Они медленно ехали по пустому извилистому туннелю.
- Это трудно объяснить. Джезебел - редкое имя. Когда-то оно принадлежало женщине с очень плохой репутацией. Моя жена весьма дорожила этим. Это имя как бы бросало на нее тень порочности и вознаграждало за всю ее добропорядочную жизнь.
- Зачем уважающей закон женщине чувствовать себя порочной?
Бейли едва не улыбнулся.
- Женщина есть женщина, Дэниел. В общем, я поступил очень глупо. Я вышел из себя и стал доказывать, что библейская Джезебел вовсе не была такой уж порочной и что, пожалуй, она была хорошей женой. Я никогда себе этого не прощу. Джесси ужасно расстроилась, - продолжал он. - Сам того не сознавая, я погубил то, что было ей очень дорого. И она, вероятно, решила отплатить мне. У нее, видимо, появилось желание сделать что-то назло мне. И она вступила в эту организацию. Я бы не сказал, что ее желание было осознанным.
- Может ли желание быть неосознанным? Нет ли здесь противоречия в терминах?
Бейли молча смотрел на Р. Дэниела, даже не пытаясь объяснить ему, что такое подсознательное мышление. Затем он сказал:
- К тому же на ум и чувства человека очень влияет библия.
- Что такое библия?
Бейли было удивился, но затем вспомнил, что космониты исповедуют механистическую философию, а Р. Дэниел может знать только то, что знают они, ни словом больше.
Он сказал отрывисто:
- Это священная книга у почти половины населения Земли.
- Я не понимаю значения прилагательного в этой фразе.
- Это значит, что ее высоко чтут. Различные ее части при правильном толковании содержат в себе правила поведения. Многие считают, что, следуя им, человечество достигнет всеобщего счастья.
Р. Дэниел, казалось, задумался над этим:
- Входят ли эти правила в ваши законы?
- Боюсь, что нет. Их нельзя насаждать законодательным порядком. Каждый человек сам по себе должен чувствовать сильную внутреннюю потребность соблюдать их. В каком-то смысле они стоят над любым законом.
- Над законом? Нет ли здесь противоречия в терминах?
Бейли криво улыбнулся.
- Хотите, я расскажу вам кое-что из библии? Думаю, вам будет интересно.
- Пожалуйста.
Машина медленно катилась по инерции и наконец остановилась. Некоторое время Бейли сидел с закрытыми глазами, вспоминая притчу.
Он рассказал библейскую притчу об Иисусе Христе и виновной женщине, которую хотели побить камнями. На вопрос о том, как поступить с этой женщиной, Христос ответил обвинителям: "Кто из вас без греха, первый брось в нее камень". Никто не мог это сделать, и все разошлись.
Притча заканчивалась следующими словами:
"Иисус, не видя никого, кроме женщины, спросил: "Женщина! Где твои обвинители? Никто не осудил тебя?"
Она ответила: "Никто".
Он сказал: "И я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши"".
Р. Дэниел внимательно слушал.
- И та женщина была виновной?
- Да, была.
- Тогда почему же ее не побили камнями?
- После слов Иисуса никто из обвинителей не мог решиться на это. Смысл рассказа в том, чтобы показать, что существует нечто даже более возвышенное, чем понятие о справедливости, которые ты усвоил. Например, человеческое побуждение, называемое жалостью; человеческий поступок, называемый прощением.
- Я не знаком с этими понятиями, Илайдж.
- Я знаю, - проворчал Бейли. - Я знаю.
Он рывком тронул машину с места, и она с бешеной скоростью понеслась вперед Бейли прижало к подушкам сиденья.
- Куда мы едем? - спросил Р. Дэниел.
- В Йист-таун - Дрожжевой город, - бросил Бейли. - Чтобы вытрясти правду из этого заговорщика Фрэнсиса Клусарра.
- Вы сумеете это сделать, Илайдж?
- А я и не собираюсь. Это сделаете вы, Дэниел. Причем весьма просто.
Машина прибавила скорость.
Глава XV
Арест заговорщика
Бейли почувствовал приближение Йист-тауна по специфическому запаху, который усиливался с каждой минутой. Он не был ему противен, как некоторым; Джесси, например. Пожалуй, он даже нравился ему. Стоило запаху сырых дрожжей донестись до него, как алхимия чувств отбрасывала его более чем на тридцать лет назад. Ему снова было десять, и он гостил у дяди Бориса, работавшего на дрожжевой ферме. У дяди Бориса дома всегда был небольшой запас дрожжевых сластей; мелкое печенье, конфеты со сладкой текучей начинкой и другие, твердые, - фигурки собачек и кошек. Несмотря на свой возраст, он понимал, что у дяди Бориса они не для того, чтобы раздавать бесплатно, и всегда потихоньку уплетал сласти, повернувшись ко всем спиной.
От этого они казались еще вкусней.
Бедный дядя Борис! Он погиб от несчастного случая. Мальчику так и не рассказали, как это случилось, и он горько плакал, ибо решил, что дядю арестовали за то, что он уносил дрожжи с фабрики. Он боялся, что его тоже арестуют и накажут. Много лет спустя он внимательно просмотрел полицейский архив и узнал правду. Дядя Борис попал под гусеницы транспортера. Так буднично развеялся этот миф.
Но все же при малейшем запахе дрожжей он неизменно возникал у него в голове, пусть на самое короткое мгновение.
Йист-таун - Дрожжевой город… Официально в Нью-Йорке нет района с таким названием. Его не найдешь ни в справочнике, ни на карте. То, что горожане зовут Йист-тауном, в почтовом ведомстве числится как округи Нью-Арк, Нью-Брунсвик и Тронтон. Большая часть этого огромного пространства, за исключением нескольких жилых секторов, занята многоэтажными дрожжевыми фермами, где растут и размножаются сотни разнообразных дрожжевых культур.
Здесь трудится пятая часть населения города. Столько же народу работает в смежных отраслях.
Горы древесины и сырой целлюлозы, которые поступают из дремучих лесов Аллеген и перерабатываются в громадных чанах с кислотой в глюкозу; тысячи тонн селитры и фосфатов, необходимых для процесса; бесчисленные контейнеры с органическими веществами из химических лабораторий - все это нужно, чтобы получить только один продукт - дрожжи, как можно больше дрожжей. Без них шесть из восьми миллиардов землян через год страдали бы от голода.
Бейли похолодел от этой мысли. Такая возможность существовала и три дня назад, но подобная мысль тогда просто не пришла бы ему в голову.
Машина выскочила из туннеля на окраины Нью-Арка. Вид малонаселенных улиц, с обеих сторон сжатых слепыми блоками дрожжевых ферм, не радовал глаз.
- Который час, Дэниел? - спросил Бейли.
- Шестнадцать часов пять минут, - ответил Р. Дэниел.
- Если он в дневной смене, мы его застанем.
Бейли поставил машину в проеме одной из стен и выключил двигатель.
- Так это и есть "Нью-Йорк Йист", Илайдж? - спросил робот.
- Да. Часть ее.
Они пошли по коридору между двумя рядами служебных помещений и оказались лицом к лицу с улыбающейся секретаршей.
- Кого вы хотели бы увидеть? - вежливо спросила она.
Бейли показал ей свое удостоверение.
- Полиция, - пояснил он. - У вас в "Нью-Йорк Йист" должен работать некий Фрэнсис Клусарр.
- Одну минутку. Я проверю. - Девушка была явно обеспокоена.
Она нажала кнопку селектора, под которой значилось "Отдел кадров", и, хотя губы ее двигались, артикулируя какие-то слова, вслух она их не произносила.
Бейли не впервые встречался с ларингофоном, который преобразовывал в слова малозаметные движения гортани.
- Говорите вслух, пожалуйста. Мне нужно вас слышать.
-..и говорит, что он из полиции, сэр, - тотчас же донеслось до него.
Появился смуглый, хорошо одетый человек. У него были небольшие усики и редеющая шевелюра. Приятно улыбаясь, человек представился:
- Я - Прескотт из отдела кадров. Чем могу быть полезен, инспектор?
Бейли холодно посмотрел на него, и его улыбка стала напряженной.
- Мне бы не хотелось волновать рабочих, - извиняющимся тоном произнес Прескотт, - они не очень-то жалуют полицию.
- Ничего не поделаешь, - остановил его Бейли. - Клусарр сейчас работает?
- Да, инспектор.
- В таком случае, дайте мне поводок. И если Клусарра не окажется на месте, нам придется разговаривать при других обстоятельствах.
Прескотту стало не до улыбок. Он пробормотал:
- Сию минуту, инспектор.
"Поводок" был настроен на вторую секцию отдела ЦГ. Бейли понятия не имел о значении этих слов, да его это и не интересовало. Он знал, что "поводок" приведет его туда, куда нужно. Этот оригинальный маленький аппарат легко помещается в ладони и обладает способностью быстро нагреваться или охлаждаться в зависимости от того, идете вы в правильном направлении или отклоняетесь от него. Чем ближе вы к цели, тем теплее становится "поводок".
Для новичка "поводок" с его едва заметными колебаниями температуры почти бесполезен: горожане же все, за малым исключением, прекрасно справляются с ним. Испокон веков дети увлекаются игрой в прятки с игрушечными "поводками" в коридорах школьного горизонта. ("Поводок, поводок, приведи в уголок". "Горячо, горячей. Поводок всех умней".)
Издавна привыкший им пользоваться, Бейли без труда нашел правильный путь среди лабиринта каких-то громоздких сооружений. Когда через несколько минут он оказался в большой, ярко освещенной комнате "поводок" нагрелся до предела.
- Фрэнсис Клусарр здесь? - спросил Бейли у ближайшего к нему рабочего.