- Я не понимаю значения прилагательного, Джесси, - сказал робот, - но тем не менее принимаю ваше извинение. Пожалуйста, продолжайте.
Бейли заерзал на месте. Вот так с ней всегда! Будет ходить вокруг да около, чтобы тут ни случилось, каким бы критическим ни было положение.
- Элизабет любила говорить намеками, чтобы создалось впечатление, будто у нее много единомышленников. Бывало, начнет: "На прошлом собрании…", потом остановится и посмотрит на меня так, словно ей и хочется, чтобы я порасспрашивала, да боится, как бы не попасть в беду. Я, конечно, ни о чем не спрашивала. Не хотела доставлять ей удовольствия. Короче говоря, когда мы поженились, Лайдж, все это прекратилось, пока…
Она замолчала.
- Продолжай же, Джесси, - подгонял ее Бейли.
- Помнишь, Лайдж, как мы с тобой повздорили? Ну, из-за Джезебел?
- Ну и что? - Он даже не сразу сообразил, что Джесси имеет в виду свое имя, а не говорит о ком-то другом.
Он повернулся к Р. Дэниелу и стал машинально оправдываться:
- Джезебел полное имя Джесси. Она его не любит и не пользуется им.
Р. Дэниел серьезно кивнул головой, а Бейли подумал: "Господи, и этот еще на мою голову".
- Меня это здорово взволновало, Лайдж, - продолжала Джесси. - В самом деле. Может, это и глупо, но твои слова не выходили у меня из головы. Ты сказал, что Джезебел была просто консервативной и отстаивала обычаи своих предков против странных обычаев пришельцев. В конце концов меня тоже звали Джезебел, и я всегда…
Она замялась, подыскивая нужное слово, и Бейли подсказал ей:
- Отождествляла себя с ней?
- Вот-вот, - сказала она, но тут же замотала головой и опустила глаза. - Вернее, нет. Не в прямом смысле. В общем, ты понимаешь, за кого я ее принимала. Я такой не была.
- Я знаю, Джесси. Не глупи.
- Я ломала над этим голову и потом решила, что сейчас все происходит так же, как было когда-то. То есть у нас, землян, были свои старые обычаи, но вот пришли космониты с массой новых обычаев и стали поддерживать то новое, до чего мы как-то добрели сами. Может быть, медиевисты все-таки правы. Может, нам и в самом деле стоит вернуться к старым добрым обычаям. Вот я и вернулась и нашла Элизабет.
- Ну, продолжай…
- Она сказала, что не знает, о чем я говорю, и что к тому же я - жена полицейского. Я возражала, что это, мол, к делу не относится, и наконец она согласилась поговорить с кем-то. А через месяц подошла ко мне и говорит, что все, мол, улажено и меня приняли. С тех пор я хожу на их собрания.
Бейли грустно смотрел на нее.
- И ты не сказала мне ни слова.
- Прости меня, Лайдж, - дрожащим голосом сказала Джесси.
- Слезами горю не поможешь. Расскажи мне о собраниях. Прежде всего, где они проводились?
Им овладело какое-то тупое безразличие. Как ни старался он скрыть его от себя, горькая правда предстала перед ним во всей полноте. В каком-то смысле даже лучше, что с неопределенностью покончено.
- Здесь, - ответила Джесси.
- Здесь? В туннеле? Да ты что?
- Да, в туннеле. Поэтому мне так не хотелось сюда ехать. Правда, для встреч здесь идеальное место. Мы приходили…
- Сколько вас было?
- Трудно сказать. Человек шестьдесят - семьдесят. Сюда приносили раскладные стулья, напитки, еду, кто-нибудь произносил речь, чаще о том, как хорошо жилось прежде и как мы разделаемся с чудищами, то есть с роботами, да и с космонитами тоже. И так каждый раз. Всем было скучно, но мы чувствовали себя ужасно важными. Мы давали разные клятвы, выдумывали тайные приветствия.
- И вас ни разу не прерывали? Ни служебные машины, ни пожарники?
- Ни разу.
- Это необычно, Илайдж? - вмешался Р. Дэниел.
- Пожалуй, нет, - задумчиво сказал Бейли. - Некоторыми боковыми проездами практически уже давно не пользуются. Правда, найти их мудреная штука… И это все, чем вы занимались на собраниях? Произносили речи да строили из себя конспираторов?
- Иногда еще пели песни. И, конечно, закусывали сэндвичами, сок пили…
- В таком случае, - зло произнес Бейли, - чего ты устроила истерику?
Джесси заморгала глазами.
- Не сердись, Лайдж.
- Пожалуйста, - с необычайным терпением настаивал Бейли, - ответь на мой вопрос. Если все так безобидно, как ты говоришь, почему ты вдруг ударилась в панику?
- Я боялась за тебя, Лайдж. Почему ты не хочешь меня понять? Я ведь объяснила тебе..
- Нет, Джесси. Пока ты еще ничего не объяснила. Ты рассказывала о ваших секретных сборищах с болтовней и песнопениями. А открытые демонстрации вы устраивали? Учиняли расправу над роботами? Устраивали беспорядки? Убивали людей?
- Никогда! Лайдж, да я бы сразу порвала с ними, как ты не понимаешь.
- В чем же тогда твое преступление? Почему ты завела речь о тюрьме?
- Дело в том… в общем, нам говорили, что когда-нибудь мы окажем давление на правительство. Мы организуем огромные забастовки, прекратим работать и вынудим правительство запретить роботов, а космонитов заставим убраться восвояси. Я думала, что дальше разговоров дело не пойдет, но потом произошла эта история с тобой и Р. Дэниелом И вот теперь в туалетной я услышала: "Пора переходить к действиям", и еще: "Надо проучить их как следует, надо сейчас же остановить вторжение роботов". Они не знали, что речь идет о тебе. А я сразу это поняла.
Ее голос прервался.
- Ну, успокойся, - сказал Бейли уже не так строго, - ты же видишь: ничего не произошло. Все это - одна болтовня.
- Я так ис… испугалась. Я подумала, что если начнут убивать, громить, то могут убить тебя с Бентли. И что все это из-за меня, а поэтому меня надо посадить в тюрьму.
Бейли дал ей выплакаться. Он нежно прижал ее к себе и, стиснув зубы, вызывающе посмотрел на Р. Дэниела, который ответил ему невозмутимым взглядом.
- Ну, а теперь, Джесси, постарайся вспомнить, кто был во главе вашей группы?
Она понемногу приходила в себя и время от времени прикладывала к глазам мокрый от слез носовой платок.
- Его зовут Джозеф Клемин. Он очень маленького роста и ничего собой не представляет. Совершенно затюканный и безобидный человек. Ты ведь не арестуешь его, правда, Лайдж? Только потому, что я сказала? - Она виновато посмотрела на мужа.
- Пока я не собираюсь никого арестовывать. Как он получал инструкции?
- Не знаю.
- На собраниях появлялись какие-нибудь неизвестные тебе люди? Я имею в виду ваших деятелей из Центра.
- Иногда, раз или два в год, но их никогда не называли по имени. Просто говорили: это, мол, один из наших, и все.
- Ясно. Дэниел!
- Да, Илайдж?
- Опишите людей, которых вы подозреваете. Может быть, Джесси узнает кого-нибудь.
По мере того как Р. Дэниел с присущим ему педантизмом перечислял подозреваемых, подробно характеризуя каждого из них, на лице Джесси все отчетливее появлялось выражение отчаяния. Наконец она замотала головой:
- Не надо, хватит. Не помню я такого! Ни одного…
Она немного помолчала, будто задумалась. Потом спросила:
- Вы сказали, что один из них работает на дрожжевой ферме?
- Фрэнсис Клусарр, - ответил Р. Дэниел, - служащий "Нью-Йорк Йист".
- Понимаете, однажды я сидела в первом ряду. И от выступавшего на меня пахнуло запахом сырых дрожжей. Я запомнила это потому, что чувствовала себя неважно, а тут мне чуть не стало плохо. Пришлось даже перейти в задние ряды. Было так неловко. Может, это и есть тот человек? Ведь когда работаешь с дрожжами постоянно, их запах насквозь пропитывает одежду.
- А ты не помнишь его лица? - спросил Лайдж.
- Нет, - без колебания ответила Джесси.
- Ну хорошо. Сейчас, Джесси, я отвезу тебя к твоей матери. Бентли уже там. Без моего ведома никуда не отлучайтесь. Бен пусть не ходит пока в школу. Я договорюсь, чтобы вам приносили еду на дом. Все подступы к квартире будут под наблюдением полиции.
- А как ты? - заволновалась Джесси.
- Я буду в безопасном месте.
- Долго это будет продолжаться?
- Не знаю. Может, день или два. - Он почувствовал, как неубедительно прозвучали его слова.
Бейли и Р. Дэниел снова ехали по автотуннелю, но на этот раз без Джесси.
- Мне кажется, - прервал Бейли свои невеселые мысли, - что структура этой организации такова: внизу - основная масса ее членов, у них нет никакой программы, главная их задача - поддержать переворот, когда придет время. Ими руководит немногочисленная верхушка, имеющая четко выработанную программу действий. Ее-то мы и должны обнаружить. Опереточными заговорщиками, о которых говорила Джесси, можно пренебречь.
- Это звучит логично, - заметил Р. Дэниел, - если принять на веру то, что рассказала Джесси.
- Я думаю, что в правдивости ее рассказа сомневаться не приходится, - жестко сказал Бейли.
- Возможно. Мозговые импульсы Джесси не указывают на наличие у нее патологической склонности ко лжи.
Бейли бросил на робота оскорбленный взгляд.
- Этого еще не хватало! И вообще, в рапортах не следует упоминать ее имя. Вы меня поняли?
- Если вам так угодно, партнер Илайдж, - спокойно сказал Р. Дэниел, - но тогда наш рапорт не будет ни точным, ни полным.
- Ну и что из того? Она пришла к нам по своей воле и откровенно все рассказала. Если мы о ней напишем, она будет на учете полиции, а мне бы этого совсем не хотелось.
- Хорошо, я согласен, при условии, что нам не нужно больше ничего выяснять.
- Что касается ее - ничего. Ручаюсь.
- В таком случае, не объясните ли вы, почему слово "Джезебел", почему сочетание этих звуков заставило ее забыть свои прежние убеждения ради новых? Не ясна мотивировка.