- Мне трудно поверить, что ты остановился на полпути. Я ожидал, что ты подскажешь Нэстасе при расшифровке посланий учитывать лунный календарь не только наших широт, но и, например, Франции, России или Мексики. Или Уганды.
Пантелимон, побледневший, резко вскинул голову.
- Но это чистая бессмыслица! - громко сказал он. - Если подпольные издания, предположительно с шифровками, появляются в Румынии, они не могут быть адресованы никому, кроме как румынам, и только по-румынски.
- По виду бессмыслица, - согласился Пантази, нащупывая в кармашке новую зубочистку. - Но факт. В компьютер ввели лунные календари всех широт, и расшифровано уже за сотню сообщений на пятнадцати языках, включая румынский.
- Не может быть! - обомлел Пантелимон. - Вздор! Какие сообщения?
- Вполне безобидные и пресные. Цитаты из Ганди, из Евангелия, из Хартии ООН, из Марка Аврелия, Конфуция и из прочих подобных источников. Больше всего из Евангелия. Пока что на пятнадцати языках, но еще не весь набор исчерпан…
Пантелимон слушал с изумлением, глядя на него во все глаза.
- Но зачем? - прошептал он наконец. - Какой смысл печатать у нас многоязычное издание, да еще зашифрованное так, чтобы никто не понял?
- А это в некотором роде пацифистская пропаганда, - отвечал Пантази, по-прежнему с улыбкой, - осуществляемая в мировых масштабах.
- Но смысл, смысл? Что это за пропаганда, если ее под силу расшифровать только компьютерам?..
- Да, мне тоже это не совсем понятно, - признался Пантази. - Но не стоит забывать, что прибегнуть к компьютерам пришлось только нам, румынам. Французский, шведский или мексиканский читатель обходится без них: смотрит на дату, когда напечатана газета, смотрит, в какой фазе в тот день находилась луна над его страной, потом, по системе, которую открыл ты, начинает складывать слова. Если видит, что не складываются, - ничего страшного, он проинструктирован: значит, в тот день послание адресовали не его стране.
- Однако же это чересчур сложно! - настаивал Пантелимон. - И ни на гран смысла. При чем тут румынская газета?
- Кое-какое объяснение все-таки есть, - возразил Пантази. - И ты его сейчас услышишь. Ты доказал, что умеешь хранить тайну. Целых три дня. Но твоей тайне, надо признать, цены не было. А то, что скажу тебе я, это только мои домыслы и не относится непосредственно к нашей стране. Однако предпочтительно и это не разглашать.
- Даю вам честное слово, - пообещал Пантелимон, прижимая руку к сердцу.
- Мы - страна маленькая, - начал Пантази с оттенком грусти в голосе. - И принадлежим к разряду более или менее закрытых обществ. Такова историческая конъюнктура, мы должны с ней считаться… Среди наших соседей были попытки несколько видоизменить систему - то, что на Западе называют "либерализацией". Ты знаешь, с каким результатом. Но неверно думать, что тенденцию к "либерализации" можно радикально уничтожить. С другой стороны, неверно думать, что отдельные сверхдержавы упустят возможность нагреть руки на такой тенденции.
Он смолк, извлек обломки зубочистки изо рта и стал аккуратно укладывать их рядком на краю скамейки.
- То, что я тебе сейчас говорю, это, повторяю, только догадки. Я их тебе излагаю, потому что ты усвоил урок фон Брауна: кто смотрит далеко вперед, за тем победа. Ты молодой, тебе еще смотреть и смотреть… Уточняю. Какой смысл, говоришь ты, печатать фальшивые издания "Скынтейи" с шифрограммами, которые в Румынии никто не расшифрует. Смысл тут может быть один. Определенные службы некоей сверхдержавы проводят некие испытания, и, по мотивам, которые нам не известны, проводят их на нас. А чтобы избежать разных ошибочных интерпретаций, и прежде всего дипломатических трений, для шифрограмм используется код, который в нашей стране расшифровке не поддается; более того, содержание шифрограмм политического веса не имеет, то есть пока это просто пацифистская пропаганда.
- С трудом верится, - сказал Пантелимон. - Такие затраты средств и сил - только чтобы посылать шифрограммами тексты из Евангелия или там из Ганди!..
- Если моя гипотеза верна, это - испытания чрезвычайной важности. Со временем они могут иметь весьма серьезные последствия. Я еще вернусь к этому аспекту проблемы. Пока что проанализируем цель испытаний. Их организаторы ищут пути: как передавать по всему миру те или иные лозунги, информацию, а на более позднем этапе, не исключено, даже инструкции политического или военного порядка. То есть идет проверка кода, который, с одной стороны, так прост, что его легко выучить наизусть, а с другой - автоматически перекодируется в случае, если его расшифрует противник. Да ты это знаешь лучше меня: на бессменной основе - на фазах Луны - шифр можно менять до бесконечности. В нашем случае слова отсчитываются вправо или влево от опечаток в тексте, но стоит модифицировать порядок отсчета, и образуется сколько угодно новых вариантов кода. Важно одно: чтобы существовала инвариантная и вполне доступная, то есть подходящая для всех широт, основа. И ты попал в точку: единственной такой основой был и остается лунный календарь.
- Но… - попробовал возразить Пантелимон.
- Понимаю, - остановил его Пантази. - Да, крайне сложно, я с тобой согласен, фабриковать искаженные копии газеты, переправлять их всеми правдами и неправдами через границу, предварительно проинструктировав зарубежных читателей, как, в случае необходимости, перекодировать метод шифровки, и прочая и прочая. Это и вправду архисложно, но сама система незыблема. Пока существует лунный календарь и пока существуют сверхдержавы, даже со скромными техническими средствами, никак нельзя воспрепятствовать распространению в мировых масштабах сообщений любой категории… Пока что, - добавил он, улыбнувшись, - они протаскивают пацифистскую пропаганду. Зеведей, например, ничего не смыслит в шифровальном деле, но он уверен, что речь идет о религиозных посланиях, предвещающих всеобщий мир. Он-то ведь все бился, чтобы, по его выражению, свести воедино два антагонистических периода своей жизни: пятнадцать лет политики и пятнадцать - медитаций в камере - и пришел к выводу, что только всеобщее примирение, так называемый "мир во всем мире", может спасти человечество от катастрофы. С того момента, как ему в руки первый раз попал свежий экземпляр газеты с датой трехгодичной давности, он считает, что в разных частях света уже началось мощное духовное движение. Но поскольку прочесть посланий он не умеет, он и спрашивает у всех встречных и поперечных, как у тебя, например, который сейчас год, в надежде, что в один прекрасный день попадет на того, кто владеет кодом и расшифрует ему послания… Если ты его увидишь, - улыбка Пантази стала грустной, - скажи, что он был прав: большинство посланий - это выдержки из Евангелия, блаженства чаще всего.
- Блаженства? - переспросил Пантелимон. - Это как?
- Ты разве никогда не слыхал про Заповеди блаженства) провозглашенные Иисусом? "Блаженны алчущие… ибо они насытятся". "Блаженны плачущие, ибо они утешатся". "Блаженны миротворцы…"
- А, это! - перебил его Пантелимон, залившись краской. - Слыхал, конечно. Просто не знал, что они так называются: блаженства.
- Всего восемь блаженств, - сказал Пантази, кладя слегка дрожащими пальцами последнюю щепочку на край скамьи. - Попробую припомнить их все по порядку.
Он прикрыл веки, сосредоточась.
- Вы говорили, что были послания и по-румынски, - осмелился нарушить молчание Пантелимон.
- Только одно, но многажды повторенное: "Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное!"
У Пантелимона кровь отхлынула от щек.
- "Нищие духом", - шепотом повторил он. - Если только это не бестактно с моей стороны…
- Нисколько. Это послание - единственное, переданное по-румынски, - поддается расшифровке только через лунный календарь Уганды…
- Ее любимое выражение, - как во сне, продолжал Пантелимон. - Она все мне его повторяла. Я его воспринимал тогда как уничижительное и не понимал, зачем это она. И почему именно мне?…
Пантази резко смахнул со скамьи останки зубочистки, растоптал их каблуком, смешивая с гравием дорожки.
- Может, и поймешь когда-нибудь, - сказал он. - Было много нищих духом на этом свете. Но самым знаменитым все равно останется Парцифаль. Потому что он единственный задал себе вопрос: где находится чаша Святого Грааля? Хвала нашему Граалю! - продолжал он усталым, ушедшим в себя голосом. - Вот и у нас есть Грааль, который нам было суждено искать. Искать и найти! - добавил он, поднимаясь.
Пожал Пантелимону руку и медленно пошел прочь, слегка запрокинув голову, как будто его только что коснулось благоухание лип.
август 1975 г.
Примечания
1
"Скынтейя" (искра - (рум.)) - орган коммунистической партии Румынии.
2
Кому выгодно? (лат.)
3
Румынская тайная полиция, аналог КГБ.