- Нет, мадам, - ответила та ровным голосом. Кто бы сказал, что тем утром она мне открыто угрожала? - Я никогда не встречала этого молодого человека. И в Гранате никогда не была.
- Что тут происходит? - спросил отец, который вышел в холл: ему надоело стоять в изящной позе, положив локоть на каминную полку.
- Салли Гуммигут. - Женщина протянула ему руку. - Желтый префект.
- Холден Бурый, - представился отец, - цветоподборщик в отпуске. - А это?..
- Джейн С-23,- объяснила Гуммигут. - Ваша служанка. Боюсь, у нее не слишком хорошие отзывы, но больше, увы, никого нет. Вы имеете право загружать ее работой один час в день, остальное - по личной договоренности. Заранее прошу прощения за возможные выходки. У Джейн с поведением… проблемы.
- Только один час? - удивился отец.
- Да. Вам придется самим раскладывать вымытую посуду и заправлять постель, уж извините, - пожала плечами госпожа Гуммигут. - Сверхзанятость просто свирепствует. Слишком много серых на пенсии, скажу я вам, и не приносят никакой пользы.
- Но ведь можно нанимать их за плату, - заметил отец.
Ответом был издевательский смешок - префектша и мысли не допускала, что отец может говорить всерьез. Правила выхода на пенсию были общими для всех цветов: после пятидесяти лет работы на Коллектив вы могли делать что душе угодно, а любая работа оплачивалась дополнительно. "Лучшие серые, - как-то поведал мне наш желтый префект, - это те, кто подхватывает плесень в день выхода на пенсию".
- Привет, Джейн. - Отец, видимо, больше не надеялся добиться ничего толкового от госпожи Гуммигут. Он скользнул взглядом по значкам "Вспыльчивая" и "Ненадежная" под ее серым кружком. - Не сделаете ли нам печенья? Скоро придут остальные префекты.
Та сделала книксен и собралась было покинуть нас, но Салли Гуммигут еще не закончила.
- Подожди, пока тебя не отпустят, - велела она и прибавила чуть приветливее: - Господин Бурый, ваш сын утверждает, что встречался с Джейн раньше и что она угрожала ему физическим насилием. Я хочу знать, как обстояло дело.
Отец посмотрел на меня, потом на Джейн, потом на префектшу. Когда желтый начинает расследование, никогда не знаешь, чем оно закончится. Недонесение о чем-либо иногда оказывается хуже самого правонарушения. Но хотя Джейн и угрожала сломать мне челюсть, я не желал ей неприятностей. А неприятность вырисовывалась немалая. Угроза нападения приравнивалась к нападению: правила почти не делали различия между намерением и его реализацией.
- Ну так что, Эдди? - обратился ко мне отец. - Ты ее видел?
- В Гранате, - промямлил я, размышляя, как бы не потерять баллов за разбазаривание времени префекта посредством ложного обвинения. - Этим утром, перед отходом поезда.
- Значит, вы ошиблись, - сказала префектша. На лице Джейн отобразилось видимое облегчение. - Вы ее видели в поезде?
- Нет.
- Гранат в пятидесяти милях отсюда. Кроме того, этим утром она занималась полезной работой по приготовлению завтрака. В день у нас проходит только один поезд и направляется на север. Может быть, вы ошиблись, мастер Бурый.
- Да, - выдохнул я, словно камень с души свалился. - Да, это явно был кто-то другой.
- Отлично. Иди, девочка, - приказала Гуммигут.
Джейн без единого слова направилась на кухню.
- Главный префект скоро посетит вас, - продолжила она, обращаясь теперь к отцу, - а пока что не могли бы вы посмотреть кое-кого из серых? Они жалуются на здоровье. Если вы подпишете акт о симуляции, я смогу снять баллы с этих серых лодырей и поучить их уму-разуму. Это займет от силы минут десять.
- Гм… Я сделаю все, что смогу.
Отца явно покоробило такое отношения к собственным работникам. Желтые занимались распределением рабочей силы, то есть серых. Некоторые делали это хорошо, другие плохо. Госпожа Гуммигут, очевидно, принадлежала ко вторым.
Наконец префектша ушла. Я медленно побрел по коридору на кухню, где с равнодушным видом возилась Джейн. Я встал в дверях, но она не повернулась в мою сторону. А вдруг я и вправду ошибся? Разве можно проделать за утро сто с лишним миль, если не ехать на поезде? Однако, взглянув на девушку, я понял, что это была она - по знакомому холодку в груди, и потом, разве найдется второй такой же нос?
- Как это вам удалось? - спросил я. - Смотаться за одно утро в Гранат и обратно?
- Смотаться?
- Я собираю устаревшие слова. "Смотаться" - значит "совершить поездку за сравнительно короткий срок".
- А знакомо тебе слово "мудак"?
- Нет, еще нет. А что оно значит?
- Я не знаю. Но думаю, оно к тебе вполне подходит. И я вовсе не "смоталась" в Гранат - вы меня с кем-то спутали. Вы ведь смотрели на мой нос только что?
- Нет, - солгал я.
- Нет, смотрели.
- Ладно, - я испытал внезапный прилив храбрости, - смотрел. И что с того? Он похож на…
- Мой долг - предупредить вас.
- О чем?
- О том, что случится, если в моем присутствии говорить слова "нос" и "симпатичный".
Я принял это за шутку и рассмеялся.
- Да ладно тебе, Джейн!
В ее глазах снова сверкнуло бешенство. Та же самая девушка, без всяких сомнений.
- Я разве говорила, что ты можешь обращаться ко мне по имени?
- Нет.
- Вот что, красный. Выслушай меня. Нам не о чем говорить. Мы никогда не встречались, между нами нет ничего общего. Ясно? Через месяц ты вернешься к своей жалкой серой жизни в Гайморите или где там еще. Главное, чтобы подальше от меня.
И она вновь принялась отмеривать муку. Я стоял безмолвно, не зная, что сказать или сделать. Никогда мне еще не попадались такие прямолинейные люди: все равно что разговаривать с префектом в обличье двадцатилетней серой девушки.
- Есть ли пожелания насчет жира? - спросила Джейн, держа в руках два горшочка. - Растительный дороже, но восстановленный животный может содержать следы какого-нибудь гражданина. Не знаю, насколько вы брезгливы там, в центре Коллектива.
- Не особенно. А кем был тот самозванец-серый в магазине красок?
Знай я эту девушку лучше, я бы промолчал. После краткой паузы она схватила первое, что попалось под руку, - большую кулинарную вилку - и метнула в мою сторону. Вилка, звеня, вонзилась в косяк. Я уставился на дрожащую рукоятку дюймах в пяти от своего лица, потом взглянул на Джейн: та пришла в такое бешенство, что кровь бросилась ей в лицо. Хорошенький носик был у этой девушки или нет, но темпераментом она обладала бурным.
- Хорошо, хорошо, - успокоил я ее. - Мы никогда не встречались.
В дверь позвонили. Вообще-то Джейн, как служанка, должна была открыть, но она не шелохнулась.
- Я открою.
Джейн ничего не сказала. Я вышел, но тут же вернулся, показал на вилку, все еще торчавшую в косяке, и спросил:
- Ты ведь не собираешься убить меня?
- Нет.
- Рад это слышать.
- Не здесь. Слишком много свидетелей.
Вероятно, на лице моем отобразился шок, и Джейн позволила себе сухо улыбнуться.
- Это шутка? - продолжал допытываться я.
- Да.
Но, как выяснилось позже, это была вовсе не шутка.
И опять, вопреки ожиданиям, гостем оказался не главный префект, а морщинистая старуха с розовыми щечками и радушной ухмылкой. Платье показалось мне сперва темно-винным, но выяснилось, это натуральный пурпур - просто я видел только его красную составляющую. Под ярким кружком синтетического пурпурного цвета виднелись значки заслуг и перевернутый значок главного префекта - женщина когда-то занимала этот пост. Я невольно выпрямился. В руках она держала кекс - простой, без начинки, но с неожиданно богатым украшением: ярко-красная замороженная вишня поверх снежно-белой сахарной глазури.
- Новый цветоподборщик? - недоверчиво спросила она. - Вы же только из песочницы выбрались.
- Это мой отец, - объяснил я. - Он осматривает симулянтов вместе с госпожой Гуммигут. Чем могу помочь?
- Надо привыкнуть к тому, что цветоподборщики теперь так молоды, - вздохнула она, словно не слышала моих слов. - Добро пожаловать в Восточный Кармин.
Я поблагодарил женщину, и она поведала мне, что ее зовут вдова де Мальва, что она очень хорошо видит пурпурный цвет и что она наша соседка - живет в следующем доме. Рассказав нудную, но, к счастью, более-менее короткую историю про жуткую промышленную аварию, после которой трем семействам пришлось с боем добывать уборщика, старушка наконец предложила мне кекс.
- Большое спасибо, - сказал я. - И еще с вишней! Не хотите ли войти?
- Честно говоря, нет. - Она сделала паузу и пододвинулась ко мне ближе. - Вы только что приехали, а потому надо вас предупредить насчет госпожи Ляпис-Лазурь.
- Вот как?
- Именно так. Сладкие речи, показная любезность… а на самом деле она прирожденная законченная лгунья, которую почему-то еще не пожрала гниль. Пустить бы ее на мыло - куда больше пользы для города.
- Она вам несимпатична?
- Что вы! - воскликнула де Мальва оскорбленным тоном. - Мы с ней близкие старинные друзья. И вместе ведем учет явлений призраков. Кстати, вам доводилось их видеть?
- В последнее время - нет, - ответил я, удивленный тем, что бывшая префектша предается такому ребячеству.
- А еще мы руководим Восточнокарминским обществом реконструкции. Не желаете вступить?
- И что же вы реконструируете?
Вопрос мой выглядел резонным: реконструировать оставалось разве что сцены из "Жизни" Мэнселла, но это было бы смертельно скучно, даже думать не хотелось.