- Знаете ли, Филлис, - проговорил он, распахивая перед девушкой дверь, - у меня предчувствие, что у нас с вами впереди великое множество развлечений!
Девушка одарила его долгим взглядом.
- Поживем - увидим.
Глава 5
"Просто я более или менее честен…"
Закрыв дверь, Гамильтон вернулся в комнату. Предстояло немало дел - и срочных. Он подошел к телефону и вызвал Монро-Альфу.
- Клифф? Я вижу, вы уже на службе? Будьте у себя, - и он повесил трубку, не снизойдя до каких-либо объяснений.
Когда вскоре Феликс появился в кабинете Монро-Альфы, тот встретил его с обычной церемонностью.
- Доброе утро, Феликс. Мне кажется - или вы действительно чем-то обеспокоены? Что-нибудь не в порядке?
- Не совсем. Я хочу попросить вас об одолжении. Но скажите - с вами-то что случилось?
- Со мной? Что вы имеете в виду?
- Вчера вы напоминали труп недельной свежести, а сегодня прямо-таки искритесь и светитесь. И сплошные птичьи трели на устах… Что за метаморфоза?
- Не думал, что это так бросается в глаза. Но я действительно в приподнятом настроении.
- Почему? Ваша денежная машина объявила о новых дивидендах?
- Разве вы не смотрели утренние новости?
- Признаться, нет. А что случилось?
- Они вскрыли Адирондакский стасис.
- Ну и?..
- Там оказался человек. Живой человек.
Брови Гамильтона поползли вверх.
- Это, конечно, интересно - если только правда. Но не хотите ли вы сказать, будто появление этого ожившего питекантропа является подлинной причиной вашей детской радости?
- Неужели вы не понимаете, Феликс? Неужели не ощущаете значения свершившегося? Ведь он явился к нам из золотого века, он - сын тех простых и прекрасных дней, когда род людской еще не успел испортить себе жизнь кучей бессмысленных усложнений. Только подумайте, о чем он может нам рассказать!
- Может быть… Из какого он года?
- М-м-м… Из тысяча девятьсот двадцать шестого - по старому стилю.
- Тысяча девятьсот двадцать шестой… Погодите-ка… Конечно, я не историк, но что-то не припоминаю, чтобы то время было такой уж сияющей утопией. По-моему, довольно примитивный век.
- Об этом я и говорю - он был прост и прекрасен. Я тоже не историк, но встретил вчера человека, который немало порассказал мне об этом периоде. Он специально изучал ту эпоху, - и Монро-Альфа пустился в восторженное изложение концепции Фрисби Джеральда о жизни в начале XX века.
Гамильтон выждал, пока Клиффорд не смолкнет на мгновение, чтобы перевести дыхание, и тогда вклинился в монолог:
- Не знаю, не знаю, но сдается мне, что у вас концы с концами не вяжутся.
- Почему?
- Видите ли, я вовсе не считаю, будто нашему времени незачем желать ничего лучшего, но уж в прошлом лучшего точно не сыскать. Нет, Клифф, клич: "Вернемся к добрым старым временам!" - это чушь. При минимальных усилиях мы научились получать гораздо больше, чем это было возможно когда-либо - на всем протяжении истории.
- Ну, конечно, - едко заметил Монро-Альфа, - если вам не уснуть, пока кроватка не укачает да не споет колыбельную…
- Бросьте. При необходимости я мог бы спать хоть на камнях, но сворачивать с шоссе, просто чтобы потрястись на ухабах - увольте.
Монро-Альфа промолчал. Гамильтон почувствовал, что приятель уязвлен его словами, и добавил:
- Разумеется, это всего лишь мое субъективное мнение. Может быть, вы и правы. Забудем об этом.
- О каком одолжении вы говорили?
- Ах да. Вы знаете Мордана, Клифф?
- Окружного Арбитра?
- Его самого. Мне нужно, чтобы вы позвонили ему и договорились о встрече со мной - то есть с вами, я имею в виду.
- Зачем он мне?
- Вам он и не нужен. На встречу явлюсь я.
- К чему такие сложности?
- Не задавайте вопросов, Клифф. Просто сделайте это для меня.
- Вы играете со мной втемную… - Монро-Альфа откровенно колебался. - Это… чистое дело?
- Клифф!
- Простите, Феликс, - Монро-Альфа покраснел. - Я знаю, что, если о чем-то просите вы, в этом не может быть ничего неблаговидного. Но как я добьюсь его согласия?
- Проявите настойчивость - и он придет.
- Куда, кстати?
- Ко мне… нет, так не пойдет. Давайте - к вам домой.
- Хорошо. Когда?
- В полдень.
Мордан явился на встречу, хотя и выглядел весьма озадаченным. Однако при виде Гамильтона лицо его вытянулось еще больше.
- Феликс? Что вас сюда привело?
- Желание повидаться с вами, Клод.
- А где же наш хозяин?
- Его не будет, Клод. Все это устроил я. Мне нужно было поговорить с вами, но сделать этого открыто я не мог.
- В самом деле? Почему же?
- Потому что у вас в офисе завелся шпион.
Мордан хранил выжидательное молчание.
- Но прежде чем говорить об этом, - продолжал Гамильтон после короткой паузы, - я хотел бы задать вопрос: это вы напустили на меня Лонгкот Филлис?
Теперь Мордан откровенно встревожился.
- Разумеется, нет. Вы с ней встречались?
- А как же! Вы подобрали для меня очаровательную ведьмочку.
- Не судите опрометчиво, Феликс. Может быть, она и экстравагантна, но во всем остальном в полном порядке. Ее карта восхитительна.
- О'кей, о'кей. Признаться, от этой встречи я получил удовольствие. А сейчас просто хотел удостовериться, что вы не пытались со мной хитрить.
- Ни в коем случае, Феликс.
- Прекрасно. Но я пригласил вас сюда не для того, чтобы задать этот вопрос. Я утверждаю, что в вашем офисе есть шпион, поскольку наш с вами приватный разговор стал известен и там, где знать об этом совсем не обязательно. - И тут Гамильтон коротко рассказал о своем знакомстве с Мак-Фи Норбертом и последующем визите в Дом Волчицы. - Они именуют себя "Клубом выживших". На первый взгляд - просто объединение любителей выпивки в составе ложи. Но на деле он служит "крышей" для шайки революционеров.
- Продолжайте.
- Они пришли к выводу, что я им подхожу - и я решил подыграть, поначалу больше из любопытства. А затем обнаружил вдруг, что зашел слишком далеко и обратной дороги нет, - Гамильтон сделал паузу.
- Да?
- Я примкнул к ним. Мне показалось, что это будет полезнее для здоровья. Не уверен, но подозреваю, что прожил бы не слишком долго, если бы не присягнул на верность идее. Они играют всерьез, Клод. - Феликс вновь сделал паузу, потом продолжил: - Помните ту заварушку, которая нас познакомила?
- В ресторане? Разумеется.
- Доказательств у меня нет, но объяснить ее можно, только допустив, что охотились не за мной, а за вами. Вы - один из тех, кого им нужно убрать, чтобы осуществить свои планы.
- И что же это за планы?
- Детали мне не известны… пока. Но суть в том, что они против существующей генетической политики. И против демократических свобод. Они хотят создать то, что именуют "научным" государством, руководить которым должны "прирожденные" лидеры. Сами они считают этими "прирожденными лидерами" себя. И питают глубокое отвращение к синтетистам вашего типа, поддерживающим современное "отсталое" государство. Придя к власти, они намерены удариться в широкие биологические эксперименты. Общество, по их словам, должно стать единым организмом, отдельные части которого будут специализироваться на выполнении различных специальных функций. Настоящие люди, супермены - то есть они сами, - будут находиться наверху, а все остальное население - конструироваться их генетиками по мере необходимости.
- Все это выглядит на удивление знакомым, - невесело усмехнулся Мордан.
- Понимаю, что вы имеете в виду. Империя Великих Ханов. Но на это у них готов ответ: Ханы были дураки и не знали, что и как делать. А эти мальчики знают. Их идеи на сто процентов отечественного производства, и любые аллюзии, связывающие их намерения и политику Ханов - всего лишь результат вашего недомыслия.
- Так…
Наступило долгое молчание. Наконец Гамильтон потерял терпение.
- Ну?
- Зачем вы мне все это рассказали, Феликс?
- Как зачем? Чтобы вы могли что-то предпринять.
- Но почему вы хотите, чтобы мы приняли какие-то меры? Подумайте… пожалуйста. В тот раз вы заявили мне, что жизнь - такая, как она есть - ценности в ваших глазах не представляет. Пойдя с этими людьми, вы сможете изменить ее так, как вам заблагорассудится. Можете полностью пересотворить по собственному разумению.
- Хм! Мне придется столкнуться с оппозицией - у них есть на этот счет свои планы.
- Вы можете их изменить. Я знаю вас, Феликс. Можно заранее утверждать, что стоит вам только захотеть - и вы займете лидирующее положение в любой группе. Пусть не в первые же десять минут, но - по прошествии времени. Вы и сами наверняка это понимаете. Так почему же вы не ухватились за представившуюся возможность?
- С чего вы взяли, что я на такое способен?
- Ну, Феликс!..
- Ладно, ладно. Предположим, я и впрямь смог бы. Но я этого не сделал. И не сделаю. Назовите это патриотизмом, если хотите. Или как угодно иначе.
- В сущности, все дело в том, что в глубине души вы одобряете современную культуру. Разве не так?