Собственник – юридический статус физического лица или группы лиц, определяемый на основании государственных законов ГОСУДАРСТВЕННЫМИ ОРГАНАМИ. Как можно заменить одного собственника на другого, НЕ НАРУШАЯ при этом ЗАКОНОВ?
А если это делается в нарушении закона, как же НОВОГО СОБСТВЕННИКА ПРИЗНАЮТ ЮРИДИЧЕСКИ, то есть опять же – на основании закона?
Москва встретила индонезийца холодным ветром, мелким дождем, и Каладжи с удовольствием распаковал и надел на себя утепленный плащ, нахлобучил на голову шляпу, и отправился искать представителя власти – милиционера, чтобы через него найти переводчика, который поможет нанять номер в гостинице.
Далее по телефонам, которые он нашел в Интернете еще в Женеве, он принялся обзванивать интересующие его организации – он искал в первую очередь, где говорили по-английски.
Но в Москве, оказывается, почти в каждой фирме имелись люди, понимающие и говорящие на английском.
– Итак, – сидящий напротив Каладжи Неру хорошо одетый молодой мужчина с холеным лицом и неприятным острым взглядом серых глаз, спросил, придвинув к себе органайзер, – я слушаю вас.
– Я хочу нанять вас для работы не совсем по вашему профилю, – начал Неру.
– Что значит – не совсем?
– Это значит, что вы разработаете схему разорения двух крупнейших мировых корпораций, но ничего предпринимать собственно для их разорения не будете.
– Тогда вы пришли не по адресу. Вам нужно к специалистам по ролевым играм. А мы – практики.
– Вам и придется заниматься практической работой. Как вы выполняете обычно заказ? Принимаете его, собираете информацию, разрабатываете схему работы – и по схеме действуете. Или что-то не так?
– Ну, примерно так.
– Так вот и делайте все по схеме. Только на этапе подготовки вы работу заканчиваете. Все, расчет – и до свидания!
Мужчина улыбнулся.
– У вас имеются другие исполнители?
– Нет. Ничего исполнять никто, скорее всего, не будет. Но мы должны знать, как бы это выразится… болевые точки, на которые мы поставим пальцы…
– Правильнее выразиться – точки, на которых вы будете держать пальцы…
– Вот именно. Сумма оплаты мне известна, и я ее не буду уменьшать, если вы закончите работу вот на чем – по каждой из двух компаний вы подготовите для меня список, ну, скажем, из пяти-семи человек, от которых зависит, будет компания существовать, или…
– Или рухнет, если эти пятеро переметнутся на вашу сторону.
Каладжи Неру встал, и, застегивая, плащ, сказал:
– Вот именно. Я перечислю на ваш счет аванс. А вот названия компаний, – он взял на столе листок, написал несколько слов и показал мужчине.
У того брови поползли вверх.
– Да-да, – Каладжи Неру скомкал листок и положил в карман. – Именно эти корпорации.
Когда он вышел, мужчина откинулся в кресле и задумался. Потом включил компьютер и некоторое время работал, внимательно изучая информацию на дисплее. После этого он выключил компьютер, вышел в приемную и сказал секретарю:
– Алла, соберите через полчаса всех у меня. У нас большой заказ.
Москва встретила, в отличие от Каладжи Неру, Анатолия и Джолианну теплым осенним солнышком – такие дни бывают в Москве даже в октябре – чистое голубое небо, неподвижный прохладный воздух и деревья, застывшие, словно бы в почетном карауле; – уже готовящиеся к зимней спячке, но пока с зелеными кое-где на ветках листьями, напоминающими о недавнем лете…
Поезд давно уже шел уже по территории России, таможенные контроли Анатолий Васильевич прошел один за них обоих – Джоли спала, измученная недавними событиями – и лечение Анни-Лизы, и последующие обследования в клинике и переезд в германский санаторий, и прощание с дочерью отняли у молодой женщины все силы.
Монасюк все легче использовал свои новые возможности – таможенники без вопросов проверяли документы на двоих человек, которые подавал им Анатолий, и шли дальше, даже не заглядывая в купе.
Поэтому Джоли проснулась, когда день был в разгаре. Анатолий сидел на сидении напротив ее полки за разгораживающим их столиком. Он поглядывал на нее, читая при этом газету, которую купил на одной из уже российских станций, где скорый поезд ненадолго остановился.
Увидев, что она проснулась и открыла глаза, Монасюк поверх газетной страницы подмигнул Джоли и закрылся ею.
Джолианна невольно посмотрела на газету и в голове у нее отчетливо возникло "Российская правда" – буквы русского алфавита и смысл слов…
Ничего не понимая, она выпрямилась и села на постели… И услышала:
– Ну, с добрым утром!
– С добрым утром, – машинально на русском языке ответила она, хотя язык ее заплетался от произнесения непривычных звуков и слов.
– Знаешь, я подумал, – сворачивая газету, продолжал Анатолий, – что коли уж ты кое-что узнала о моих способностях, и мы едем в Россию, наверняка тебе будет гораздо интереснее и приятнее провести первое время в новой для тебя России, если ты будешь знать язык народа этой страны.
Он, склонив голову и лукаво улыбаясь, спросил по-прежнему ошарашенную и ничего не понимающую Джолианну:
– Ну, так как у нас со знанием русского?
– Не-пло-хо, – растягивая слова, но с каждым разом чувствуя, что новый язык дается ей все легче, ответила она. И затем добавила на французском: – Иди ко мне!
Анатолий моментально оказался на полке рядом с ней, обнял ее и вжался лицом в густые волосы, еще пахнущие ночным сном.
А Джоли, отодвинув руками его лицо, впервые сама, счастливо улыбаясь, глядя ему прямо в глаза, поцеловала его в лоб, глаза, кончик носа…
– Нет-нет-нет! – засмеялся Анатолий. – Главные удовольствия – по приезде в Москву! А сейчас – в умывальник, а я пока сервирую стол для завтрака! И говорить только по-русски!
– Мы не пойдем в ресторан? – спросила Джоли, вставая и запахивая халатик.
– Ты сейчас не только укрепишь знание нового для тебя языка, но и познакомишься с одним из обычаев еще советских людей, ездивших каждый год в отпуска на поездах со всех далеких окраин огромной страны…
Умывальная комната в вагоне этого типа была в каждом купе. Пока Джолианна умывалась, расчесывала свои густые волосы, подкрашивалась и при этом все время что-то напевала (все это доносилось до Анатолия сквозь стук колес и вызывало на лице, как он подозревал, весьма глуповатого оттенка счастливую улыбку), он, нажав кнопку возле двери, вызвал проводника и заказал два кофе. Затем распаковал еще в Женеве приготовленную сумку с продуктами и разложил все на столике.
Джоли появилась из умывальника уже во всем блеске – копна пушистых волос на одном плече, в джинсах и легкой кофточке, соблазняюще расстегнутой и обнажающей ложбинку на груди.
– Боже, – воскликнула она, глядя на черную икру в баночке, нарезанную в пластмассовой тарелке ветчину "со слезой", коровье масло и сыр в упаковках, а также три сорта хлеба – ржаной, и пшеничный белый и серый.
Заполняя купе дразнящим ароматом, на столе исходили паром два чашки с натуральным кофе.
– Садись, милая, – сказал Анатолий, пропуская ее на полку к окну. – И хотя в первую очередь мне очень хочется съесть тебя, давай попробуем начать наш первый дорожный завтрак.
По нашему советскому подобию.
Он намазал масло на ржаной хлеб и затем сверху положил слой икры. Сделал два бутерброда.
Затем на белый хлеб положил ломтики ветчины, а на серый – вновь наложил слой масла, а сверху – тонкие ломтики сыра.
– Ну, пробуй! – сказал он. – Да, во время еды обычно смотрят в окно на пейзаж и обсуждают его. Это – как бы неприменный атрибут советского завтрака в поезде.
Джоли взяла один бутерброд, откусила кусочек, разжевала и проглотила. Затем откусила второй, третий раз – с каждым разом делала она это все быстрее.
Монасюк улыбался. Он неторопливо ел бутерброд с сыром и отхлебывал кофе.
– Как вкусно! – сказала Джолианна, также отхлебывая кофе и беря в руку следующий бутерброд.
– Так вот, радость моя, не думай, что советские люди могли позволить себе в поезде такой стол. По крайней мере – их подавляющая часть. Обычный ассортимент – вареная или жареная курица, вареные яйца, колбаса. И, конечно, чай – кофе в те времена в поездах не подавали.
– Даже растворимый? – с изумлением спросила Джоли, с аппетитом уплетая уже четвертый бутерброд.
– Ни-ка-кой! – с расстановкой, значительно ответил Монасюк. – Все было скромнее. Но знаешь, тогда почти из каждого купе звучал смех, и улыбок на лицах у людей было больше, чем сейчас.
– Почему?
– Может быть, потому, что большинство из них сейчас смотрят на проезжающие поезда снаружи, а не находятся внутри вагонов.
– Но почему? – Джоли насытилась, и немедленно пристроила голову Анатолию на плечо. Она затихла – смотрела в окно, о чем-то думала.
– Да потому, что не имеют возможности купить себе билеты, – ответил Анатолий. Он поставил пустую чашку на столик и обнял женщину за мягкое плечо.
Оба затихли. Через некоторое время Анатолий с удивлением услышал равномерное легкое посапывание – Джоли спала.
Слегка улыбнувшись, Анатолий тихонько откинулся на мягкую спинку вагонной полки, медленно, отодвигаясь, положил голову Джоли себе на колени.
Женщина тут же зашевелилась, устраиваясь поудобнее.
Вот так они и въехали в Москву.
Монасюк не стал вызывать автомобиль из московского представительства Бейтса. Багажа у них было немного, каждый тащил за ручку небольшой чемодан. Анатолий решил ехать на такси. В Москве проблем с транспортом давно уже не было.
Но иная проблема обозначилась, причем оттуда, откуда Монасюк не ждал.