Космос, звезды, мирозданье
постигают силу мысли,
что ласкают страхи поздних,
кем-то выстраданных жизней.
Чтобы стать ступенькой света -
ничего не нужно. Стань ей,
укрываясь небом звездным,
чтоб сомнения не грызли.
Я сливаюсь со Вселенной.
Звезд лучи – фаланги пальцев,
а Луна – всего лишь капля
той слезы, что не упала,
а зависла на ресницах…
Постигаю неудобство -
веки требуют оваций,
только этого им мало -
проморгаться б и забыться…
Я врастаю в бездну – бездной.
Я за гранью запределья,
где змеей ползучий ужас
искусал чужие вены
беззащитного, как я.
Чтобы слышать тех, кто рядом, -
пью космическое зелье
и дрожу, когда колени
обвивает мне змея.
– Алькор, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Шерлок.
– Нет, не Алькор. – Этой короткой фразой супертанк враз поставил под сомнение всю присущую динтинскому следователю проницательность. – Совсем другая манера. Это Валерий Сорокин, стихотворение "Слияние". Жил он в одно время с Алькором, и они были знакомы друг с другом. Иногда встречались в кабаке "Богема", в лисаветский период жизни Алькора.
– По-моему, неплохие стихи, – с видом литературного мэтра проронил Хорригор. – Или даже хорошие.
– Что-то ты, железя… – Умелец испуганно осекся, вспомнив не столь давние угрожающие слова Бенедикта Спинозы. – Что-то ты… э-э… Длинный Ствол, начал чужими стихами увлекаться. Свои уже не сочиняются?
– Мои послабее будут, – ответил супертанк. – И вообще, чем больше я знакомлюсь с творчеством истинных поэтов, тем меньше у меня желание делиться с миром собственными строками. Настоящим творениям присуща некая магия, в них есть какой-то элемент, не поддающийся алгоритмированию.
– Магия? – встрепенулся Хорригор.
– Магия, – подтвердил Спиноза. – Может быть, не в прямом смысле, но именно магия.
Добрыня Кожемяка остановился, не дойдя до конца кают-компании, и повернулся к столу.
– Вот вы тут красиво так рассуждаете о магии, гамбит мне в дышло… А не могли бы вы с помощью этой самой магии ускорить запуск редуктора?
Маги переглянулись, и Хорригор, едва заметно пожав плечами, принялся отстраненно помешивать ложечкой в своей уже пустой чашке. А его коллега-пандигий проникновенным голосом объяснил командиру фрегата:
– Видите ли, магия – она разная, как и материя, и не воздействует как попало и на что попало.
– Редуктор стабилизирующего контура – это отнюдь не что попало, – веско проговорил Кожемяка. – Это системообразующее устройство, а не какая-нибудь пустая бутылка. Или даже полная!
– Понимаю-понимаю, – поспешно кивнул Аллатон. – Наверное, я не совсем точно выразился. Воздействовать-то, в принципе, можно, но желательный эффект достигается далеко не всегда. Точнее, не то что желательный эффект… Случается, и вообще нет никакого эффекта.
– Тогда это не воздействие, а только попытка воздействия, – заметил педантичный Шерлок.
– Да, вы правы, – согласился глава пандигиев и вновь перевел взгляд на командира фрегата. – В принципе, если приложить определенные усилия, то с этим вашим редуктором можно, вероятно, что-то сделать. Но будет ли он после этого выполнять свои функции? Предвидеть не берусь.
– Так бы сразу и сказали, что помочь не можете! – с досадой воскликнул Добрыня Кожемяка. – "Да – нет" – и все понятно, камертоном по рекурренту!
Он опять принялся ходить по кают-компании, бросая сердитые взгляды то на магов, то на экран.