Царский сплетник не ошибся. На дверь кабинета Гордона была наложена магическая печать, а ручка двери довольно ощутимо стрелялась током.
- Нет, ну что за дела! - расстроился Виталик. - Хоть бы табличку вывесили: "Не входить - убьет", череп с костями нарисовали. Учу их, учу. Тут же люди ходят!
Царский сплетник напряг слух. Из-за двери не доносилось ни одного звука. Похоже, Василиса заодно поставила и защиту от прослушки.
- Эх, не тому приз достался, - грустно вздохнул Виталий, извлек из кармана капсулу радионаушника и затолкал ее себе в ухо. Встроенный в призовой перстень радиомикрофон начал честно транслировать семейный скандал из кабинета державного.
- Ты что делаешь, урод? Такую хитроумную комбинацию царскому сплетнику загубил. Он тебе вражину на блюдечке выложил, с помощью газеты своей хитроумной вычислил, даже я не сразу поняла, что наши тугомудрые бояре на такой вопрос ответа знать не могут. Только тот, кто с асассинами дела имел, такие тонкости об их оружии знает. А ты сразу на него с кулаками! Что, сдержаться не мог?
- Да как тут сдержаться, Василисушка? Этот изверг не только на меня, он и на тебя, и на детишек наших злоумышлял. Да я ему его посох боярский через задний проход по самые гланды воткну!
- А умнее ничего придумать не смог? Не с посохом его забавляться надо было, а слежку устанавливать, связи его прощупывать и только потом всю шайку разом накрыть!
- Да мы так и хотели…
Судя по звуку, Гордон схлопотал от своей благоверной хорошую затрещину.
- Это сплетник хотел, а ты уже дохотелся. - Из капсулы послышался еще один смачный шлепок.
- Да хватит тебе!
- Мы зачем царского сплетника начальником ЦРУ поставили?
- Чтоб на измене сидел.
- Вот именно, дубина!
- Ну, ты полегче, я все-таки царь.
- Болван ты, а не царь. Чтоб без сплетника на допрос к боярину не ходил.
- Это еще почему?
- Опять все испортишь. Ну, сплетник! Жаль, что его здесь нет. Так хочется ему чем-нибудь тяжелым заехать!
- Ему-то за что?
- Мог бы свою царицу-матушку предупредить! Я бы тебя тогда удержать сумела.
- Оу-у-у… - Виталик отскочил от двери и начал шустро перебирать ножками по коридору в сторону выхода из царского дворца. - Нет уж, меня в свои разборки впутывать не надо. Мне и Янкиного ухвата хватает. Что за садистские наклонности у этой семейки? И вообще, чего пристали? Я белый и пушистый, никого не трогаю.
- Ладно, уломала, - донесся до него из капсулы сердитый голос Гордона. - Где там царский сплетник? С ним в пыточную пойду.
- Да он уже Янке под бочок небось закатился.
- Срамота! Чем мне выговаривать, лучше б вместо матушки на союз брачный племяшку благословила. Виталик второй месяц меня насчет свадьбы трясет, а я ему ни бе ни ме ни кукареку. Без благословения мамки с папкой нельзя! Для него это, знаешь ли, не аргумент. Янка у нас числится сироткой, да еще и вдовицей до кучи, а его родители вообще хрен знает где! Попробуй вытащи их из Рамодановска!
- Гордончик, сокол мой ясный. - Тон Василисы сразу изменился. Судя по всему, она начала ластиться к державному. (Виталик невольно притормозил и затаил дыхание. Вот оно! Сейчас все выяснится.) - Ты же знаешь, что этого сейчас делать нельзя. Пока мы не разберемся с…
- Да пока мы разбираться будем, они внуками обзавестись успеют! Сама благословение не дашь, я за тебя это сделаю! Где там наш царский сплетник?
- Да что ж у тебя все время телега впереди лошади бежит? Видал, какие у него глаза сегодня были красные? Тебе не докладывали почему?
- Нет.
- Эх ты! Совсем своими подданными не интересуешься. Он всю ночь с Ванькой Левшой на его подворье газету и первый экземпляр печатной Библии делал.
- Вот я его и отблагодарю разрешением на свадьбу.
- Гордончик, пока мы все не выясним, не надо этого делать. И в пыточную с ним сегодня ходить не надо. Пусть отоспится, а потом со свежей головой…
- И что он со свежей головой? - ревниво спросил Гордон.
- Без всяких пыток у него все выведает. Он же хитрый! Пошли лучше в нашу спаленку. Тебе после трудов праведных тоже отдохнуть не мешает.
- Но только чтоб в накрахмаленном передничке была, - сразу размяк державный.
- Как в прошлый раз? Буду, милый, обязательно буду.
- Опаньки! - округлил глаза Виталик и поспешил выдернуть капсулу из уха. - Ну, Янка. Больше ничего тебе рассказывать не буду. Все постельные тайны рамодановского бомонда выболтала. А вот насчет свадьбы что-то вы мне тут темните.
Это действительно было странно. Не только Василиса с Гордоном, но и Янка либо старательно избегали этой темы, либо откладывали решение проблемы на неопределенное "потом"…
2
Терем Янки Вдовицы давно уже стал для Виталика родным домом. Домом, в котором его ждут, домом, в который ноги сами несут. И это были не пустые слова. Не успел он переступить порог гридницы, как на него налетел счастливый вихрь, из которого материализовалась Янка. Девица с ходу успела сделать сразу кучу дел: расцеловала его в обе щеки, добавила смачный поцелуй в губы, сдернула с головы сплетника боярскую шапку, с плеч горностаевую шубу с царского плеча и потащила все это в свою светелку, дробно топоча ножками по лестнице вверх.
Виталик улыбнулся, поставил боярский посох в угол гридницы и подсел к столу. По ступенькам вновь застучали ножки возвращающейся Янки. Еще миг, и девушка оказалась у него на коленях.
- Намаялся? - Начала она ластиться к любимому.
- Есть маленько, - устало улыбнулся сплетник, нежно поглаживая по волосам прильнувшую к нему девицу.
- Сейчас я тебя покормлю и в постель! - Янка спрыгнула с его колен, метнулась к печке, отодвинула заслонку и начала выуживать оттуда заранее заготовленную снедь.
- Только вместе с тобой.
- С ума сошел?! День на дворе! А вдруг кто увидит?
Виталик рассмеялся. В некоторых вопросах Янка была страшной ретроградкой и категорически отказывалась заниматься любовью при свете дня, считая, что для постельных утех достаточно и ночи. В принципе ее можно было понять. Ее избранник стал в Великореченске такой значительной фигурой, что посыльные от царя-батюшки да Василисы постоянно ломились в их дверь. И это не считая криминальных авторитетов Дона и Кощея, которые тоже не обходили вниманием Янкиного кавалера. А если учесть, что, кроме этого, сплетнику приходилось решать дела возглавляемой им структуры под названием ЦРУ (Царское Разведывательное Управление), утрясать вопросы вотчины своей боярской да дела редакционные и типографские, то о чем может быть речь? Ему на все это дня не хватало!
Янка выставила на стол перед Виталиком чугунок с гречневой кашей, все еще горячую сковороду с жареным мясом и графин наливки.
- Яночка, ты у меня просто золото, - умилился сплетник.
- Одну рюмку, не больше, - твердо сказала девица, собственноручно наполнила стопку и убрала графин, - чтоб напряжение снять и как следует выспаться. Тебе ведь вечером еще выпуск первого номера отмечать?
- А куда деваться? - поморщился юноша. - Честно говоря, я бы лучше это время с тобой провел, но ведь не поймут, черти. Скажут: на святое покусился, обмывку зажал.
- Ничего. Я тебе с собой оберег дам. На шею повесишь. И настойку специальную перед уходом выпьешь.
- Зачем?
- Чтобы не захмелеть сильно.
- Ты будешь просто золотая жена. Да что я говорю! Ты уже золотая жена! - Виталик опрокинул в себя стопку и попытался сцапать девчонку, но она с хохотом вывернулась из его рук.
- Куда лапы тянешь, постоялец? Как смеешь приставать к девице незамужней?!!
Показав Виталику язычок, озорница умчалась в свою светелку стелить "постояльцу" постель. Юноша с сожалением вздохнул и навалился на стряпню своей хозяйки, которая для него была одновременно и вчерашним ужином и сегодняшним завтраком, а заодно и обедом. С Ванькой Левшой они накануне так упарились в типографии, что забыли и о времени, и о еде.
После сытной трапезы Морфей окончательно одолел сплетника. Глаза слипались. Юноша едва доплелся до светелки Янки, скинул с себя одежду и мгновенно заснул, как только голова его коснулась подушки.
Сон был беспокойный. Его мучили кошмары. Лязг мечей, хрипы умирающих воинов, свист стрел, и он в самом центре дикой, яростной сечи с неведомым врагом. Внезапно в общую свалку врывается Янка в одной ночной рубашке. В руках ее ухват, которым она неловко отбивает направленные на него мечи. "Куда ты лезешь, дура?!!" - в ужасе кричит сплетник. "Виталик! Уходи!!!" Янку сбивают с ног. Над ней поднимается окровавленный меч. Виталик, с ужасом понимая, что физически не успевает его отбить, прыгает вперед и падает на Вдовицу сверху, прикрывая ее своим телом. Кровавый туман застилает глаза, и сквозь него он различает неясную женскую фигурку, завернутую в сари. "Наконец-то я достучалась до тебя, воин мой. Слушай меня внимательно. Беда опять пришла на Русь, ломится в твою дверь. Береги женщин…" - "Что?!" - "Береги женщин!"
- А? Что? - подскочил сплетник.
Над ним стоял Васька, нетерпеливо тряся за плечо.
- Виталик, вставай. Стучатся.
- Кто стучится?
- Не знаю, но чувствую, что беда в дверь стучится. - Шерсть на загривке кота стояла дыбом. - Давай через окошко, потом через забор и бегом за Янкой.
- А где она?
- На базар за травками какими-то пошла.
И тут со стороны гридницы послышался тоскливый волчий вой.
- Да вставай ты скорей! - заволновался Васька. - Видишь, Жучок уже песню смерти запел.