В считанные секунды ушли вниз приземистые здания лабораторного и административного корпусов, куб энергоблока, незатейливые аллейки парка. Слева качнулась и пропала громада холма, верхушку которого утыкали антенны из хозяйства профессора Доуэна.
Незаметно пролетело что-то около часа.
- Похвалы маленьких людей редко кого трогают, - напыщенно произнес Хьюз, - но все надежды теперь на вас, доктор. На вашу интуицию. Это неизвестное излучение натворило там та-ко-го...
Роберт хмыкнул:
- Полковник, зачем льстить? Я могу поверить, что у вас повышенное давление, но - повышенная скромность?.. Нет, ни за что.
- Хьюз думает, что у вас, Роберт, карманы набиты генеральскими звездами, - без тени улыбки, не скрывай ненависти, заметил Оливер. - Или же хочет подсластить пилюлю по имени Опухоль.
Полковник, не поворачивая головы, небрежно бросил:
- Я не так глуп, как вы полагаете, Оливер. Я хоть делаю свое дело. Исправно делаю. А вы только обжираетесь за счет налогоплательщиков и долдоните о "вторичных эффектах"... Условия вам для опытов создали, механизм действия генной бомбы на клетку в принципе известен. Так чего вам еще надо? Была б моя воля...
- Подлетаем, - прервал их ссору Стивен, выглянув из пилотской кабины. - Прошу всех надеть защитные костюмы.
- Какая гадость! - Ральф, поскользнувшись, упал, поспешно поднялся и теперь не знал, о что бы вытереть руки - бурая слизь выпачкала ему перчатки, клейкими лохмотьями повисла на коленях. - Здесь невозможно идти: все расползается под ногами, всюду разложение и смрад. Здесь нечем дышать, доктор.
- Успокойтесь, - буркнул Роберт, останавливаясь и осматриваясь по сторонам. - Благодарите бога, что вам дали респиратор. Руки можете вытереть об одежду. Все равно после дезактивации защитные костюмы сожжем.
Они шли по узкой просеке.
По обе ее стороны вставала буро-зеленая стена деревьев, кустов и лиан, заполученных сюда, казалось, со съемок фантастического фильма. Даже безразличного ко всему Роберта поразил их вид и размеры. Все живое утратило здесь чувство меры и пропорции: папоротник уходил в поднебесье, будто кипарис, а тростник в болотце - тростник ли? - разбросал в разные стороны толстенные колченогие стволы. Кожистые листья-свитки, которые росли прямо из земли, чередовались с бурыми горообразными наростами, ядовито-зелеными космами слизи, которая на всех "этажах" опутывала этот странный лес.
- Я так понимаю, - брезгливо сказал Роберт, - вы сейчас занимаетесь идентификацией: что из чего получилось после взрыва генной бомбы.
Оливер, проследив его взгляд, отрицательно покачал головой:
- Нет, это не тростник. Это скорее всего хвощ. Или какая-нибудь поганая водоросль, покинувшая естественную среду обитания. Здесь все перепуталось, доктор. Ни о какой идентификации не может быть и речи. Кстати, вся эта сельва - мутанты на уровне травы. Наросло... после взрыва. Мы же вам докладывали, показывали фото...
- Плевал я на ваши фото, - доверительно заявил Роберт, всматриваясь в хмурые лица попутчиков. - Что же вы мне все толковали: "вторичные эффекты", "вторичные эффекты". Бомба - я вижу - не выполнила свою сверхзадачу.
Хьюз насторожился, а толстяк, наоборот, сник.
- Поэтому я и просил вас, - пробормотал Оливер. - Так сказать, коллегиально, сообща... Лично я уже давно сложил оружие. Это непосильная загадка. Мы не ждали...
- Какая загадка?! - рявкнул Роберт. Ему ужасно захотелось глотнуть разок-другой из армейской фляжки, с которой не расставался, но не станешь же пить на глазах у этих болванов. - Нет загадки, нет никакой Опухоли. Есть элементарная неудача. Ваша "добрая бомба", Оливер, должна подавлять жизнеспособность генов, примитизировать их. Это аксиоматично. Но где здесь признаки регресса, где? Уродцы, мутанты, трава, превратившаяся в джунгли, - вся эта пляска обезумевшей жизни годится-для эксперимента, но не для вашей "гуманной" бомбы.
- Мы и есть экспериментаторы, - окрысился вдруг Оливер. - Вы ведете себя так, шеф, будто мы фабриканты оружия, а вы - прогрессивный профсоюзный деятель...
- Лучше помалкивайте, - посоветовал ему Роберт, пытаясь на ходу сковырнуть ботинком какое-то низкорослое растеньице с удивительно мощными стеблями. - Не знаете кто мы такие - спросите у полковника.
Они как раз вышли на скальную террасу, несколько возвышавшуюся над унылой местностью Зоны. Хотя подъем был весьма непродолжителен, лица за прозрачными щитками респираторов посерели, в шлемофонах слышалось прерывистое дыхание.
- Мы тщательно охраняем зону Опухоли, - не без гордости заявил Хьюз. - Обратите внимание, доктор, вон на те сторожевые вышки. Кроме электронных систем, задействованы и старые добрые методы: круглосуточное патрулирование, тройное ограждение, естественно, ток.
Роберт хмуро кивнул. Пред его взором открылась почти вся Опухоль. В огромной массе зелени - гипертрофированной, уродливой - чувствовалось нечто грозное и нездоровое. Жизнь действительно здесь вспухла, размножилась вне всяких пределов. По краю сельвы, где над обезумевшей биомассой вытыкались сторожевые вышки, шла черная полоса. Такой же выглядела с высоты и просека, по которой они сюда пришли.
- Выжигаем огнеметами, - пояснил Хьюз, угадав невысказанный вопрос Роберта. - Каждое утро. И просеку тоже. Эту зеленую заразу иначе не остановишь.
- Вот именно, - подтвердил Роберт. - Ваша генная бомба, Оливер, не подавила, а разбудила ген. Признаки распада и разложения - это всего лишь результат непомерной жизнедеятельности растений.
Все еще обиженный биохимик буркнул:
- Еще неизвестно что лучше: превратиться в бессловесную скотину, деградировать или помереть от того, что жизненные системы пойдут после облучения вразнос, сожгут самое себя.
- Что там? - вдруг испуганно прошептал Ральф. Его маленькая ручка указывала в сторону океана, берег которого скрывала распухшая зелень псевдосельвы.
- Где? - спросил Роберт.
- Там, там, там...
Золотистые лучи заходящето солнца выхватили в дальней "проплешине" несколько тростниковых крыш.
- Покинутые бунгало, - с готовностью объяснил Хьюз. - Использовались для съемок какого-то фильма. Кинокомпания имущественных претензий не имеет.
- Все-то вы знаете, полковник, - поморщился Роберт.
Оливер вдруг побледнел, а Стивен, который всю дорогу беззаботно насвистывал, зачем-то поправил кобуру пистолета.
Быстро темнело.
Уже не только крыши, но и сама "проплешина" растворилась в болезненном теле Опухоли. Из болот поползли смрадные туманы, а над Фиолетовой пустошью, куда пришелся эпицентр взрыва генной бомбы, зашевелилось призрачное, беспокойное свечение.
Затем просека сузилась, нырнула в долину, и маленький отряд, спешно возвращавшийся к вертолету, инстинктивно сгруппировался вокруг Роберта.
В зарослях, чернеющих по обе стороны просеки, творилась непонятная людям ночная жизнь: вскрикивали птицы, что-то шипело и ухало, а на болоте неизвестная тварь методично и оглушительно скрежетала зубами.
- Хищники здесь раньше были? . - спросил Роберт.
Ральф хихикнул, а Стивен на всякий случай расстегнул кобуру.
- Что вы. Насекомые, птицы, грызуны. Правда, - Оливер замялся, - они тоже частично... изменились. Кто есть кто - не понять! Но, к счастью, вся эта живность держится зоны Опухоли. К примеру...
- Вот вам пример! - взвизгнул Хыоз. Затем грянуло два выстрела. На Роберта вдруг надвинулось из мрака нечто черное и лохматое. На уровне его лица нежданно-негаданно оказалась оскаленная в злом рычании морда собаки. Роберт шарахнулся в сторону, выстрелил. Собака тут же исчезла во тьме.
- Улетела... - выдохнул изумленный Стивен.
- Не мелите чепухи! - вспылил Хьюз. - Она прыгнула на меня.
- Полно вам, - заявил обстоятельный Ральф. - Полковник явно ошибается: для прыжка собака двигалась чересчур медленно. Она действительно... как бы это сказать... плыла в воздухе.
- А глаза, глаза, - все еще удивлялся Стивен. - Глаза-то у нее горели. Желтые такие. И светятся...
Какое-то жуткое ощущение, будто они находятся не на Земле, а идут по незнакомой и опасной планете, заставило Роберта поежиться. Он грубовато приказал:
- Прекратите разговоры. К вертолету, за мной!
Оливер весь вечер помалкивал и много пил.
"Понимаю тебя, приятель, - сочувственно подумал Роберт, добавляя в стакан лед. - Одно дело - теория. Разные там выкладки, формулы, рекомендации... А вот результат... Да если он к тому же такой мерзкий... Я, конечно, не специалист по Опухолям, но эта обезумевшая биомасса впечатляет... Ничего, приятель. Это - наш хлеб! Дерьмовый, не спорю, но наш, наш, наш..."
Его понемножку начинало разбирать, и Роберт весело приветствовал как входящих в бар, так и тех, кто выходил.
Они зашли сюда все, не сговариваясь, как только вертолет вернулся на базу. Пока Стивен искал пятый стул, Роберт осмотрел свою унылую команду и не без иронии отметил: жить в подобных засекреченных Центрах все равно, что годами играть в захолустном театре один и тот же спектакль - осточертевшие декорации, те же лица вокруг, одинаковые слова и страсти. Бр-р-р!
Ральф вспомнил было, о летающей собаке, но Роберт тут же заявил: в Зоне могут летать даже коровы, и пускай, мол, Ральф благодарит бога, что ни одна из них... После такого сакраментального заявления все засмеялись, и разговор об Опухоли на время прекратился.
- Вы сегодня много пьете, доктор, - осторожно заметил Хьюз. - Вас что-то беспокоит?
- Уморил! - захохотал Роберт. - Честное слово, уморил. Полковник, вам не идет роль пастора. Шпионите за нами - пожалуйста, но чтобы я вам исповедовался... Но-но-но!
Роберт пьяно погрозил полковнику пальцем.