Покончив с текстовым материалом, Моури подступил к стереоскопу - оставалось выбрать место посадки. Задача оказалась не из простых: любое, на первый взгляд подходящее место имело свои недостатки - то маскировка ни к черту, то расположено оно под самым носом у противника, то одно, то другое, то третье. И все же к исходу сорокового часа Моури сделал свой выбор.
Капитан вошел со словами:
- Надеюсь, вы выбрали точку на ночной стороне планеты? У нас нет времени кружить по орбите в ожидании сумерек, так нас сразу обнаружат.
- Вот, - Моури ткнул пальцем в фотоснимок. - Правда, далековато от дороги - миль двадцать, да еще через бурелом - целый день пути, не меньше. Зато никому не придет в голову рыскать в эдакой глуши.
Вложив фотографию в стереоскоп, капитан включил подсветку и прильнул к окуляру.
- Точка на скале? - несколько обеспокоенно спросил он.
- Нет-нет, у основания утеса, там еще какой-то разлом, немного к северу. Любопытно, что это?
- Трудно сказать, похоже на пещеру. - Капитан выпрямился и подошел к переговорному устройству. - Хэм, зайдите-ка в библиотеку.
Главный навигатор Хэмертон отыскал указанную точку, сопоставил с детальной картой Джеймека, сделал какие-то вычисления и объявил:
- Времени в обрез, но мы можем поймать ее на ночной стороне.
- Вы не ошиблись? - спросил капитан.
- Если не медля пойти прямым курсом, у нас в запасе останется еще два часа…
- Но мы не можем идти прямым курсом, их радары определят место высадки с точностью до полумили, - возразил капитан.
- Совершенно верно. Поэтому мы должны нырнуть под зону действия радаров, а этот маневр займет не менее полутора часов.
- А давайте прямиком, - вмешался Моури. - Вы ничем не рискуете, даже напротив, а я хочу попытать судьбу.
- Бросьте, - отклонил его предложение капитан, - они нас уже давно запеленговали. Мы приняли их запрос, но не можем ответить, не зная кода. Очень скоро они поймут, кто мы, и тогда - только успевай уворачиваться от ракет. Правда, они как всегда опоздают, нас здесь уже не будет. Но они могут предпринять широкомасштабные поиски, радиусом в двести-триста миль. И вы, - он озабоченно посмотрел на Моури, - окажетесь как раз в центре этого круга.
- Похоже, такая работка вам не в диковинку? - вставил Моури, рассчитывая на откровенный ответ.
- Мое дело - доставить вас туда, куда вы скажете, не наделав при этом шума на всю планету. Любая оплошность - провал операции. А поэтому, будьте так любезны, не лезьте не в свое дело.
- Извините, - смущенно пробормотал Моури.
Капитан и навигатор вышли, оставив его наедине с самим собой.
Внезапно взревела аварийная сирена, Моури схватился за поручни и как раз вовремя - корабль тряхнуло так, что, не успей он удержаться, наверняка бы валялся с проломленной головой. Глаза заволокло туманом, в ушах стоял глухой вой поворотных двигателей, а воображение рисовало душераздирающую картину - несметный рой начиненных гремучей смесью снарядов, подобно стрелам дикарей, вонзается в сверкающее тело их корабля.
Одиннадцать раз надрывалась сирена, одиннадцать раз корвет совершал акробатические трюки, одиннадцать раз Моури прощался с жизнью. Но вдруг все стихло, и только мягкий свист свидетельствовал о том, что они вошли в атмосферу.
Моури рассеянно посмотрел на руки - они не дрожали, но ладони покрылись капельками холодного пота; по спине бегали мурашки, колени подкашивались.
Далеко-далеко, на другом конце космической бездны, оставалась его родная планета с ненавистной и вездесущей системой перфокарт. Моури стоял, прислонившись к стене, и мысленно проклинал и саму эту систему, и тех, кто ее изобрел, и тех, кто с ней работал.
Однако к моменту, когда корабль беззвучно завис над выбранной точкой, Моури уже ощущал в себе мучительное животное нетерпение человека, стоящего перед дилеммой - сейчас или никогда.
Он первым полусбежал-полусоскользнул по нейлоновой лестнице, за ним - остальные.
Люди работали как одержимые, то и дело поглядывая на светлеющее небо.
Глава 2
Утес оказался частью плато, футов на четыреста возвышающегося над лесом. У самого подножья, там, где струился, шурша мелкой галькой, прозрачный ручей, открывался вход в глубокую пещеру. Именно в нее из разъятого брюха корвета они перетащили один за другим тридцать дюралюминиевых контейнеров.
Закончилась разгрузка, по-обезьяньи вскарабкавшись наверх, исчез внутри корабля экипаж, дернулся и скрылся конец эластичной лестницы, как бы махнув на прощанье. Моури вздохнул и уже собирался отойти в сторону, когда из люка показался командир.
- Всыпь им по первое число, сынок! - крикнул он, пытаясь перекричать нарастающий рев двигателей.
Под раскаленной струей воздуха зашелестели и закачались деревья. Стоя у входа в пещеру, Моури молил бога, чтобы жар не опалил кроны - не наследил, не выдал его первому же самолету-разведчику.
Корабль тяжело вздрогнул, плавно развернулся и вскоре исчез в северном направлении. И хотя Моури знал, что для экипажа корвета работа на этом не окончена - им еще предстоял открытый рискованный полет вокруг планеты, чтобы сбить со следа неприятеля - он все же на мгновение позавидовал этим парням, которые, не пройдет и месяца, окажутся дома.
Что выйдет из этого отвлекающего маневра - покажет скорое будущее, пока можно только гадать. Если капитану не удастся одурачить Кайтемпи, то с рассветом в округе начнут рыскать их самолеты… Однако Моури понимал, что даже если все пройдет удачно, он не застрахован от внезапной облавы.
В ожидании рассвета Моури сидел на холодном камне, отрешенно глядя туда, где исчез корабль. Теперь он даже за мешок золота не хотел бы оказаться на месте капитана. Правда, скорее всего, капитан и за два таких мешка не согласился бы влезть в шкуру Моури.
Едва занялась заря, Моури достал из контейнера потертую кожаную сумку - настоящий сирианский кейс, приобретенный им в Мэшеме много лет назад, сверился с компасом и, легко перескочив ручей, вошел в сумеречный лес.
По счастью, густой и мрачный с виду лес не представлял собой непроходимые джунгли, как опасался Моури. Он уверенно и быстро шагал на запад, довольный еще и тем, что здесь на Джеймеке он весил на целых двадцать футов меньше. И все же, когда к вечеру Моури наконец вышел на шоссе, его ноги ныли от долгого непрерывного пути - за весь день он позволил себе лишь одну остановку, чтобы перекусить.
Присев под деревом в стороне от дороги, Моури минут пятнадцать наслаждался долгожданным отдыхом, потом, отряхнувшись и аккуратно повязав шейный платок, тщательно осмотрел себя в зеркало. Что ж, на Земле потрудились на славу - ни лицом, ни костюмом он не отличался от истинного сирианца. Да и разве безмозглые аборигены в состоянии додуматься до такой нелепицы - землянин, замаскированный под сирианца?!
Удовлетворенный своей внешностью, Моури смело пересек шоссе и внимательно осмотрелся, стараясь точно запомнить место, где вышел из леса. Ярдах в пятидесяти, у самой дороги, росло приметное перекрученное дерево, сплошь увитое плющом. Для пущей надежности он приволок к нему большой плоский камень, напоминающий надгробье и, отступив на пару шагов, живо представил себе выбитые на нем слова эпитафии: "Джеймс Моури, землянин. Задушен в застенках Кайтемпи". Затем, отбросив невеселые мысли и оглянувшись напоследок, устало покосолапил вдоль дороги. С этого момента он - сирианец Шир Агаван, лесной инспектор Министерства Природных Ресурсов, государственный служащий, освобожденный от воинской повинности.
Незаметно стемнело, и Моури прибавил шагу. До сих пор ему не встретилась ни одна машина, шоссе было пустынно, а он устал, и ему не терпелось плюхнуться на сиденье какой-нибудь попутки. Однако усталость - усталостью, но все-таки, чем дальше от своей "могилы" он остановит авто, тем лучше: у сирианцев, как и у прочих двуногих, и уши на месте, и глаз наметан - смекнуть что к чему, к двум прибавить два и дураку по плечу.
Он протопал с добрую милю, когда два динокара промчались ему навстречу. Пришлось пройти, наверное, еще не меньше мили, пока его не нагнал грязный, доверху загруженный лесовоз. Это был допотопный газомобиль, давно снятый с производства и уступивший место более экономичным динокарам, работающим от энергосистем больших городов.
Зная нравы здешних обитателей, Моури принял чванливый надменный вид и поднял руку.
Окутавшись бурым облаком выхлопных газов, грузовик затормозил. Из кабины на Моури глядели два чумазых сирианца.
- Я из управления, - высокомерно заявил Моури. - Мне в город.
Для троих кабина была явно тесновата. Напарник придвинулся поближе к водителю, Моури вскочил на подножку и, положив кейс на колени, кое-как пристроился у окна. Грузовик громко фыркнул и урча покатил вперед.
- Вы из Мэшема, да? - осмелился заговорить водитель.
- Да-да, - на сирианский манер отозвался Моури. - Не успеешь и рта открыть, как всем сразу ясно, кто ты и откуда.
- Ни разу не был в Мэшеме, - сокрушенно покачал головой водитель, - а так хотелось бы. Великий город. - Певучий акцент выдавал в нем коренного обитателя Джеймека. - Правда, Снэт, да?
- Да-да, - буркнул напарник, тупо разглядывая кейс Моури.
- На Диракте, наверное, куда лучше, чем здесь, - пропел водитель и с грустью добавил: - И безопаснее. Эх, может быть, там мне бы повезло больше. Сегодня такой поганый день. Правда, Снэт, да?
- Да-да, - согласился Снэт, не отрываясь от кейса.
- Это почему? - поинтересовался Моури.