Прийт нашел в кармане брюк письмо" Устроил сцену. А Марге ничего не могла ему объяснить. Потом, когда Прийт начал кричать - неприятно, по-петушиному, - Марге убежала от него, собрала свои вещи и вместе с Мариной уехала в город. Дома она заняла денег. ("Странно, мама даже не поинтересовалась, куда я еду". - "Подумай-ка, почему?" - "Ах да, конечно… Я еще не привыкла. Совсем из головы вылетело".) К середине дня она добралась на поезде до Таллина. В бюро справок Дома радио она узнала наш маршрут. На двух автобусах, Таллин - Пярну и Пярну - Икла, она доехала до Хяэдемеэсте. Оттуда дошла пешком до Кабли. А я полчаса назад уехал. Дальше было просто - еще один пеший переход, несколько вопросов деревенским жителям, ее принимали за девушку из летнего лагеря или певицу, затем она нашла жилище К. Рохувальда и стала ждать. В тот момент, когда я снова зажег свет, она проскользнула в затихший дом. ("И вот я здесь, не даю вам отдыхать и ничего… Драть меня некому!")
- Никакой нужды нет тебя драть, - прервал я неделовой конец ее делового рассказа. - Так-так-так… А по дороге, ну, пока ты сюда ехала, ничего необычного не случилось?
- Нет, - ответила Марге с удивлением. - Ах, да… Но что же в этом необычного?.. Я вспомнила, что утром, вскоре после вашего отъезда, над нашим лагерем пролетел вертолет. Быстро и очень низко. Некоторые ребята еще побежали по лугу следом, хотели посмотреть.
- Красный?
- Я не обратила внимания".. Я только потому об этом вспомнила, что именно тогда подошел Прийт с этим письмом… И еще вечером… Знаете, я немножко удивилась, когда увидела вечером, тогда, когда сходила в Хяэдемеэсте с автобуса, опять какой-то вертолет… над морем. Я вообще раньше вертолетов не видела.
- Так-так-так… Припомни - что было еще?
- Ничего. Ах, да, правильно… Но это, кажется, совсем не важно.
- Что именно?
- Да так, пустяки. Один немножко… ну, окосевший мужчина, мой отец обычно так говорит - окосевший, стал ко мне… ну… я не знаю… он вроде бы стал приставать. Подошел и говорит, что за охота вам ехать… как это он сказал - в такую собачью погоду и что… Очень настойчиво звал… в кино или в кафе, я уж не помню, а я не хотела с ним разговаривать, потому что на нас уже люди начали посматривать. Но он был… ну, такой забавный, смешной и серьезный вместе с тем. По-моему, он не очень был окосевший, так, самую малость… Мне не понравились его глаза.
- А волосы?
- Волосы? По-моему, самые обыкновенные. Кажется, светлые.
- Так-так-так…
- И знаете, по-моему, он вовсе не из той категории… мужчин, которые, ну… к девушкам пристают. Он для этого слишком стар, это во-первых, и потом у него такое заурядное плоское лицо…
- Сколько, по-твоему, ему лет? - Ну, по крайней мере тридцать!
- Хм… Я еще старше.
- Нет, - возразила Марге. - Вы молодой.
- Ладно, - махнул я рукой. - Круглолицый, говоришь?
- Разве я так сказала? Ах да, в самом деле, он круглолицый.
- Марге, - сказал я, - для начала этого достаточно.
На первом этаже послышались шаги. В передней или в кухне. Я прислушался. Кто-то открывал внизу окно.
- Ты, наверное, очень устала?
- Немножко, - сказала Марге.
- К сожалению, нам лучше здесь не задерживаться.
Я щелкнул пальцами и прочертил рукой в воздухе короткую дугу.
- Теперь усталость на какое-то время тебя оставит. Вообще же твердо запомни для дальнейшего: с игрой нельзя перебарщивать.
- Да, мастер.
- Кааро.
- Да, Кааро. Разве мы уже в игре?
- Как сказать… - ответил я, пожимая плечами. - И еще - ты ведь голодна.
- Чуть-чуть.
- В левом кармане твоего плаща, по-моему, несколько бутербродов, два пирожка и вареное яйцо, а в сумочке ты найдешь шоколадку.
- Ой… и правда!
- Теперь пошли отсюда, а?
- Да, - охотно согласилась Марге. Как видно, и ей не нравился мертвенный свет в этой комнате.
- Какая занятная картинка вот там, на той стене, - показала вдруг девушка на желтые косые полоски.
- Здесь живет разносторонний художник. Одну минутку, - добавил я, подходя к окну. Так-так-так… Печатных оттисков было ровно пятьдесят, все они были пронумерованы, и сверху я с удивлением обнаружил чертовски соблазнительную женщину. Забросив ногу на ногу, женщина вызывающе потягивалась. На ее бедрах а-ля Эдуард Вийральт был вытатуирован всяческий вздор вроде "Лулу", "Хитроватая лиса-босанова", "Привет, Махто!" и т. д. А внизу красовалось: "К. Рохувальд".
Не знаю почему, но эта находка подняла мое настроение. Я отошел от окна и слегка тронул Марге за плечо:
- Пошли, погуляем!
Мы осторожно спустились вниз по скрипящей лестнице, прошли через кухню; одна из собачек взвизгнула в темноте; в кухне пахло крупой и домашним пивом. Я тихо прикрыл дверь. С неба сыпалась мелкая морось. Возле крыльца слабо благоухали пионы.
Позади, в доме, послышался глухой удар.
Почему-то по спине у меня побежали мурашки. Я передернул плечами и сошел с крыльца. Во дворе я оглянулся. На втором этаже горел свет. Я сразу узнал это широкое окно. И тут же вспомнил о жестянке. Она осталась на раскладушке.
- Подожди меня здесь, я кое-что забыл. Вернусь через минуту, подождешь, а?
Пробежал через кухню, опрокинув стул и перепугав затявкавших собачек - в Поркуни я тоже так бегал за своей коробочкой, вспомнилось мне вдруг, затем понесся вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, и распахнул дверь в ателье.
В помещении горел свет. Но он был какой-то не такой, какой-то необычайный. Синеватый, неестественный, яркий. На стенах поблескивали карандашные рисунки - резкие и зловещие. У окна спиной ко мне сидел мужчина и рассматривал свежие печатные оттиски графических творений К. Рохувальда. Сейчас мне было не до него. Я впился взглядом в раскладушку - прежде всего коробочка! В два прыжка я оказался возле постели, откинул край одеяла: коробочка была на месте, она просто завалилась за подушку. Со вздохом облегчения опустил я коробочку во внутренний карман пиджака. Теперь можно подумать обо всем остальном.
Я взглянул на сидящего.
Широкая, какая-то удивительно прямая спина. Между лопатками напряженно вогнутая. Странная спина. И на голове у него была красная ярмарочная шапочка из Мярьямаа.
- Хмм. Извините…
Молчание. Мурашки у меня бегали теперь не только по спине, по и по рукам и по ногам. Неприятное, скажу вам, ощущение.
- Ну… Это самое… Вы…
И тут сидящий как-то деревянно, вместе со стулом, повернулся. Я заметил, что его голова не шевельнулась - то есть он повернулся всем туловищем. Ярмарочная шапочка полетела в угол - и я невольно отпрянул.
Массивное фосфорически светящееся зеленоватое лицо, безволосый череп, немигающие красные глаза, вместо рта тонкая щель. Черный свитер с высоким воротом.
- Фантомас!
Должен признаться, что задуманный этим субъектом и вообще-то широко известный эффект неожиданности в полной мере удался. Я даже вскрикнул. Надеюсь, что не очень громко.
Фантомас медленно и тяжело встал во весь рост, его красные глаза холодно сверлили меня, безгубый рот открылся, и мне довелось услышать запомнившийся миллионам кинозрителей во всем мире жуткий нечеловеческий хохот. С той разницей, что перед кинозрителями хохотал или Жан Марэ, или какой-то его дублер, передо мной же - не знаю кто, В тот миг я был уверен, что это самый настоящий Фантомас.
- Хаа! Хаа! Хаа!
Невероятно, конечно, но именно этот леденящий душу смех освободил меня от чар. Наверное, все вместе было уж слишком безупречно. И среагировал я весьма своеобразно: взмахнул кулаками и бросился на привидение.
- Дудки! Дудки! - воскликнул я. - Меня вы такими дешевыми трюками не проведете! Кто бы вы ни были, я сейчас сорву с вас маску, тогда посмотрим, что будет! Ах ты фантомасов Фантомас, ну-ка покажись!
Синеватый свет замигал, замелькал, потрескивая, стены ателье задрожали и зашатались от этого холодного синего сверкания, Фантомас айсбергом застыл на месте, неколебимо, как обтесанный дубовый чурбан, его красные глаза были прищурены.
- Хаа! Хаа! Хаа! - прогремело еще раз по комнате, и тут - да, вот тут я врезал! Теоретически я должен был угодить точно в левую сторону челюсти, но мой кулак промахнул в пустоту, я потерял равновесие и весьма больно ударился о литографский станок. В то же мгновение комната погрузилась во мрак. Я подумал, что сейчас меня схватят невидимые руки, однако ничего не произошло, только несколько печатных оттисков, в том числе и "Татуированная ню", с шелестом свалились на пол.
Я быстро пришел в себя, поднялся и боком выбрался из ателье. В дверях подозрительно оглянулся" Спокойная ночная тишина ухмылялась мне в лицо.
Я помотал головой, поправил кепочку и спустился по лестнице.
- Что за грохот вы там устроили? - спросила Марге, когда я оказался возле нее.
- Да я, сонная тетеря, наткнулся на стул.
Марге посмотрела на меня долгим изучающим взглядом.
- И это вас насмешило?
Значит, она слышала…
- Да, это меня безумно насмешило! - сказал я, - Точнее, правда, ее меня, а… знаешь, Корелли, вот кого, да! Понимаешь, он не мог заснуть, - наверное, слишком поздно пил с хозяином черный кофе и… забрел ко мне. Мы даже немножко поболтали. Так что, видишь, мы с тобой вовремя ушли, вот так вот - это Корелли. был в ателье,
- Хаа! Хаа! Хаа! - донеслось вдруг довольно громко - по-моему, откуда-то из-за дома.
- До чего же жуткий смех у этого Корелли, - заметила Марге, передернув плечами. - Словно… словно как у Фантомаса!
Игра этой ночи, вынужден был я отметить про себя, началась достаточно неприятно.