- Давайте отыщем какое-нибудь местечко, где тяжесть можно распределить равномерно на все части тела, - прогудел Торгсен. - А я прихвачу графин с выпивкой. Между прочим, в сегодняшних новостях сообщили, что ваше Министерство объявило еще одно повышение дивидендов…
- Да, - несколько озадаченно подтвердил Монро-Альфа: в том, что повысилась производительность цивилизации не было ничего удивительного - обычный, рутинный процесс; странным явилось бы обратное.
- Полагаю, существует и нераспределенный избыток?
- Конечно. Он есть всегда.
Основная повседневная деятельность Совета экономической политики в том и заключалась, чтобы изыскивать способы распределения все новых и новых денежных сумм, обязанных своим происхождением непрерывно возрастающей продуктивности капиталовложений. Проще всего было прямо выплачивать свободные от задолженности деньги гражданам или же косвенно - в виде дотаций и субсидированного снижения розничных цен. Второй из этих способов облегчал непринудительный контроль над инфляцией, тогда как первый увеличивал заработную плату, уменьшая при этом стимул к труду. Оба метода помогали обеспечивать приобретение и потребление произведенных товаров, способствуя тем самым сбалансированности счетов каждого бизнесмена полушария.
Однако человек - животное трудящееся и трудолюбивое, причем работа его адски продуктивна. Даже если всучить ему жирные ежемесячные дивиденды, чтобы с помощью такого подкупа заставить держаться подальше от рынка рабочей силы, весьма вероятно, что в свободное время он соорудит какую-нибудь штуковину, способную заменить человека и в очередной раз увеличить производительность труда.
Мало кто обладает достаточно развитым воображением и подходящим темпераментом для того, чтобы проводить жизнь в праздности. Людьми овладевает трудовой зуд. Поэтому плановикам было необходимо все время отыскивать новые и новые пути распределения покупательной способности через заработную плату таким образом, чтобы оплаченный труд не увеличивал потока потребительских товаров. И даже непроизводительным общественным работам поставлен если не теоретический, то практический предел. Разумеется, один из самых очевидных путей расходования средств - субсидирование научных исследований, однако это лишь отдаляет кризис, поскольку все эти изыскания, какими бы отвлеченными и бесполезными они ни казались, обладают досадной привычкой рано или поздно многократно окупаться, вновь резко увеличивая производительные силы общества.
- … избыток, - продолжал тем временем Торгсен. - Решено уже, как его распределять?
- Насколько мне известно, не до конца, - ответил Монро-Альфа. - Видите ли, я ведь только вычислитель, а не Планировщик…
- Да, я знаю. Но вы к ним гораздо ближе меня. А мне хотелось бы, чтобы Совет экономической политики субсидировал небольшой проект, который у меня на уме. Если вы готовы меня выслушать, я расскажу о нем поподробнее - и, надеюсь, заручусь вашей поддержкой.
- А почему бы вам не обратиться непосредственно в Совет? - поинтересовался Монро-Альфа. - При решении подобных вопросов у меня нет права голоса.
- Пусть так. Зато вы знаете в Совете все ходы и выходы, а я нет. К тому же я полагаю, вы сможете по достоинству оценить красоту проекта, хотя он, к сожалению, довольно дорог и совершенно бесполезен.
- Это как раз не помеха.
- Да? А я думал, что всякий проект должен быть полезен…
- Отнюдь нет. Он должен быть осмысленным и в конечном счете служить благу всего населения. Но в экономическом плане ему совершенно не обязательно быть целесообразным.
- Хм-м… Боюсь, мой проект трудно будет счесть "идущим на благо"…
- И это не обязательно послужит препятствием. "Благо" - понятие растяжимое. Но в чем суть проекта?
Прежде чем ответить, Торгсен какое-то мгновение колебался.
- Вы видели баллистический планетарий в Буэнос-Айресе?
- Нет, хотя, конечно, знаю о нем.
- Он великолепен! Подумайте только - машина, способная вычислить положение любого тела в Солнечной системе на любой момент прошлого, настоящего или будущего - и выдать результат с точностью до седьмого знака.
- Действительно, прекрасно, - согласился МонроАльфа, - хотя, в сущности, это элементарная задача.
Так оно и было - для него. Для человека, постоянно имеющего дело со сводящими с ума блуждающими переменными социо-экономических проблем, где непредсказуемая прихоть моды способна сокрушить любой, даже самым тщательным образом составленный прогноз, эта задача, в которую вовлечены центральная звезда, девять планет, две дюжины их спутников да несколько сот главных астероидов, движущихся в соответствии с едиными, неизменными законами, не могла не являться элементарной. Возможно, с чисто технической точки зрения организовать все это было и не просто, но особых затрат интеллекта не требовало.
- Элементарно! - Торгсен казался чуть ли не обиженным. - Ну хорошо, пусть будет по-вашему. Но что вы скажете о машине, способной делать то же самое для всей физической Вселенной?
- Что? Я назвал бы эту идею фантастической.
- Сегодня так оно и есть. Но предположим, мы решим ограничиться нашей Галактикой?
- Все еще фантастично. Переменных здесь будет порядка десяти в тридцатой, не так ли?
- Верно, однако почему бы и нет? Было бы только достаточно времени - и денег, разумеется. Я предлагаю следующее, - голос Торгсена зазвучал очень серьезно. - Можно начать с нескольких тысяч масс, для которых нам известны точные значения векторов скоростей. На первом этапе мы ограничимся прямолинейным движением. Располагая станциями на Нептуне, Плутоне и Титане, мы сможем немедленно заняться проверкой. Впоследствии, когда работа машины будет выверена, мы сможем добавить к этому своего рода эмпирическую обработку краевого эффекта - я имею в виду пределы нашего поля, форма которого будет приближаться к сплюснутому эллипсоиду.
- Двойная сплюснутость, не так ли - включая параллакс, обусловленный нашим собственным звездным дрейфом?
- Да-да, это очень важно.
- И, полагаю, вы учтете солнечный регресс?
- А?
- По-моему, это самоочевидно. Ведь вы будете описывать звезды? А скорость преобразования водорода в гелий в каждом теле, безусловно, является ключевой характеристикой.
- Ну, дорогой, вы меня здорово обогнали. Я думал лишь об основных баллистических характеристиках.
- Зачем же ограничиваться этим? Почему бы, строя структурные аналоги, не приблизить их к действительности, насколько возможно?
- Конечно, конечно. Вы правы. Просто я не был столь самоуверен. Я соглашался на меньшее. Но скажите, как по-вашему, пойдет на это Совет?
- Почему бы и нет? Это осмысленно, будет стоить очень дорого, осуществление растянется на многие годы - и к тому же вряд ли принесет когда-нибудь экономические выгоды. Я бы сказал, это идеально скроено для получения субсидий.
- Рад это слышать.
Они договорились о встрече на следующий день.
Как только позволили правила приличия, Монро-Альфа извинился перед Торгсеном и вернулся туда, где видел девушку в последний раз. Но, увы, ее там уже не было. Клиффорд больше часа потратил на поиски и пришел к выводу, что девушка либо покинула прием, либо очень искусно скрывается от него. Ее не было в плавательном бассейне - если она не обладает способностью оставаться под водой больше десяти минут. Ее не было ни в одной из доступных комнат - Монро-Альфа совершенно бессознательно рисковал жизнью, с недопустимой тщательностью обыскивая все углы.
По пути домой он совсем уже было собрался рассказать о случившемся Хэйзел, однако не смог подобрать слов. В самом деле, о чем было рассказывать? Ну, встретил привлекательную девушку и по обычной своей неуклюжести умудрился подставить ей подножку. Что с того? Он даже не узнал, как ее зовут. Да и вообще, ему не казалось, что сейчас самое подходящее время говорить с Хэйзел о других женщинах. Добрая, славная Хэйзел… Она обратила внимание на задумчивость Монро-Альфы, явно не похожую на обычную мрачность.
- Доволен, Клиффорд?
- Кажется, да. Точно - да.
- Встретил интересных девушек?
- Что? А, да. Нескольких.
- Вот и хорошо.
- Послушай, Хэйзел, ты ведь не собираешься всерьез заниматься всей этой дуростью с разводом?
- Собираюсь.
Естественно было бы предположить, что этой ночью Монро-Альфа лежал без сна, предаваясь романтическим мечтаниям о прекрасной незнакомке. Ничуть не бывало! Он и впрямь подумал о ней - но лишь на короткое время, необходимое для того, чтобы вернуть себе душевное равновесие. Для этого он мысленно сотворил ситуацию, в которой отпускал по поводу собственной неуклюжести убийственно-остроумные реплики, а девушка их с готовностью воспринимала. И даже окружавшим ее поклонникам не было нужды угрожать - они сами аплодировали его остроумию.
Не слишком занимала мысли Монро-Альфы и Хэйзел. Если она считала нужным разорвать брачный контракт - ее дело. К тому же этот шаг вряд ли мог иметь серьезные последствия - Клиффорду и в голову не приходило, что их отношения могут почему-либо серьезно измениться. Однако он на время откажется от обязательных - дважды в неделю - визитов и совместных обедов. И, надо полагать, женщина оценит несколько сюрпризов…
Впрочем, все эти размышления лишь освобождали пространство для тех серьезных мыслей, после которых человек может спокойно заснуть. Предложение Торгсена: это действительно интересная проблема. Очень изящная…