- Огмис, я спрашиваю, все прошло как надо? - Серебряный Лист обернулся к старцу, сидевшему у него в комнате на низком складном стуле. - Хочу напомнить наш уговор: я корчу из себя Ахо, вы возвращаете мне память.
- Не все сразу. - Вёльв утвердил подбородок на палке и внимательно разглядывал новоявленного принца. - А вам идут вещи наследника.
- К черту его вещи! - взвился разбойник. - Я заказал себе новые. Ненавижу обноски! Чужое имя, чужие рубашки, чужая невеста! Мне нужно узнать, что было моим?
- Всему свое время, - спокойно парировал Огмис. - Осваивайтесь пока. Вам нужно доказать королю, что вы - это вы. Склонить Дею к замужеству. Это непросто, учитывая, что они с Ахо ненавидят друг друга. И наконец, убедить всех, что наследник действительно изменился… Вот тогда и поговорим о памяти.
- Но хоть что-то, - взмолился Серебряный Лист. - Вы требуете почти невозможного, а сами не желаете поделиться ничем.
- Ну хорошо, - смягчился старик. - Кое-какие воспоминания перед встречей с Деей вам не грешно будет освежить, - Он указал Серебряному Листу на плотный шерстяной коврик. А когда принц опустился на пол, вёльв коснулся его лба.
На этот раз картина не была яркой. Темнота шатра. Сполохи костров за стенкой. Слабое, жалобное подергивание белого как снег тела на цветных подушках под ним. Было ли хорошо? Вряд ли. Им владело мстительное желание кому-то что-то доказать. Женщиной - испуг и торопливое возбуждение… Это и была принцесса Дея? Он что же, видел ее раньше? В одном Серебряный Лист был уверен: показанные Огмисом образы прошлого принадлежали ему, и никому другому. Возникло болезненное узнавание. Без знания, даже без особой надежды когда-нибудь вспомнить все до конца.
- Женщина, с которой вы вскоре встретитесь, - вздохнул вёльв, - самая достойная из дочерей Ареаса. Жаль, что ей в жизни не выпало ни минуты любви. Только долг. Ничего, кроме долга.
"Жуткое, должно быть, создание, - хмыкнул про себя Серебряный Лист. - На Атлан жрицы тоже все время твердили о долге, забирая моих детей…" Он схватился руками за голову, словно стараясь удержать неизвестно откуда пришедшую мысль. Никаких подробностей не было. Только яркая, как вспышка света, картинка. И ничего больше, что могло бы прояснить, откуда она взялась.
Огмис смотрел на него хитро прищурившись.
- Вашему высочеству вредно много думать. Память вернется сама. Она уже начала пробивать стену. Потребовалось лишь малое усилие с нашей стороны…
"И очень большое с моей", - с горечью подумал принц.
- В любом случае поторопитесь. - Старец поднялся. - Конунг хочет видеть Дею на празднике Йоля. Завтра вы отправляетесь на Руге.
- А вы разве не будете сопровождать меня? - Серебряный Лист не стал бы уверять, будто компания старцев ему приятна. Но и соваться к падчерице Алдерика без Огмиса, который умел всем доходчиво объяснить, что за дивная метаморфоза произошла с Ахо, не хотелось.
- У нас и здесь полно дел, - фыркнул вёльв. - Учитесь действовать один. При встрече с Деей мы вам только помешаем.
2
Принцесса Дея пеленала младенца, когда ей доложили о прибытии на остров принца Ахо со свитой. Молодая женщина поморщилась. И почти тут же, почувствовав настроение матери, забил ножкой и закричал маленький Анкхат. Так, по-гиперборейски, звучало имя Акхана - "железный камень". Или "камень с небес". Небольшие куски оплывшего метеоритного железа встречались на островах повсюду. Считалось, что они оберегают от несчастий.
Принцесса назвала своего первенца в честь единственного мужчины, которого познала. Оставшись в ссылке одна, на крошечном островке, она постепенно соединила свою любовь к Алдерику с образом странного атлан, так похожего на короля Гипербореи. Теперь для нее это был один человек. Недавно берегов Руге достигла грустная весть о его гибели. Принцесса почувствовала боль так остро, как если бы умер Алдерик. Она подошла к колыбельке Анкхата и долго стояла над ней, не слыша, что ребенок надрывается от крика. Он всегда ощущал состояние матери. Как теперь.
Визит Ахо неприятно удивил затворницу. Накинув длинный темно-синий платок из тонкой шерсти и укрепив его широким золотым обручем, принцесса поспешила на пристань. Там уже собралась ее маленькая свита. Всего двадцать человек жили с ней на Руге, вели хозяйство в усадьбе и охраняли от напастей. С Ахо прибыло не менее пятидесяти воинов. Два длинных драккара с лошадиными головами на носах причалили к берегу и скинули на песок деревянные сходни.
Ахо появился первым. При виде его фигуры Дея, как всегда, испытала чувство обманутой радости. Это тело, это лицо, эти руки и этот голос принадлежали не ему. Они были неотъемлемой частью людей, которых она любила. Один из них умер. Другой при смерти. А он все живет - в ус не дует - и скоро станет царствовать!
Что тогда ожидает Дею и ее ребенка? Подобные мысли часто приходили молодой женщине в голову. Она надеялась, что Ахо забудет о бедной родственнице в ссылке. Тогда им с Анкхатом удастся выжить - незаметно для всех.
Выходило иначе. Визит наследника ясно говорил об обратном.
- Прекрасная дама не рада мне? - услышала она голос, от которого готова была сбежать на край света. Странно, в нем не было характерных издевательских интонаций. Но теперь он еще больше походил на голос конунга, и принцесса особенно остро чувствовала подмену.
- Дорогой брат, - она поклонилась, коснувшись пальцами деревянного настила пристани, - ваш приезд - большая честь для меня, бедной изгнанницы. Не привезли ли вы вестей о здоровье нашего отца, государя Ареаса?
- Конунг плох, - коротко ответил принц. - Он просит вас прибыть ко двору, как можно быстрее.
Сердце Деи сжалось.
- Для прощания?
- Нет, государь зовет вас отпраздновать с ним веселый Йоль. - Гость взял принцессу за руку и, развернувшись, повел от причала к дому. - Будем надеяться, не последний Йоль в его жизни.
Дея отстранилась и внимательно посмотрела в лицо Ахо. Ни во взгляде, ни в манерах спутника она не чувствовала подвоха, но это только еще больше пугало ее.
- И он послал ко мне вас? - с сомнением спросила женщина. На ее лице ясно читалось: "Не пытайся обмануть меня, негодяй. Я не верю ни одному твоему слову".
Вместо того чтобы оскорбиться, как обожал Ахо, гость запрокинул голову и звонко рассмеялся. "Ну и навел же этот дурень на нее страху! Вот-вот вцепится мне в морду от испуга!"
Не понимая причин его веселья, Дея отстранилась еще дальше и тревожным взглядом окинула толпу воинов, выгружавшихся на берег. В прежние времена, когда она была в милости, принцесса не задумываясь выставила бы сводного брата с острова. Пусть плывет куда хочет! Но теперь выходило: Ахо со своими людьми просто оккупировал берег. Их больше, они сильнее, и Дея вынуждена демонстрировать непрошеным гостям любезное обращение. В противном случае ей и ее ребенку не поздоровится. Наследник способен на все.
- Дорогая сестра, - сказал Ахо мягко. От этой вкрадчивости у принцессы кошки заскребли на душе. - Я вижу, вы удивлены, огорчены и напуганы моим приездом. Напрасно. Ни я, ни мои люди не причиним вам вреда. Мы отдохнем пару дней, подлатаем корабли: плавание по Молочному морю в это время года не шутка. А вы пока соберетесь. И тронемся в обратный путь к Асгарду. Ребенка возьмите с собой, на Руге вы больше не вернетесь.
"Он пытается захватить меня в плен, - мелькнуло в голове у Деи. - Меня и моего сына. Увезти с острова и убить. Нет никакого приказа от Алдерика. Конунг не простил меня, не звал на праздник… Вот в чем хитрость!"
Она в панике оглянулась по сторонам. Вокруг них с Ахо плотным кольцом стояли его воины. "Что же делать? Куда бежать? Остров маленький, голый. Не спрятаться…"
Между тем гости уже вступили в усадьбу. Она состояла из длинного одноэтажного дома, сложенного из сосновых бревен, и множества низких хозяйственных построек под дерновыми крышами. Камня здесь было явно больше, чем дерева. Руге - размером с кулачок - продувался со всех сторон. Серебряный Лист представил, как, наверное, страшно здесь в зимние шторма, когда на крошечный клочок суши идут высокие ледяные волны. Ему показалось немилосердным ссылать сюда молодую женщину с ребенком.
- Хотелось бы взглянуть на моего племянника, - улыбнулся принц. - Надеюсь, он здоров?
Это было последней каплей.
- Нет! - закричала Дея, метнувшись к двери в детскую. - Гнусный предатель! Я знаю, что ты задумал! Убей меня здесь! В моем собственном доме! Пусть люди видят, что ты за человек!!!
"Огмис предупреждал, что с ней будет трудновато", - подумал Серебряный Лист. Он сокрушенно вздохнул и сел на лавку в углу комнаты. Когда ему надоело слушать, как она орет, принц со всей силы хватил кулаком по столу и гаркнул:
- Уймись, женщина! Если б я хотел вас убить, то нанял бы морских разбойников. Разорили усадьбу, и дело с концом. Кто на меня подумает?
Дея подавилась словом.
- Не блажи, - продолжал гость. - Собирайся. Король хочет, чтоб я взял тебя в жены и усыновил твоего ребенка. Так и будет.
Он не знал, что ей еще сказать. Опротивело ломать комедию. Трудно придумать что-нибудь глупее, чем уверять эту насмерть перепуганную девочку, будто он - изменившийся Ахо.
В это время в детской послышался удар ставни и стук посыпавшейся на пол слюды. Дея обернулась - даже с порога комнаты было видно, что люлька пуста. Женщина секунду смотрела на нее расширившимися от ужаса глазами, а потом издала вопль такого высокого тембра, что у Серебряного Листа заложило уши.
Он кинулся к узкому окошку. Сквозь деревянную решетку с частыми ячейками было видно, как от дома вприпрыжку удаляется сухая черная фигура. В ней принцу почудилось что-то знакомое.