* * *
Насчёт "Ветлужского золота" по Мельнику-Печерскому… Или, там, "буриданов осёл с нефтяными вышками"…
Была в здешних краях такая история. Геологи нашли две перспективные площадки. Надо скважины бурить. Тут финансирование урезали - дали только на одну. Где будем дырку делать? В левом пятне или в правом? Никто ответственность брать не захотел, монетки подкинуть - не нашли, забурились - между. Естественно - ничего не нашли. Как и то животное имени Буридана.
* * *
Собрали отпускнице узелок, добавили подарков, типа десятка прясленей да мешочка с горстью соли. Из ушкуёвых трофеев нашёлся налобный венчик из полоски бересты и кожи с медно-бронзовыми накладками. Сзади к венчику прикреплены цепочки с полыми медными шариками на концах. И - штаны! Марийки носят под длинную рубаху штаны. Как они в этом во всём размножаются…?
А, с другой стороны, вы видели - какие зубы у тамошних комаров?
Но главное - девушке дали коня. Точнее: подвеску с двухголовым конём на этот ушто, на живот - навесили. Типа - символ плодородия. Носится на груди - для удоя, на животе - для приплода. Виноват: для воспроизводства и приумножения народа.
* * *
Такие подвески - общий элемент украшений всех здешних племён. Есть с одноглавым конём, причём голова бывает в разные стороны. Есть кони очень похожие на российского двуглавого орла.
Конь цветного металла (оловянистая бронза…), к туловищу снизу прикрепляется за "ножки" (у муромы) или непосредственно на цепочках семь (как правило) шумящих привесок - "утиных лапок", ромбовидных, или прорезных бубенчиков. Близость зооморфных украшений мари, мордвы, муромы, мери подтверждает их этническую общность и отличие от пермских групп финно-угров.
Теперь сюда "въезжают" славяне. И потомки кривичей, словенов и вятичей, и славянизировавшиеся, с разным отношением к славянам и христианству, группы меря и муромы. Причём все племена весьма рыхлые. Это не зулусы времён Чаки, не ирокезы времён Гайваты.
Кстати, по одной из гипотез, Гайявата и Лига Ирокезов (Союз Ходеношони) - как раз из этого, 12, века.
"Дал я земли для охоты,
Дал для рыбной ловли воды,
Дал медведя и бизона,
Дал оленя и косулю,
Дал бобра вам и казарку;
Я наполнил реки рыбой,
А болота - дикой птицей:
Что ж ходить вас заставляет
На охоту друг за другом?
…
И в доспехах, в ярких красках, -
Словно осенью деревья,
Словно небо на рассвете, -
Собрались они в долине,
Дико глядя друг на друга.
В их очах - смертельный вызов,
В их сердцах - вражда глухая,
Вековая жажда мщенья -
Роковой завет от предков".
Жизнь на природе, "по заветам предков" - предполагает "ходить на охоту друг за другом". Что местные племена и делают. Столетиями, с кучей сию-местных и сию-временных условностей.
Такая "ходьба" и есть наиболее устойчивая, наиболее длительная часть политической истории человечества. "Роковой завет от предков". В этих войнах не бывает многолюдных битв: 10–20 покойников - сражение, воспеваемое столетиями. Но сами войны - вполне кровопролитны. 5-30 % процентов человеческого населения планеты погибает в ходе таких военных действия. Для сравнения: в 20 веке, при двух мировых войнах, при всех пулемётах, танках, ковровых бомбардировках, газовых атаках и газовых камерах… - меньше 4.5 %.
"но эту
всемирнейшую мясорубку
к какой приравнять
к Полтаве,
к Плевне?!".
Это - длится веками, поколения передают эстафету "от отцов к детям", каждый год уносит жизни немногих молодых мужчин.
"Ходить на охоту друг за другом" - часть местной жизни. Теперь - и моей. И тут я, "весь в белом" - со штыковой лопатой, "домиком для поросёнка" и писчей бумагой…
Оксюморон какой-то. "Ребята! Давайте жить дружно!".
Несогласны они… Ну уж тогда и я…
"Хотят ли русские войны?" - нет. Но очень могут.
Я бы, пожалуй, ради такого дела и закурил бы. Трубку мира. С коноплёй взаимопонимания. И угостил бы. Приходите, соседи и соседки, перетрём дела наши скорбные.
"Вдоль потоков, по равнинам,
Шли вожди от всех народов,
Шли Чоктосы и Команчи,
Шли Шошоны и Омоги,
Шли Гуроны и Мэндэны,
Делавэры и Могоки,
Черноногие и Поны,
Оджибвеи и Дакоты -
Шли к горам Большой Равнины,
Пред лицо Владыки Жизни".
Равнина есть - Русская, горы имеются - Дятловы. Осталось стать "Владыкой Жизни". Увы, я не "Гитчи Манито могучий" - на мой зов они не придут, советов моих не послушают.
Нынче мари расселились на обширной территории в Среднем Поволжье: южнее водораздела Ветлуги и Юги и реки Пижмы; севернее Пьяны, верховьев Цивиля; восточнее Унжи, устья Оки; западнее Илети и устья Кильмези.
Племена столетиями жили под тюркским влиянием. Которое происходило долго, но слабо. Сперва - хазарским, потом - булгарским. "Влиятели" ограничились торговлей и созданием нескольких факторий типа Мари-Луговского селища.
Часть мари платила булгарам дань (харадж) - вначале как вассалу-посреднику хазарского кагана. В Х в. булгары и марийцы (ц-р-мис - черемисы) - были подданными кагана Иосифа, правда, первые находились в более привилегированном положении.
Смысла харадж не имел. Взять у лесовиков нечего. И им, по сути, ничего не нужно. Поэтому военные походы бесполезны, то, что называют "дань", на самом деле - обмен подарками. Взаимно экстремально неравноценными.
У удмуртов, например, в эту эпоху половина костных останков хищников на селищах - соболь. Для булгарского купца соболь - о-го-го! Богатство! А для удмурта богатство - раковина каури: можно девушке подарить. А соболь… Бегают тут всякие… Поймали - шкурку сняли.
Подобно англичанам, продававшим ирокезам ружья, булгары продавали марийцам мечи и сабли. В 12 веке булгар с Волги подвинули - у мари длинные клинки кончились, остались наконечники стрел и ножики.
Ситуация изменилась с появлением славян-хлебопашцев на Волге, с их движением вниз по реке. На смену тюркскому влиянию приходит славянское.
Ярослав Мудрый со своим Ярославлем, Мономах, при котором часть местных племён стали данниками (бортничали в пользу государя), Долгорукий, основавший Кострому, Галичь Мерьский, Городец Радилов… В том же году, который считается "основанием Москвы", на Сухоне ростовцы и суздальцы ставят друг против друга два городка - Устюг и Гледен ("Глядень").
Бряхимовский поход Боголюбского - очередной шаг в этой цепи. Обострение соседства. И я - на острие этого процесса. Мне и шишки получать.
В отличие от торговцев и грабителей тюркского и скандинавского происхождения, славянам нужны не шкурки, а земля. И они не боятся леса - они в нём живут. В отличие от булгар или варягов, держащихся только у Волги, русским интересны и другие места. Долгорукий, например, ставит Галич за сотню вёрст от реки.
Ещё резче это станет видно после "Погибели земли Русской": татарские набеги сделают поселение на Волге опасным, и русские пойдут севернее, по лесам, которые для степняков непроходимы. Выходя на Вятку, на Мангазею… Северный Морской путь - это ж все знают!
Только что - с полвека тому, завершился этногенез марийского народа.
Как узнал? - "Элементарно, Ватсон": покойников хоронить стали единообразно.
Археологический парадокс: смерть человека удостоверяет факт рождения народа.
В ранних могильниках (V–XI вв.) встречаются ингумация, кремация и кенотафы, в поздних (XII–XIII вв.) - только ингумация.
При трупосожжении покойный сжигался в кремационной яме в стороне от могилы без вещей и одежды. Затем кальцинированные кости складывали в могилы обычных размеров (кучей или рассыпались по дну ямы), помещали одежду, украшения в порядке ношения, по всей могиле или в одной куче с костяками. В кенотафах украшения и вещи заворачивались в одежду, стянутую поясом, сверху прикрывали деревянной или металлической чашей, иногда котлом. С трупоположениями - подстилки из досок, коры дерева или войлока, над погребенным - остатки меховой одежды или луба. Костяки всегда лежат по одному, вытянуто на спине головой на север или северо-запад. В мужских погребениях нередко встречены женские украшения - заупокойные дары.
Тут похоронное разнообразие кончилось - народ начался.
"Русские идут!" - кричал народившийся народ. И спешно формировал зачатки государственности. На марийско-русском пограничье появится сторожевой пост Шанза (от "шэнгзе" - глаз). Суздальский "Глядень" на Сухоне… есть связь?
Место удобное - с трех сторон имеет естественные "стены": Ветлуга с высоким берегом и глубокие овраги. Шангский князь Кай превращает Шангу в укрепленный город, строит для себя ещё Хлынов ветлужский. Но…
Под 1174 годом "Ветлужский летописец" повествует: "новгородские повольники завоевали у марийцев их город Кокшаров на реке Вятке и назвали его Котельничем, последние ушли к Юме и Ветлуге".
От моего "сейчас" - 10 лет.
В 1181 году новгородцы завоевали территорию на Юме, мари - снова уходят. Юмский князь Коджа Ералтем строит на Ветлуге город-крепость Якшан. И меняет ориентацию (политическую): принимает крещение под именем Елиазар. Зовёт русских поселенцев, в Якшане строится первая на Ветлуге церковь Николая Чудотворца.
Где-то в этом ряду - Китеж-град.