- Да боже мой, я знаю людей! Всем вам нужны свобода и деньги. Вернее, не так. Деньги и свобода. И все вы считаете, что вам этого хватит. Остальное приложится. Разве я не прав?
- Мне сейчас психоанализом не очень хочется заниматься.
- А и не надо! - Чуров доверительно положил руку Сергею на плечо. - Давай к делу. Отбей вложенные в тебя деньги - вот все, что требуется. Работы-то всего на полдня. И сразу свободен. Более того, долг мы тебе простим, да еще и сверху отвалим. В обиде не останешься.
- Это треп, - усмехнулся Гордин. - Где гарантии?
- Э-э, дружок, вопрос поставлен неправильно, - Чуров сделал огорченное лицо. - Гарантии нужны как раз мне. Ведь папочка с бумагами так и не нашлась. Не скрою, мне без нее тревожно. Она и есть твоя гарантия. Так что думай. Думай!
Он хлопнул Гордина по коленке и всем своим видом показал, что собирается уходить.
- Стойте, - хмуро проговорил Гордин. - О каком деле речь?
- А вот это правильный вопрос!
- Возвращайся в свою хижину, выходи на работу - живи, как раньше, - провожая Сергея к выходу, Чуров похлопал его по спине, словно старого приятеля. - Деньги твои и паспорт пока у меня, для надежности. Я буду рядом. А подробности узнаешь очень скоро. И все-таки что насчет моих бумаг?
- Бумаги я вам продам, - ответил Гордин, спокойно глядя полковнику в лицо. - Вернее, обменяю на обещанные деньги. Будете переводить на мой счет оговоренные суммы. На каждый перевод я буду посылать вам через службу доставки несколько страничек. И так, пока не разойдемся полностью.
- Хм… - поморщился Чуров. - Рискованный вариант.
- Другого нет… А теперь давайте о деле.
Чуров ненадолго задумался. Наконец решился приоткрыть завесу.
- Да ты и сам все понимаешь, - тихо сказал он. - Человечку одному руку пожать. И в глаза заглянуть. Вернее, в самое нутро. И… кое-что там поправить.
- Какому человечку?
- Непростому. Очень непростому. Ты ступай. Остальное узнаешь в нужное время.
Дождавшись, пока за Гординым закроется дверь, из-за кулис осторожно выглянул Савченко.
- Ты что, так легко его отпустил, полковник? - поинтересовался он.
- Не легко, - многозначительно покачал головой Чуров.
Достав из кармана коммуникатор, он активировал GPS-трекер. На экране проступила карта района, затем появилась мерцающая точка.
- Ерунда вся ваша техника, - фыркнул Савченко. - Ну, снимет он этот жучок…
- Не снимет. Разработано в США, используется ФБР и Министерством юстиции - как раз для присмотра за такими прыткими. Проще ногу отпилить.
- Слушай-ка… - прищурился Савченко. - А нельзя через эту штуку слушать, что он говорит?
- Увы, экземпляр серийный, - огорченно вздохнул полковник. - Микрофоны не предусмотрены. У них в Америке гражданские права, частная жизнь, туда-сюда… Да и что интересного вы надеетесь там услышать? Все, что надо, мы уже знаем.
К калитке Васильевны Гордина подвез черный джип. Перепуганная хозяйка первым делом увидела Гошу - благодушного и улыбающегося во все щеки.
- Приносим извинения! - быстро заговорил он. - Возвращаем вашего постояльца в целости и сохранности. Досадная ошибка устранена, все ложные обвинения сняты.
Гордин прошел во двор, мельком взглянув в глаза Васильевне. Та смотрела на него, приложив руки к груди. Гордин одернул штанину, чтобы радиобраслет не торчал наружу.
- Это что ж такое? - растерянно проговорила Васильевна. - "Простите, извините…" Устроили мне тут разгром, грядки потоптали, полы, стенки сломали. Это разве по закону?
- Да я все починю, - хмуро отозвался Гордин. - Есть у вас молоток? И гвозди?
- Да бог с ним, с молотком, - махнула рукой Васильевна. - Вот так живешь - и тут тебе…
- Извините, я не виноват… - еще больше нахмурился Гордин. - Я уеду скоро, простите, что так потревожил…
И он ушел к себе в сарайчик. А Васильевна еще долго огорченно качала головой.
Следующее утро выдалось не по-летнему пасмурным. Ветер гнал по улице мусор и ронял на голову прохожих мелкие ветки с деревьев. Иногда брызгало холодной водяной пылью, но серьезного дождя не намечалось.
Настроение Гордина, когда он шел в больницу, было ничем не лучше погоды. Сегодня он стал микробом на предметном стекле и уже не принадлежал себе. Это чертовски угнетало.
Он не знал, что за ним движется неприметная машина с двумя оперативниками. Но догадаться было несложно.
Возле клуба клеили новую афишу. Рабочий, едва справляясь с порывами ветра, прикреплял большой лист с портретом народного кандидата Шлыкова и текстом приглашения на встречу с ним.
На душе Сергея вдруг стало темно и тяжело, как в самой глубокой яме мира. Он уже знал, что означает для него это событие. И свою роль в нем тоже знал. Хотя Чуров предпочел пока не называть ему имя "объекта".
За спиной вдруг прозвучал радостный голос Оксаны.
- Сережа! Так вы не уехали?
Оксана подбежала к Гордину и взяла его за руки. Тот невольно посмотрел по сторонам - с тревогой и подозрением.
- Вас вчера целый день не было, - Оксана улыбалась. - Я думала: все, больше вас не увижу.
- Оксана… - Гордин вздохнул, не зная, как найти слова. - Не подходите ко мне. Поймите правильно: вам лучше не разговаривать со мной. Я вас прошу, оставьте меня как можно скорее.
- Что случилось? Я вас чем-то обидела? - улыбка разом померкла.
- Ничем. Просто так нужно. Поверьте мне и ничего не спрашивайте.
- Но я… я не понимаю!
Гордин убрал руку, повернулся и торопливо пошел прочь. В неприметной машине оперативников заработал затвор фотокамеры.
- Хорош щелкать. Фиксируй контакт, - сказал один из наблюдателей.
- Что писать?
- Девушка. 18–20 лет. Русые волосы. Рост - метр семьдесят.
- Маловато данных. Шеф не одобрит, - покачал головой второй.
- Так сходи за ней и проверь!
На пороге больницы Гордин столкнулся с Елизаветой.
- Ой, Сережка! - всплеснула она руками. - А тебя все ищут?
- Как обычно.
- К начальнику иди, - Елизавета почему-то перешла на шепот. - Он тебя спрашивал.
- Хорошо, иду…
- Эй, стой! У него вроде как начальство из области сидит.
В кабинете, кроме хозяина, было еще двое. Одного из них - Савченко - Сергей уже видел в компании Чурова. Второй был незнакомый: немолодой, грузный, с болезненной, землистой кожей. На шее - большой дорогой фотоаппарат.
Савченко то и дело вытирал платком пот, глядя вокруг исподлобья. Ему явно что-то не нравилось. Фотограф же, наоборот, был вальяжен, многословен. Хотя и несколько косноязычен.
Гордин подумал, что он вовсе не похож на фотографа, а камеру прицепил для вида.
- Вот-вот, то, что нам надо! - фотограф приподнялся навстречу Гордину, протягивая руку. - Молодой, симпатичный, хороший работник… Да мы вам такой репортаж заделаем - на всю страну прославим!
- Ну, вообще-то у нас и другие есть… заслуженные… - робко заметил главврач.
- Нет-нет, что вы! - затряс руками фотограф. - Молодость! Порыв! Им жить в этой стране! Вот где смысл!
Гордин, ответив на рукопожатие, протянул руку и Савченко, сидящему рядом. Но тот вдруг испуганно дернулся. Наконец, справившись с собой, быстро ухватил Сергея за пальцы и тут же отпустил.
Главврач при словах о репортаже смущенно усмехнулся. Ему было приятно внимание гостей из большого города.
- Садись, Сережа, - сказал он. - Вот, товарищи из областной газеты тобой интересуются.
Гордин присел на край стула, не собираясь задерживаться.
- Вы, думаю, уже знаете, Сергей, что завтра у вас в городе событие. Приезжает Шлыков, - фотограф многозначительно поднял палец к потолку.
- Тот самый! - воодушевленно добавил главврач и повернул к Гордину настольный агитационный календарик с известным на всю страну портретом.
- Есть идея, - продолжал фотограф. - Сделать от имени города подарок. Картину с березками или не знаю что… Тем более он ведь из этих мест.
- Точно! - с удовольствием заметил главврач. - Наш человек! В этой больнице родился. Здесь в школу ходил.
- А подарите ее вы, врачи! Люди, живущие, как бы сказать, на острие социальных и экономических проблем. Вы, Сергей, как представитель данного славного племени и выйдете к Шлыкову.
Главврач усмехнулся.
- Он у нас аполитичный… Слышь, Серега? Скажешь там что-нибудь от нас, от души?
Гордин поднял глаза на фотографа, через силу улыбнулся.
- Конечно. Сделаю все, что смогу. Можно, я пойду? Посетители ждут…
Когда Гордин ушел, Савченко наклонился к главврачу и проговорил вполголоса.
- Ну, а вы утрясите вопрос с местными властями. А через них - со штабом Шлыкова…
- А что? Могут не разрешить? - огорчился главврач.
Савченко небрежно махнул рукой.
- Да разрешат… Формальность. Ну, не нам же договариваться? От народа должно все идти…
Главврач стал серьезным, на секунду задумался. Затем проговорил с чувством:
- Вот это верно! Только от народа!
Гордина уже ждала небольшая очередь. Люди оживились, принялись здороваться. Все смотрели на Гордина с надеждой, с уважением, и тот вдруг понял, что ему стало немного теплее в этот паршивый день.
Сергей открыл дверь.
- Ну, с кого начнем?
Нервы весь день были на взводе, и Гордин попробовал сегодня уснуть пораньше, но так и не смог. В темноте он лежал с открытыми глазами и слушал стрекот насекомых в саду.
Когда на улице раздались шаги и кто-то дернул дверь, он подскочил, едва не сбив головой полку.
- Сережа, это я! - раздался из-за двери знакомый голос. - Откройте…
- Оксана? Ты откуда здесь взялась?