Наконец я сообразил, что одет довольно скудно. Бросившись к раскладушке, натянул до пояса одеяло, прищурился, раза два кашлянул и постарался придать своему лицу "английское выражение" - то есть попытался создать впечатление, что все о'кей. Произнес абсолютно спокойно и учтиво:
- Здравствуй, Марге.
- Мастер! - Словно только теперь узнав меня, девушка закрыла за собой дверь.
Затем она опустилась на стул.
Я уставился на голые пальцы своих ног, которые выглядывали из-под одеяла вертлявой бесстыжей розовой ватагой.
Спустя некоторое время я взглянул на Марге.
Лицо ее в рамке спутанных темно-каштановых волос было бледно. Из-под зеленоватого плаща-болоньи виднелся темно-серый костюм. Я почему-то был уверен, что это не платье и не просто юбка, а самый лучший наряд Марге - костюм. Она была в чулках, в туфлях на невысоком каблуке. К груди Марге прижимала маленькую бежевую сумочку.
Как она сюда попала?
Сердце мое сжалось, наполнилось страхом и болью,
- Долгих лет, доброго… - начала Марге.
- Не нужно, - пробормотал я, разжал крепко сжатую правую ладонь и положил нагревшийся камешек в жестяную коробочку, которая лежала возле меня на одеяле. При этом что-то получилось не совсем удачно, так как краем глаза я заметил, что на литографский станок Рохувальда свалилась увесистая пачка бумаги. Наверно, это были какие-то… печатные оттиски.
- Что случилось, Марге?
Она открыла сумочку, вытащила сложенный вчетверо лист бумаги и молча протянула мне.
Очень, очень неохотно я расправил листок. Та же самая Голубоватая бумага. Те же самые разнокалиберные буквы.
"МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК! ВАМ СЛЕДОВАЛО БЫ ПОИНТЕРЕСОВАТЬСЯ, С КЕМ ВАША ПОДРУГА МАРГЕ СОВЕРШИЛА СЕГОДНЯ НОЧЬЮ ДАЛЕКУЮ ПРОГУЛКУ НА ЛОДКЕ И ПЕШКОМ. НЕИЗВЕСТНЫЙ ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬ".
- Вот мерзость, - воскликнул я. - Это же чушь какая-то!
Листок упал на пол. Я смотрел. И было на что: текст быстро светлел, пока не исчез совсем. Остались лишь слова: "Неизвестный доброжелатель". И вдруг к ним прибавилось еще одно, начертанное четким мужским почерком: "Фантомас". Холодная дрожь пробежала по моей спине. Невольно я взглянул в широкое темнеющее окно.
Когда снова посмотрел на пол, от листка не осталось и следа.
- Куда делось письмо? - спросила Марге, глядя вниз.
Я произнес, кажется, довольно-таки мелодраматическим тоном:
- Марге, один я во всем виноват.
- Как это - вы?
- Не знаю; Не знаю, - бормотал я. - Что-то не получилось. Я давно не занимался этими делами. А главное - за несколько лет ее утвердил ни одного У. И., может, я кое-что подзабыл и…
- У. И.?
- А разве я тебе не говорил? Участник игры, ты же должна знать.
- Ах, да… Официально У. И., а проще говоря - учигр.
- Так вот, Марге, что-то не получилось, я это весь день чувствовал. Кто-то все время мне мешает. Мешает, да еще и потешается. Но кто? Понятия не имею. Потому что вообще-то это невозможно. Никто не может вмешиваться в игру и мешать ей. И я не представляю, каким образом "неизвестный доброжелатель" делает это.
Марге слушала меня довольно внимательно, хотя, очевидно, мысли ее были где-то далеко. Усталое бледное лицо немного оживилось, на нем появился легкий румянец, как видно, у нее отлегло от сердца.
- Бедный мастер, - вдруг сказала Марге.
- Кааро - машинально поправил я.
- Бедный Кааро, - повторила она - Ваша новая учигр уже успела доставить вам кучу неприятностей.
- Да с чего это ты?! - пробормотал я - и осекся. В голове мелькнула было какая-то мысль, какое-то подозрение, какая-то догадка, но тут же исчезла, осталось лишь ощущение, что Марге - Марге мне сочувствует. Так-так-так… Все вдруг как-то перепуталось, пошло шиворот-навыворот и вверх тормашками, да и сам я сейчас не кто иной, как жалкий растерявшийся бедолага, - но куда, куда же это годится? И вдруг во мне возник задор, как возникают грибы после дождя. Какого черта двое таких прекрасных людей, как Марге и я, настоящий волшебник и настоящая учигр, должны удручающе ежиться под этими гнетущими лампами дневного света и беспомощно один другого утешать, обвиняя каждый самого себя?
- Кто-то просто-напросто глупо и неуместно подшутил над тобой, - ~ сказал я. - А теперь расскажи-ка лучше, как ты сюда попала.
- Разве это главное? - Марге вздохнула. - Хорошо бы, если бы это была лишь… неуместная шутка. Прийт тоже… никогда бы не поверила… что он… что он…
У девушки задрожали губы.
- Я прямо не знала, что мне делать… Не могла же я ему сказать правду, он бы ведь все равно не поверил и ничего не понял бы. И мне; мне не понравилось, как он кричал… Тогда… я и отправилась вас искать… заняла у мамы денег… Бедный мастер, вот натворила я дел.
- Да брось ты;, чего по пустякам… Ну, ну, н-у-у, брось; не стоит из-за пустяков расстраиваться… ты меня слышишь, а?
- Да; из-за пустяков нечего расстраиваться, - согласилась Марге, всхлипывая. Впрочем, нет - она еще не плакала, она боролась со слезами отважно, как ребенок. Она стыдливо шмыгала носом, я смотрел в сторону, на дверь, мне бросился в глаза прислоненный к стене складной зонтик Марге, такой синий с волнистой полосочкой, - почему-то этот зонтик меня очень растрогал.
Я молча встал, отступил к двери, моментально оделся (и откуда взялась эта солдатская быстрота?), давно уж я так прытко не действовал. Затем обулся, повязал галстук, прошелся расческой по волосам и, вернувшись обратно, взял с раскладушки жестяную коробочку из-под леденцов, вынул на ощупь пестрый камешек величиной с горошину, игральную кость, потому что в голове у меня еще была полная пустота, игральная кость должна была помочь, она покатилась по подушке - "четыре"; так-так-так, подумал я, щелкнул пальцами и тихонько дотронулся до плеча девушки.
- Эй, учигр!
Марге вынула платок и старательно высморкалась.
- Но ведь я же не плакала, - сказала она, и я ей поверил.
- Ш-ш! - прошипел я, глядя в угол. - Сейчас позабавимся.
И в ту же минуту в заполненном неестественным светом дилетантском ателье раздался всем знакомый марш семи гномов (мужской ансамбль а капелла).
Я смотрел, улыбаясь, на стеллаж. Из-под него гуськом вылезли человечки ростом этак сантиметров десять. Их было семеро, они поглядывали на нас с некоторой опаской, но все-таки маршировали и, не прерывая лихой песни, приближались к нам. На человечках были обычные для них костюмы: яркие кафтаны с гофрированными воротниками, короткие пышные штаны и довольно большие грубые башмаки. На головах у них были колпачки.
- Хэлло, камрады, - . помахал я им. - Поболтаем немного? Меня зовут Кааро.
- Хэлло, босс, - ответил Всезнайка, единственный безбородый, из конца колонны. - How do you do?
- Very nice, камрады, - развеселился я. - А вы?
- А-апчхи! - Это был Чихун.
- Будь здоров, парень, - закричали остальные, строй нарушился, и гномы образовали пеструю живописную группу.
Я был не в состоянии с ходу продолжать столь быстро завязавшуюся беседу. Мне уже приходилось встречаться с этими человечками, их всегда бойкий задорный мир был чужд мне, в какой-то мере даже неприемлем. Было в них что-то слишком "заграничное".
Их рабочие инструменты - кирки, лопаты и фонарики - валялись по всему полу. По-моему, слегка чокнутый Дичок, взглянув вверх, увидел ножки Марге, тут же смущенно опустил свои длинные ресницы и густо покраснел. Ворчун и Всезнайка успели это заметить.
- Болван! - сказал Ворчун басом.
- Да нет, что ты - он просто скромный! - взвизгнул Всезнайка. А Весельчак звонко захохотал. Марге по-школьному подобрала ноги под стул.
- Босс, - спросил Доктор деловито, - это новая Мисс?
- Мисс? - не понял я.
- Мисс Белоснежка, конечно. Мы, как тебе известно, всегда готовы. Кто королева, кто охотник, кто принц? Начали, да?
- Да нет, не то, камрады, - ответил я, немного смутившись. - Просто короткая дружеская встреча. Ребятки, эта дама - Марге.
- Марге-марка! - взвизгнул Всезнайка.
- Маргоо-а, - зевнул Соня.
- ALL right, - констатировал Доктор.
Я посмотрел на Марге. Девушка застенчиво улыбалась.
- Вот так, - сказал я гномам. - Ну, на сегодня все. Good bye!
Ни о чем не спрашивая, человечки построились, затянули песню и зашагали обратно под стеллаж.
Марге проводила их взглядом, фыркнула разок, но тут же притихла и задумалась..
- Так вот они, значит, какие, - сказала она. - В точности как в мультфильме.
- Марге, - сказал я, вставая. - За последние двадцать четыре часа ты кое-чего насмотрелась. Ты видела и ритуального волшебника, и вдохновенного волшебника, и нервного, невыдержанного волшебника, и сдрейфившего волшебника, а несколько минут назад ты видела весьма ребячливого волшебника; в настоящий момент перед тобой раскаивающийся и извиняющийся волшебник. Обещаю тебе, что в дальнейшем ты увидишь волшебника, который постарается держать себя в руках. Нам надо кое о чем договориться, это во-первых, и, во-вторых, я тебе кое-что должен.
- Должен?
- Об этом потом. Расскажи мне немного подробнее, как ты сюда попала и как все эти скверные штуки случились.
Марге уже знакомым мне движением головы отбросила волосы назад, взглянула на меня, как бы что-то припоминая, а затем с похвальной краткостью и точностью рассказала, что произошло после моего отъезда.