На них таращились. Точнее, не на него – чего в нем-то могло быть особенного. На Джолианну – молодая женщина с любопытством смотрела по сторонам, на лице у нее была улыбка, и была она так потрясающе красива, что не оставляла равнодушным ну, ни одного встречного – неважно, мужского пола они были, или женского.
"А вот с этим будут проблемы…, подумал Анатолий. Впрочем, защитить ее я всегда сумею".
В голове возникли некоторые картины возможных инцидентов, и Анатолий Васильевич вдруг поймал себе на том, что испытывает чувство бешенства, а кулаки у него сжались сами собой.
Никто, лучше таксистов, не знал особенностей передвижения по Москве, московских пробок на дорогах – и объездных путей.
Поэтому к дому на Котельнической они доехали быстро, косьержка (кажется, та же самая) поздоровалась с ними.
Открыв дверь своей квартиры, Анатолий пропустил Джолианну вперед. Тапочки были на месте, он показал пример, разувшись и влезая ногами в тапки. Пока женщина тихонько заглянула на кухню, потом в ванную, Анатолий прошел в зал и открыл двери на балкон.
Прохладный осенний воздух немедленно вторгся в комнату, вытесняя застоявшуюся отмосферу нежилого помещения.
Джолианна вошла в зал, когда начали бить колокола церквей. Тихонько она дошла до балкона, вышла и замерла при виде открывшегося ей вида – освещенный солнцем кремлевский комплекс предстал перед ней во всей красе.
Анатолий взял ее за руку, подвел к перилам и сказал:
– Вот здесь мы и будем жить, когда будем выбираться в Россию. Тебе нравится?
Вопрос был излишен – внезапно взвизгнув от восторга, словно девчонка, Джоли повисла у него на шее.
Анатолий тут же подхватил ее на руки и понес в спальню, но не донес – они рухнули на мягкий белый ковер тут же, в зале, они буквально срывали друг с друга одежду.
Какая уж тут прелюдия-традиция! Они слились, и любили друг друга так, словно в первый раз – как будто не знали друг друга раньше, и наслаждались так, будто это – в последний раз… Достигнув одновременно высшей точки и застонав, оба откинулись на спину. Они не чувствовали холодного уже ветерка, который овевал их разгоряченные тела.
Молча, они встали, и обнимая друг друга, пошли в спальню.
Потом, уже неторопливо, ЭСТЭТНО, в ванной комнате, они любили друг друга – и одновременно купались в огромной ванне.
Так и закончился первый день в Москве – в постели, на которой оба в изнеможении так и уснули, лишь слегка прикрывшись покрывалом.
Проснувшись с рассветом, Монасюк почувствовал дикий голод. Тихонько одевшись, он спустился вниз и спросил у консьержки, где ближайший круглосуточный продовольственный магазин.
Когда он вернулся, неся в обеих руках по нескольку пакетов, Джоли еще спала.
Он пошел на кухню, приготовил завтрак, причем не удержался – и съел кусочек сырокопченой колбасы.
Зашел в ванную, открыл краны с водой и стал наполнять ванну. Затем отправился в спальню.
– Скажи, что ты хочешь вот прямо сейчас? – шепотом спросил он, видя, что веки глаз Джоли подрагивают.
– Есть, – также шепотом, не размыкая век, ответила она.
– А как же утренняя близость?
– И это тоже. Но сначала – есть! – она с хохотом обхватила его шею руками.
– Тогда мы разделим обязанности – ты идешь принимать ванну, а я – варить кофе! – И Монасюк отправился на кухню.
Следующие два дня они ходили по музеям и картинным галереям, и, конечно же, по магазинам.
А на третий день, вечером, отправились в ночной клуб "Кристалл", где с концертом выступал Игорь Слуцкий. Столик Монасюк заказал заранее, причем выкупил полностью – все четыре места.
Оделись соответствующе – Джолианна в дорогие джинсы и белоснежный тонкой шерсти свитер, который красиво оттенял ее черные волосы, а Анатолий был в брюках и кожаном пиджаке.
На вопрос Джоли, не нужно ли в ночной клуб надеть ей – вечернее платье, а ему – смокинг, Анатолий рассмеялся и сказал, что российские ночные клубы, где выступают певцы шансона – это не ночные клубы Европы.
– Посмотришь сама, – сказал он ей.
Действительно, было очень демократично – публика одета "без претензий", подают напитки "демократичного слоя" – пиво, водку, недорогое шампанское…
Закуски особой нет – бутерброды, креветки к пиву.
Проблема Джоли не могла не возникнуть – сидящие невдалеке четверо явно "быков" из какой-то московской ОПГ, сначала пялились на привлекающую всеобщее внимание молодую женщину, потом…
Но как раз в этот момент к столику Монасюка подошел метрдотель и негромко сказал:
– Прошу прощения, но сегодня в клубе аншлаг, а к нам пришли Наташа Царева с мужем – Гераклом. Вы ведь знаете Наташу Цареву?
Анатолий, как и вся Россия, знал Цареву – популярнейшую эстрадную певицу, да и ее муж, который стал выступать вместе с ней последние годы – они пели дуэтом, был довольно известным в мире шоу-биэнеса человеком.
– Чего вы хотите от нас? – спросил Анатолий.
– Ради бога извините! У вас проплачен столик полностью, но два места пустуют. Вы не позволите им сесть к вам? Они оплатят ваши затраты!
– В чем дело, милый? – спросила Джоли. Она с удовольствием слушала песню Слуцкого "Кукушки".
Анатолий в нескольких словах объяснил ей ситуацию.
– Ну, конечно! – Джолианна, как все женщины, была любопытна, а песни Царевой у Анатолия дома она слышала с экрана телевизора. – Мы будем рады!
Улыбаясь, Наташа и Геракл подошли, сели за столик.
– Вы извините нас! – сказала Наташа. – Геракл очень любит Игоря Слуцкого, но пойти мы решили в последний момент, и вот…
– Да все в порядке, – ответил Анатолий. Он внимательно наблюдал за одним из вставших из-за своего столика "быков", который направился в их сторону.
Кое-какие слова в адрес Джолианны до его ушей донеслись. Но, подавив какое-то дикое даже бешенство в себе, ненависть к этим подонкам, которые считали себя хозяевами всего, Анатолий сдержался – "бык" просто вдруг забыл, зачем и куда шел, прошел мимо их столика, дошел до выхода, потоптался…
Затем тем же путем вернулся назад.
Когда он сел на свое место, столик затих. Между тем выступление Слуцкого продолжалось
"Калина красная, калина горькая…" – пел Игорь.
Джолианна вместе с залом подпевала и хлопала в ладоши. "Быки", насупясь, что-то обсуждали вполголоса.
Анатолий не обращал на них внимания. Он уже знал, что будет дальше и что сделает он.
И заранее не сожалел об этом.
– А знаете, – шепотом, наклонившись к его уху, сказала Царева. – Ваша девушка – просто поразительно красива. И похожа на актрису Орнелу Мутти. Я даже сразу решила, что это она и есть.
– Спасибо, – шепотом же ответил Анатолий. – Скажу вам искренне – и вы в жизни гораздо красивее, чем на экране.
– Каком экране?
– У меня много записей ваших выступлений, клипов. Мы любим смотреть и слушать вас.
– Спасибо…
Потом в выступлении певца наступил перерыв, в разговор вступил Геркал, и как-то получилось, что вдруг выяснилось – Джолианна и Наташа проголодались, здесь есть нечего, и тогда…
– Поехали к нам, – предложил Анатолий. – Я приготовил ужин, разогреем и уверяю – хватит на всех!
– Может быть, в ресторан?.. – как-то неуверенно предложил Геракл.
– Нет-нет, к нам! – Джоли раскраснелась после шампанского, и была жуть как хороша и одновременно настойчива. – Поедемте к нам!
Рассчитавшись, надели в гардеробе плащи и вышли из клуба. Выяснилось, что все приехали на такси.
– Пойдемте к дороге и поймаем машину, – предложил Анатолий. Краем глаза он видел, что "быки" идут следом.
– По-бе-жали! – Джулианна, схватив за руку Наташу, повлекла ее за собой. Геракл устремился следом, а Анатолий повернулся и пошел навстречу четверке похожих комплекцией на буйволов парней.
– А ну стойте! – захрипел один из них. – Бабу отдай, дед, и вали!
– Ребята, а ведь сейчас вам будет совсем плохо, – тихо, сквозь зубы, прошипел Монасюк. – Уходите, а?
– Анатоль, ты где? – крикнула с кромки тротуара Джолианна.
"Быки" были в десятке шагов, когда Монасюк почувствовал, что вот сейчас они и… Почему-то мелькнуло воспоминание – громадная собака, изготовившаяся к броску на него… Анатолий, испытав приступ злости, вдруг мгновенно мысленно вырвал у всех четырех из их грязных мерзких сердец сверхсущность; лишенные своей неотъемлемой части органы тут же остановились. Четверо громил, сделав всего по нескольку шагов, упали головой вперед и лицом вниз.
Ни один и не дернулся. А Анатолий быстрым шагом уже шел к машущим ему рукой Гераклу и Джолианне – Наташа уже садилась на заднее сидение "Волги".
– Что это с ними? – Геракл, уже усадивший Джоли, придержал дверцу и оглянулся, стараясь разглядеть в голубоватом освещении фонарей бесформенные человеческие фигуры на асфальте.
– Поскользнулись, наверное. На собственной тупости… – Анатолий усевшись на переднее сидение, захлопнул дверцу. – Поехали! Высотка на Котельнической! – сказал он водителю.
– Вы снимаете там квартиру? – спросила Наташа у Джолианны.
– Это Джолианна сняла квартиру у меня в сердце, – шутливо сказал, оборачиваясь, Анатолий.
Уже поужинав и слегка выпив, две пары танцевали под песню Наташи, которая с огромного телеэкрана услаждала слух Наташи же Царевой и ее партнеров по танцам.
– Вот что, ребята, – сказала Наташа, когда песня закончилась. – Завтра день рождения у моей подруги, Лены Алиной. Ну, тоже певицы. Пойдемте с нами!
Анатолий и Джоли переглянулись.
– Неловко как-то, – сказал Монасюк. – Без приглашения…