* * *
Автобан, с его централизованно управляемыми автомобилями и другими транспортными средствами, которые едва различимыми ручьями вливались в широкий основной поток, утомил Чика Страйкрока. Находясь в кабине своего персонального автомобиля, он чувствовал себя участником некоего ритуала черной магии, словно он, как и все остальные жители пригородной зоны, доверили свои жизни силе, о которой лучше и не рассуждать. Фактически же это был простой гомеостатический радар, который корректировал положение его машины, соотнося с положением других транспортных средств и придорожных ограждений, но Чик этому не удивлялся. Он сидел в машине и читал утренний выпуск "Нью-Йорк Тайме". Внимание его было полностью отдано газете, и вместо того, чтобы разглядывать проносящиеся мимо пейзажи, он размышлял над статьей, речь в которой шла о дальнейшей судьбе открытия на Ганимеде одноклеточных окаменел остей.
"Древняя цивилизация, - думал Чик. - Следующий, более глубокий слой вот-вот будет раскопан автоматическими экскаваторами, действующими в безвоздушной среде с малой силой тяжести, характерной для спутников планет-гигантов… Мы - как рудокопы-хищники на богатой жиле. В следующем слое могут обнаружиться комиксы, противозачаточные средства и пустые бутылки из-под кока-колы. Но власти не станут сообщать нам об этом. Кому захочется выяснить, что Солнечная система была освоена производителями кока-колы еще два миллиона лет назад? Невозможно даже вообразить себе цивилизацию, построенную формой жизни, которая не придумала кока-колу. Можно ли в таком случае называть ее цивилизацией?"
Однако тут он понял, что позволил горечи одержать над собой победу.
"Такое Мори не понравится, - решил он. - Надо взять себя в руки прежде, чем я доберусь до конторы. Плохое настроение пагубно для бизнеса. Ведь бизнес должен продолжаться. Таков лозунг дня, если не всего столетия… Вот чем я отличаюсь от младшего брата - умением столкнуться с основными принципами и не потеряться в лабиринте внешних ритуалов. Если бы Винс мог делать это, он был бы мной. И тогда бы жена не ушла от него. А самого Винса привлекли бы к участию в программе, придуманной Мори Фрауэнциммером и изложенной им самому Зеппу фон Лессингеру на конференции специалистов по изготовлению эрзац-продукции в Нью-Йорке в 2023 году. Программой предполагалось, воспользовавшись результатами экспериментов фон Лессингера по перемещениям во времени, послать психиатра в 1925 год с целью вылечить Фюрера Гитлера от паранойи. Судя по всему, фон Лессингер предпринял попытку действовать в этом направлении, но гехты засекретили ее. В интересах защиты своего привилегированного статуса, разумеется. А сам фон Лессингер теперь уже умер…"
Что-то зашипело справа от него. Рекламыш, порождение фирмы Теодора Нитца, плотно прилип к боковому стеклу машины.
- Убирайся! - рявкнул Чик.
Однако рекламыш, преодолевая упругий поток встречного воздуха, пополз к щели между дверцей и кузовом. Еще немного - и он протиснется внутрь кабины и вывалит на Чика свою информацию в самой наглой манере, характерной для всей продукции Нитца.
Правда, рекламыша, если он протиснется через щель, можно убить. Он был существом смертным и величиной не больше мухи. Поэтому рекламные агентства, подобно самой природе, насылали на потенциальных клиентов целые орды таких созданий.
Наконец, рекламышу удалось проникнуть в кабину, и он тут же загундосил:
- Послушайте! Держу пари, что порой, сидя в ресторане, вы говорили себе, что другие посетители только на вас и смотрят. И вы давно озадачены этой проблемой, которая стала очень серьезной и заметной другим, особенно…
Чик раздавил рекламыша каблуком.
* * *
Визитка подсказала Николь Тибодо, что премьер-министр Израиля прибыл в Белый дом и теперь дожидается ее в гостиной с камелиями. Эмиль Старк был стройным и высоким и всегда имел в запасе еврейский анекдот ("Однажды Бог встретил Иисуса, одетого в…" - дальше она вспомнить не могла, поскольку толком еще не проснулась). Во всяком случае, сегодня у Николь есть анекдот для него, позаимствованный из доклада комиссии Вольфа.
Позже, уже в халате и шлепанцах, она выпила кофе и просмотрела утренний выпуск "Тайме", затем отшвырнула газету и взялась за документ, представленный комиссией Вольфа. Кого они выбрали? Германа Геринга. Николь пролистала доклад и очень пожалела, что не уволила генерала Вольфа. Армейское руководство выбрало в эре Варварства совсем не того человека, с которым можно иметь дело. Она понимала это, а вот власти в Вашингтоне согласились следовать рекомендациям Вольфа, до них еще не дошло, насколько типичным солдафоном тот был. С другой стороны, это показывало силу армейского генштаба даже в чисто политических сферах.
Она вызвала Леонору, своего секретаря.
- Скажи Эмилю Старку, чтобы вошел.
Откладывать встречу дальше было бессмысленно. В любом случае, Старк, скорее всего, будет доволен. Подобно многим другим, премьер-министр Израиля, несомненно, воображал, что Геринг был простым клоуном. Николь рассмеялась. Они так и не переварили материалы Нюрнбергского процесса, прошедшего после второй мировой войны, если верят в это.
- Здравствуйте, миссис Тибодо! - улыбнулся появившийся на пороге Старк.
- Это Геринг, - сказала Николь.
- Конечно! - Старк продолжал улыбаться.
- Вы просто глупец… Он слишком ловок - для любого из нас, понимаете? Если мы попробуем привлечь его к делу…
- Но к концу войны Геринг перестал быть фаворитом, - вежливо заметил Старк, усаживаясь за столик напротив Николь. - Он был частью проигрываемой военной кампании, в то время как гестапо и ближайшее окружение Гитлера только упрочили свою власть. Борман, Гиммлер, Эйхман, чернорубашечники… Геринг понял бы… вернее, понимал, что означает для военных поражение в войне.
Николь промолчала. В ней нарастало раздражение.
- Вас это беспокоит? - продолжал Старк. - Я тоже вижу тут трудности. Но ведь предложение, которое мы хотим сделать рейхсмаршалу, достаточно простое, верно? Его можно выразить одной незамысловатой фразой, и он поймет.
- О да, - согласилась Николь. - Геринг поймет. А еще он поймет, что если отвергнуть наше предложение, мы согласимся на меньшее, затем удовлетворимся еще меньшим, и в конце концов… - Она помолчала. - Да, это меня беспокоит. Я думаю, фон Лессингер был прав - надо держаться подальше от Третьего рейха. Когда имеешь дело с психами, трудно не заразиться от них. Пообщавшись с ними, и сам станешь душевнобольным.
- Есть шесть миллионов евреев, чьи жизни нужно спасти, миссис Тибодо, - тихо сказал Старк.
Николь тяжело вздохнула:
- Хорошо!
Глаза ее полыхнули гневом, но израильский премьер спокойно выдержал взгляд: он не боялся ее. Не в его привычках было отступать перед кем бы то ни было - он прошел долгим путем к своей должности, и, кабы вел себя иначе, не добрался бы до премьер-министра. Трусу не выжить в его положении. Израиль всегда был - и остается - небольшой страной, существовавшей между могущественными блоками, которые способны в любой момент, когда им заблагорассудится, стереть ее в порошок. Старк даже чуть улыбнулся в ответ на гнев Николь… Или ей это показалось? Тем не менее ее охватила еще большая ярость - от ощущения собственного бессилия.
- Мы вовсе не обязаны улаживать это дело прямо сейчас, - сказал Старк. - Я уверен, миссис Тибодо, что вы заняты сейчас и другими, не менее важными проблемами. К примеру, программой вечернего концерта в Белом доме. Я получил приглашение, - он похлопал по карману пиджака, - о чем, я уверен, вас поставили в известность. Нас ждет прекрасный парад талантов, верно? Ведь концерты в Белом доме всегда бывают такими. - Голос Старка стал мягким и успокаивающим. - Не возражаете, если я закурю? - Премьер-министр достал из кармана небольшую плоскую золотую коробку, извлек из нее сигару. - Эти я пробую впервые. Филиппинские сигары из листьев табака сорта "Изабелла". Кстати сказать, ручной работы.
- Валяйте, - раздраженно бросила Николь.
- Разве герр Кальбфляйш не курит? - удивился Старк.
- Нет, - ответила Николь.
- А еще он не обращает внимания на ваши музыкальные вечера, верно? Это недобрый знак. Помните Шекспира, "Юлия Цезаря"?.. По-моему, так: "Насквозь он видит дела людские; он не любит игр и музыки". Помните? "Он не любит игр и музыки"… Разве это не точная характеристика нынешнего Дер Альте? Я, к сожалению, никогда с ним не встречался. Зато нет большего удовольствия, чем иметь дело с вами, миссис Тибодо! Уж поверьте…
У Эмиля Старка были серые и чрезвычайно умные глаза.
- Благодарю вас! - простонала Николь, отчаянно желая, чтобы он поскорее убрался. Она чувствовала, что он завладел всеми нитями разговора, и это делало ее усталой и беспокойной.
- Видите ли, миссис Тибодо, - продолжал он, - ^ля нас, израильтян, очень затруднительно вести какие-либо дела с немцами, поэтому я не сомневаюсь в том, что испытывал бы определенную неловкость и во взаимоотношениях с герром Кальбфляйшем.
Старк выдохнул густое облако сигарного дыма, и запах его был настолько отвратителен, что Николь сморщила нос.
- Он напоминает самого первого Дер Альте, герра Аденауэра… Кажется, так его звали… Я еще мальчишкой насмотрелся учебных исторических фильмов. Интересно, что он правил куда дольше, чем продолжался период существования Третьего рейха… А Третий рейх должен был просуществовать тысячу лет.
- Да, - тупо сказала Николь.
- И если мы поможем ему, прибегнув к использованию аппарата фон Лессингера, то так оно и будет. - Глаза Старка смотрели куда-то мимо нее.
- Вы так думаете? Вы считаете…