- Есть. - сказал Гримбас и сжёг себе мозги.
Глава 17
- Ну мы и вляпались с тобой! - проговорил Заннат, придя в себя. - Хорошо хоть вовремя удрали!
Как ни странно, последствий от действия яда квабаджей он не ощущал - голова не болела, слабости не было.
- Треснись-ка башкой об стену. - посоветовал осёл.
- А где стена? - тут же начал озираться Ньоро.
Вокруг никакой стены не было - во все стороны простиралось необъятное ровное полотно песчаного пляжа. Вернее, не пляжа, а просто песка, который был словно приглажен утюгом, настолько гладкой была его поверхность. Заннат поднялся с места и побрёл куда-то.
- Эй, ты куда?! - крикнул осёл. - Я пошутил! Не надо стукаться башкой об стену! Я просто хотел тебе показать, каково действие этой штуки!
- А мне казалось, что я прекрасно соображаю. - пожаловался товарищ, возвращаясь обратно. - Подвинься, Цицерон.
- Куда двигаться? - отозвался тот. - Во все стороны одно и то же.
Заннат огляделся с более осмысленным выражением, поднял голову и в панике упал на песок.
- Что это такое?!! - закричал он, указывая пальцем в небо.
Да, картина в самом деле могла свести с ума кого угодно.
Планета, на которую перенёсся со своим Спутником Заннат, была придумана безумцем. Песчаная пустыня распространялась во все стороны - далеко, до самого горизонта, если это можно было назвать горизонтом. Воздух здесь оказался чистым и очень прозрачным, так что видно было очень далеко - не было среди этого бесконечного и однообразного песка ни единой чёрточки, ни клочка зелени, ни малейшей зацепочки для глаза. Если и было для всего этого название, то следовало его назвать Абсолютной Пустыней. Но всё же и море тут было, совсем рядом, только руку протяни.
Бесконечный морской простор висел прямо над головой - он тоже простирался во все стороны, уходя к горизонту и там сливаясь с бесконечной пустыней. Впрочем, море отделялось от пустыни слоем воздуха - обе атмосферы встречались посередине между сушей и морем, образуя прозрачную, но заметную глазу плоскость. Очевидно, плотность атмосфер была разной, отчего граница оказалась видимой. Над головой, примерно, метрах в трёх, медленно и бесшумно плескались голубые волны, они отбрасывали солнечные блики, которые отражались на песке. От сухого и белого песка восходили слегка дрожащие горячие волны - они поднимались до разделяющего уровня и там непонятно куда исчезали.
В пустыне явно был день, но откуда светило солнце - совершенно непонятно, зато тени указывали, где по всем правилам ему следовало находиться.
- Это всё придумал один чокнутый математик. - объяснил осёл. - Тут задействована сложная пространственно-топологическая схема. На самом деле эти планеты находятся далеко друг от друга. Вообще говоря, они даже не в одной галактике. Этот математик соединил две планеты пространственным порталом, входом и выходом которого являлись сферические поверхности. Так что, можно обойти всю планету в любом направлении, и везде будет одно и то же: поверхность другой планеты над головой. Будь здесь жители, они бы думали, что обитают внутри сферы, внутренняя поверхность которой покрыта водой. Они бы придумывали законы, объясняющие это.
- Но как же сюда попадают солнечные лучи?!
- Сразу видно, что ты не математик, Заннат. - отозвался Цицерон. - Говорю же тебе, эта вода наверху, вовсе не сфера. На самом деле солнце тут никуда не девалось, оно на месте и освещает планету. Просто его не видно.
- Я действительно не математик. - потрясённо отозвался товарищ.
- Но это тебе не мешает искупаться в своё удовольствие. - ответил осёл. - Эта еле видимая плёнка над головой на самом деле граница портала. Если ты подпрыгнешь и вытянешь руки, то перескочишь на ту сторону и сможешь искупаться.
Заннат послушал доброго совета. Он разделся, бросив одежду и обувь на песке, подпрыгнул и к собственному удивлению не упал обратно. Он завис на высоте около метра над песком, а над головой его, словно призрачная вода, мерцала невещественная плёнка перехода. Инстинктивно он сделал гребок руками и преместился выше. Тут ощущение верха и низа изменило ему: словно что-то перевернулось в голове, в тот же миг он пересёк границу и, продолжая двигаться по инерции, упал в воду. Теперь над головой во все стороны простиралась белая пустыня, на которой висел головой вниз осёл. Он с интересом посматривал на товарища, затем подпрыгнул, завис посреди стихий и с шумом обрушился в воду.
- Ну, что я говорил? - с довольным видом спросил Спутник, ловко гребя копытцами.
На той стороне осталась висеть, прилипнув к песчаному потолку, одежда Занната и его обувь.
- Здесь глубоко? - поинтересовался Ньоро, опуская голову в солёную воду и пытаясь что-нибудь там разглядеть.
- Глубоко. - ответил Цицерон. - Нырять не стоит. Я бы не стал, во всяком случае.
- Здесь, в этом мире, есть население?
- Нет. - ответил Спутник. - Рыба есть. Ракообразные есть, всякая другая морская ерунда. Но суши здесь нет, и разумного населения - тоже. Ведь эти две планеты просто топологический казус. Впрочем, не единственный и не самый впечатляющий. Мы тогда с этим сумасшедшим математиком много чего напридумывали. Додонов это заинтересовало, и они воплотили бредни моего чокнутого Спящего. Ты представь себе планету, всю изрытую замкнутыми односторонними переходами! Или планету, вывернутую наизнанку!
Накупавшись досыта, товарищи подскочили в воде, и их снова увлекло к неощутимой границе меж двух миров. Там они валялись на горячем сухом песке, потом снова купались. Когда в песчаном мире был ещё день, в морском настала ночь. Это была фантастическая картина: над светлым, залитым солнечными лучами песком, нависла тёмная, поблескивающая лунным светом вода. Потом в водном мире наступило утро, а в песчаном пришла ночь.
- Всё, больше не могу. - сказал Заннат. - Или мы переносимся отсюда, или я сотворяю нам еду. Что там дальше по твоему плану?
- Давай сначала закусим. - предложил осёл.
- Всё ясно. - коротко кивнул Заннат. - Кто сотворил следующий мир? Чокнутый нумизмат? Или бешеный физик? Или свихнувшийся эколог?
- Нет, этот мир сотворён без моего участия. - скромно признался Цицерон. - Но, если кто его и придумал, то это явно был тронутый геолог.
Без лишних слов Заннат прибег к Силе и сотворил прекрасный не то ужин, не то завтрак, поскольку время суток на обеих планетах ещё не пришло в соответствие. Оба путешественника сидели возле подноса, на котором всего было навалом, как когда-то в пещере сорока разбойников.
- Ну, дальше куда? - спросил Заннат, придя в хорошее настроение от вкусной еды. - Только давай обойдёмся без приключений. Не надо больше спасать миры!
- Нет, нет! - пообещал осёл. - Там только камни.
- Только камни? - не поверил товарищ.
- Ну…. живые. - признался Спутник.
- И их хищнически растаскивают всякие пираты? - заподозрил Заннат.
- Их вообще берут все, кому не лень. Живые кристаллы очень довольны этим - они обожают путешествовать. Они бессмертны и практически неуничтожимы, так что рано или поздно такой кристалл возвращается к себе на родину, планету Жидибрак, чтобы поделиться с братьями бесчисленным множеством впечатлений. Никто не знает, откуда они взялись и как образовались, потому что никакой эволюции этот вид не имеет. Ты можешь взять себе на память такую штучку. Это будет очень интересно, поскольку живой кристалл практически является звукозаписывающим устройством с неограниченным объёмом памяти.
- Вот это интересно! - обрадовался Заннат. Он поднялся с места, предусмотрительно захватив с собой поднос с остатками еды, обнял осла второй рукой, и они исчезли с бесконечного пляжа, оставив после себя только следы и вмятины в песке.
***
Планета Жидибрак и впрямь была чудна. Если её кто и придумал, то это действительно мог быть только мечтательный геолог. Здесь не было растений, даже самых примитивных форм вроде мхов, лишайников. Здесь не было даже плесени, хотя для неё был слишком сух воздух. Но в атмосфере имелось достаточно кислорода, чтобы можно было дышать, не испытывая ни малейшего затруднения.
Куда ни кинь взгляд, всюду виднелись в изобилии самые разные минералы, каких Заннат, по профессии своей будучи строителем, в глаза не видел и даже не мог определить их принадлежность. Было много разноцветных кристаллических друз, много огромных валунов, поодаль виднелись горы богатых цветов. Разнообразие камней было столь велико, и сами они так красивы, что руки так и тянулись к ним. Но осёл не обращал внимания на эти явно ценные минералы. Он бежал вперёд, что-то вынюхивая на каменной тропинке.
- Вся планета выглядит одинаково повсюду. - рассказывал он, шныряя между валунов и сверкающих друз прозрачных кристаллов безупречной формы. - Здесь нет ни капли воды, кроме скудной влаги, рассеянной в атмосфере. Возможно, это одно из ранних творений додонов - кто знает, сколько миллиардов лет крутится эта планета вокруг своего солнца!
В одной впадинке, засыпанной мелким белым песком, Цицерон остановился и позвал товарища:
- Смотри: вот он. Маленький, правда, ещё. Но он будет расти и через пару миллионов лет может отпочковать от себя малыша. Так что у тебя будет два живых кристалла.
Живой камень не выглядел живым. Он не шевелился, лёжа в песке, но выглядел очень экзотично. Все грани его были разного цвета - от ярко-жёлтого, оранжевого, зелёного, синего, красного и пурпурного до фиолетового и глубокого кобальта.