Ночь Гамильтона Феликса была куда насыщеннее событиями. Настолько насыщенной, что на следующее утро, за завтраком, ему было над чем призадуматься. Надо было осмыслить ситуацию и принять решение. Он даже не смотрел новости, и, когда аннунциатор известил, что за дверью ожидает посетитель, Гамильтон рассеянно ткнул клавишу "Входите, пожалуйста", даже не подумав, хочет ли кого-нибудь видеть. Какая-то женщина - заметил он на экране, однако дальше его мысли не пошли.
Она вошла и уселась на ручку кресла, болтая одной ногой.
- Ну, - заявила она, - с добрым утром, Гамильтон Феликс!
Он озадаченно взглянул на посетительницу.
- Разве мы знакомы?
- Нет, - спокойно отозвалась она, - но будем. Полагаю, мне пришла пора посмотреть на вас.
- Понял! - Он пронзил воздух указательным пальцем. - Вы та самая женщина, которую подобрал для меня Мордан!
- Совершенно верно.
- Будь проклята ваша наглость! Какого черта вам нужно? И как вы смеете врываться в мой дом?
- Ну-ну-ну! А то мамочка отшлепает! На что это похоже - разговаривать так с матерью ваших будущих детей?
- Матерью… Что за вздор! Если мне чего-то и не хватало, чтобы окончательно понять, до какой степени я не хочу иметь ничего общего со всеми этими дурацкими планами - так это знакомства с вами. И если у меня и появятся когда-нибудь дети, то уж точно не от вас.
При этих его словах женщина встала, положив руки на бедра. На ней были шорты и мальчишеская куртка, а на боку, с полным пренебрежением к традициям своего пола, она носила на ремне небольшой, но достаточно смертоносный излучатель.
- Что же у меня не в порядке? - медленно цедя слова, поинтересовалась она.
- Ха! Что не в порядке? Да что у вас в порядке? Я прекрасно знаю ваш тип. Вы одна из этих "независимых" женщин, которые претендуют на все мужские привилегии, отказываясь в то же время от какой бы то ни было ответственности. Я так и вижу, как вы с важным видом разгуливаете по городу с этой проклятой трещоткой на боку, требуя всех прав вооруженного гражданина. Вы вызываете на дуэли в спокойной уверенности, что ни один мужчина вызова не примет. Бр-р-р! Меня тошнит от вас!
Женщина не шелохнулась, только лицо ее закаменело.
- Вы проницательный, знаток человеческой натуры, да? Теперь послушайте меня. Я годами не притрагивалась к оружию, кроме как на тренировке. Я не расхаживаю по городу с требованием привилегий и столь же щепетильно вежлива, как любой мужчина.
- Тогда зачем же вы носите оружие?
- А что плохого, если женщина претендует на достоинство вооруженного гражданина? Я не хочу, чтобы меня баловали и опекали, как ребенка. Я отказываюсь от неприкосновенности и пользуюсь своим правом носить оружие. Что, повторяю, в том плохого?
- Ничего - будь это и впрямь так. Но дело обстоит совсем иначе. Вы противоречите себе - хотя бы той манерой, с которой ворвались в мой дом. Мужчине такое не сошло бы.
- Ах так?! Осмелюсь напомнить вам, мужлан, что вы сами впустили меня, включив сигнал "Входите, пожалуйста". Могли бы этого и не делать! А едва я вошла, вы принялись рычать на меня, не дав даже вставить "да", "нет" или "может быть".
- Но…
- Но ладно! Вы утверждаете, что оскорблены. Я сказала, что годами не бралась за оружие, но это не значит, будто я не готова. Вот вам шанс рассчитаться за оскорбление, хвастун паршивый - оружие в руки!
- Не болтайте глупостей.
- Оружие в руки! Или я отберу его у вас и вывешу на площади.
Вместо ответа Гамильтон двинулся на нее. Гостья схватилась за рукоятку излучателя и наполовину извлекла его из кобуры.
- Назад! Назад или я сожгу вас!
- Боже! - В голосе Гамильтона зазвучало неподдельное восхищение; он замер. - Верю. Честное слово, верю, что вы на это способны.
- Разумеется.
- И это, - признал он, - меняет дело, не так ли?
Гамильтон отступил на шаг, как бы занимая подходящую позицию для переговоров. Полууспокоившись, женщина сняла руку с излучателя.
В тот же момент Феликс прыгнул - низко, стелясь над полом - и обхватил колени гостьи, рванув на себя. В короткой, но бурной схватке оба покатились по паркету. Наконец Гамильтону удалось ухватить гостью за запястье правой руки и стиснуть его с той же силой, с какой противница вцепилась в оружие. Резкое движение - и костяшки ее пальцев сухо ударились об пол. Схватив излучатель за ствол, Гамильтон вырвал его и отбросил в сторону. Потом поднялся на колени и, волоча гостью за собой, стал медленно передвигаться, игнорируя сыпавшиеся на него удары. Добравшись до ящика стола, он бросил туда оружие и только тогда обратил все свое внимание на гостью.
Не реагируя на ее бурное сопротивление, Гамильтон поднял женщину с пола, подхватил на руки и донес до большого, глубокого кресла, в которое и опустился, усадив гостью себе на колено. Зажав ее ноги между своих, Гамильтон завел ей руки за спину - стиснув в конце концов обе ее кисти одной рукой. Пока он занимался этими манипуляциями, женщина успела его укусить.
Окончательно лишив гостью возможности двигаться, Феликс откинулся назад, держа женщину подальше от себя, и заглянул ей в лицо.
- Вот теперь мы можем побеседовать, - бодро сказал он и, примерившись, влепил ей пощечину - не слишком сильную, но достаточно чувствительную. - Это за укус. Никогда больше не делайте этого.
- Отпустите меня!
- Будьте благоразумны. Приглядитесь повнимательней и увидите, что я тяжелей вас килограммов на сорок и значительно выше. У вас достаточно силы и твердости, этого нельзя не признать, да только я куда тверже и сильнее. Так что ваши желания сейчас значения не имеют.
- Что вы собираетесь со мной делать?
- Поговорить. И еще, пожалуй, поцеловать.
В ответ она выдала нечто вроде рева тропического циклона, обогащенного обертонами воя и рычания дикой кошки. Когда концерт закончился, Гамильтон приказал:
- Поднимите лицо.
Она не подчинилась. Тогда он свободной рукой забрал в горсть ее волосы и отогнул голову назад.
- Не кусаться, - предупредил Феликс, - или я выбью из вас всю эту дурь.
Укусить она его не укусила, но и не ответила на поцелуй.
- Пустая трата времени, - светским тоном резюмировал Гамильтон, - вы, "независимые" дамы, ничего в этом искусстве не смыслите.
- Я что, плохо целуюсь? - мрачно осведомилась она.
- С тем же успехом я мог поцеловать малолетку.
- Я прекрасно умею целоваться - когда хочу.
- Сомневаюсь. И сомневаюсь, что вы вообще когда-нибудь целовались. Мужчины редко делают авансы вооруженным девушкам.
- Неправда!
- Что, за живое задело? Но это правда, и вы сами это знаете. Даю вам шанс доказать, что не прав, а потом мы обсудим, стоит ли вас отпускать.
- Мне больно рукам.
- Ну…
На этот раз поцелуй длился раз в восемь дольше. Наконец Гамильтон отпустил ее, перевел дыхание, но ничего не сказал.
- Так что же?
- Юная леди, - проговорил он медленно, - я недооценил вас. Я недооценил вас дважды.
- Теперь вы меня отпустите?
- Отпустить вас? Ни в коем случае! Это заслуживает повторения.
- Нечестно!
- Леди, - совершенно серьезно проговорил Гамильтон, - честность - понятие совершенно отвлеченное. Кстати, как вас зовут?
- Лонгкот Филлис. Но не уклоняйтесь от темы.
- Так как насчет повторения?
- Ох, ладно…
Гамильтон совсем отпустил свою пленницу, и тем не менее повторение оказалось столь же продолжительным и захватывающим дух. Отстранившись, Филлис запустила пальцы ему в волосы и растрепала их.
- Вы негодяй! Грязный негодяй!
- В ваших устах это звучит как комплимент, Филлис. Выпьем?
- Не откажусь.
Гамильтон предложил гостье выбрать напиток, торжественно извлек и наполнил бокалы, превратив будничные действия в пышную церемонию, в конце которой встал и торжественно предложил:
- Выпьем за мир?
- Сейчас? Сдается мне, время еще не пришло. Я хочу поймать вас вооруженным.
- Лучше не надо. Вы доблестно сражались и были побиты с честью. Правда, я шлепнул вас - но и вы меня укусили. Так что мы квиты.
- А как насчет поцелуев?
Гамильтон улыбнулся.
- Это тоже был равный достойный обмен. Не будьте столь обидчивы. Я не хочу, чтобы вы за мной охотились. Давайте! Мир - и пусть прошлое останется в прошлом!
Он поднял бокал, перехватил ее взгляд - и Филлис невольно улыбнулась.
- Ладно, да будет мир.
- Повторим?
- Нет, спасибо. Мне пора идти.
- Что за спешка?
- Мне и в самом деле пора. Могу я теперь получить свой бластер?
Гамильтон вытащил излучатель из ящика, полюбовался и смахнул с оружия пылинку.
- Он мой - и вы это знаете. Я его выиграл.
- Но вы же не оставите его себе!
- Именно это я имел в виду, утверждая, что вы, вооруженные дамы, лишь претендуете на мужские роли. Мужчина никогда не попросил бы оружия обратно. Он скорее надел бы повязку.
- Вы оставите бластер себе?
- Нет. Но хотел бы, чтоб вы его больше не носили.
- Почему?
- Потому что хочу пригласить вас пообедать сегодня со мной. И я буду чувствовать себя дураком, сопровождая вооруженную женщину.
Филлис внимательно посмотрела на него.
- Странный вы человек, Гамильтон Феликс. Побить девушку - и потом пригласить ее пообедать…
- Так вы согласны?
- Да, - она отстегнула пояс с кобурой и бросила его Гамильтону. - Потом отошлете его мне. Адрес - на рукоятке.
- В двадцать ноль-ноль?
- Или на несколько минут позже.