Аманда свернула к одному из многочисленных домов, ничем не отличающихся от соседних, и постучала в дверь. Ответа не последовало. Она подождала - как показалось Хэлу, необычно долго - затем постучала снова. Они снова стали ждать. Наконец послышалось шуршание подошв по голому деревянному полу, и дверь открылась, На пороге стояла женщина за пятьдесят с исхудалым лицом. И седыми волосами коротко стриженными. Она безучастно смотрела на них.
- Марло! - сказала Аманда. - Вы узнаете меня? Я Коррин, а это Каспар, один из моих братьев. Ниер здесь? Мне хотелось бы, чтобы она познакомилась с ним.
- Нет. Ее нет.
Женщина, которую Аманда назвала Марло, ответила им и продолжала говорить нарочито громко - как будто хотела, чтобы кто-то внутри квартиры слышал ее ответ. - Она больше не живет со мной. Она теперь работает и живет в гарнизоне.
Мужской голос за ее спиной выкрикнул что-то непонятное.
- Ничего! - отозвалась она через плечо. - Просто какие-то люди спрашивают Ниер. Я сказала, что они найдут ее в казармах.
Лицо Марло внезапно исказилось в отчаянной попытке о чем-то предупредить их. Она чуть дернула подбородком, как будто делая им сигнал уйти.
Но за спиной у нее уже слышались звуки шагов. Появился довольно полный мужчина среднего роста, в черных форменных брюках и белой сорочке с расстегнутым воротом, он оттолкнул пожилую женщину в сторону. Черты его слегка веснушчатого лица были мелкими, глаза тоже маленькими; он явно не брился со вчерашнего дня. Ему было около сорока, и в его рыжих волосах пробивалась седина.
- Ну, ну, - его голос, напоминал кваканье крупной лягушки. Он не был пьян, но, судя по тому, что язык его слегка заплетался, находился на пути к этому. - Только взгляните. Огромный бычище и огромная лилия калла. И вы были друзьями нашей дорогой покойной Ниер, не так ли?
- Она едва знала Ниер. А это - ее брат, который вовсе с Ниер не знаком, - поспешно заметила Марло.
- Ну, ну, что из этого? - сказал солдат. - Я капрал Ибан. Где твои манеры, Марло? Пригласи этих добрых друзей Ниер войти!
Он отступил от двери назад.
- Я Коррин, - повторила Аманда, когда они вошли в маленькую комнатку, которая одновременно служила кухней, столовой и гостиной. - Моего брата зовут Каспар.
Водопроводная раковина, кухонная плита и шкафы занимали угол направо от двери. А на столе стояла бутылка с бесцветной жидкостью, на три четверти полная, рядом - полупустая стопка. Кроме этой мебели в комнате находилось еще несколько стульев, а также скамья со спинкой. На сиденье скамьи лежали подушки, явно самодельные.
- Ну, Коррин, ты действительно лилия калла, - сказал Ибан. Он оглядел Аманду и слегка усмехнулся. - Это цветок, который растет на Земле. Я видел его на картинке, и ты в точности на него похожа.
Он широким жестом указал в сторону стола.
- Усаживайтесь, - предложил он, и сам сел на стул, уже стоявший у стола. - Берите себе стулья. Давайте знакомиться.
Марло поспешила им на помощь.
- Я не говорил, что тебе можно сесть! - Голос Ибана внезапно сделался неприятным, а глаза уставились на Марло.
Хэл почувствовал, как внутри него разгорается маленький уголек гнева. Возможно, он мог больше не считать себя дорсайцем; но тем не менее в нем еще осталось достаточно силы и умения, чтобы разделаться с этим наглецом с дряблыми мускулами...
Хэл сумел справиться с собой. Такой способ не годился. Он понял это давным-давно.
- Я только хотела помочь.
- А, тогда все в порядке. Да, помоги. Давайте выпьем. Принеси рюмки, женщина!
Марло поспешила достать еще две стопки.
Ибан рассмеялся и выпил, а затем снова рассмеялся. Увидев, что на столе теперь стоят еще две стопки, он понемногу налил в каждую. - Пейте.
Аманда сделала из своей крохотный глоток и снова поставила ее.
- Это крепкое, - сказала она.
- О да, это крепкое, - подтвердил Ибан. Хэл попробовал определить, откуда тот родом. Он явно не был ни экзотом, ни квакером, ни дорсайцем, или же каким-то гибридом любых из этих субкультур. Недостаточно образованный, чтобы оказаться жителем Кассиды или Ньютона. Он, возможно, уроженец Новой Земли или Сеты. Внезапно Ибан повернулся к нему.
- Ты, Каспар! - резко бросил он. - Пей!
Хэл поднял свою стопку и проглотил немного налитой туда жидкости. Это был напиток большой крепости, чуть-чуть слишком мягкий на вкус, чтобы его мог произвести какой-нибудь самогонщик. Хэл подумал, что если у Ибана возникло желание поразвлечься, наблюдая, как незнакомец опьянеет (поскольку алкоголь был непривычен большинству экзотов), он очень ошибался. Хэл совершенно не пил спиртного в течение трех лет, но на Коби он обнаружил, что для того, чтобы напоить его, потребуется большее количество алкоголя, чем для обычных людей.
- Каспар, - сказал Ибан. Он налил в стопку Хэла чуть большую порцию. - Каспар - собачье имя. Каспар хороший. Вылакай это, Каспар.
Хэл поднял стопку.
- Я сказал: "Вылакай это!" - рявкнул Ибан. - Не пей, Каспар. А вылакай!
- Мой язык слишком короткий, - мягко ответил Хэл и засунул свой язык в стопку, чтобы показать, что не может достать им до жидкости внутри ее.
- Ты! - не поворачивая головы, скомандовал Ибан Марло. - Принеси блюдце!
Марло повиновалась и поставила блюдце на стол перед Хэлом, не дожидаясь команды Ибана.
- Вылей это в блюдце, Каспар, - приказал Ибан. - Вот так. А теперь - на колени, как подобает хорошей собаке...
Ибан внезапно оттолкнул свой стул назад, так что его ножки заскрипели по голому полу, и встал.
- И на случай, если ты не умеешь лакать, я тебя научу, - солдат вышел в соседнюю неосвещенную комнату и исчез из вида. Его голос донесся к ним из дверного проема. - Знаешь, это - штука полезная для такой собаки, как ты.
Ибан вернулся, в руке он нес энергетический пистолет. Усевшись на прежнее место, он положил толстый черный ствол пистолета на край некрашеного стола, направив дуло, в которое мог бы пролезть большой палец, прямо на Хэла.
- Значит, вот как мы это делаем, - начал он. - Я говорю: "лакай", а ты нагибаешь голову и начинаешь языком слизывать жидкость с блюдца, пока не закончишь. Готов? Теперь лакай!
Хэл наклонился и начал лакать. Это был неудобный способ пить, но в конце концов он проглотил большую часть жидкости.
- Теперь начисто оближи тарелку. Вот так. Подними голову. - Ибан налил в блюдце большую, чем раньше, порцию. - В прошлый раз у тебя получилось не слишком хорошо, так что мы попробуем снова.
- О, не заставляйте его снова пить, - попросила Аманда.
Ибан уставился на нее.
- Наш брат Корт выпил однажды вот такого, - продолжила Аманда, - и ему стало ужасно плохо!
Она могла бы, подумал Хэл, чуть больше верить в его здравый смысл. Едва ли он собирался отобрать у этого человека оружие и сломать ему шею - прямо здесь в доме, где тот находился на постое, несмотря на свою неожиданную вспышку ярости. Потом он понял, что смысл ее намека был другим. Она хотела, чтобы кто-то из них двоих нейтрализовал Ибана, не прибегая к насилию, и давала ему возможность первым попытаться это сделать - тем способом, каким он хочет.
- Ну, ему следовало попробовать снова, лилия, - усмехнулся Ибан. - В этом все дело. Чтобы научиться таким вещам, надо упражняться и упражняться. Ну мы же не хотим повторить ту же ошибку с Каспаром, ведь так?
Он довольно долго пристально разглядывал Аманду, затем позволил своему небритому лицу расплыться в новой ухмылке.
- Но, конечно же, лилия, если ты не хочешь, чтобы братец полакал еще, то я не стану тебя огорчать. Я не буду этого делать. Ты довольна?
- Спасибо. Большое спасибо, - ответила Аманда.
- Конечно. Все, что угодно, лишь бы доставить тебе удовольствие. Потому что я хочу доставить тебе удовольствие, ты это знаешь? - Ибан наклонился в ее сторону и, обнаружив, что ему мешает стол, поманил ее. - Переставь свой стул сюда, поближе ко мне.
Аманда повиновалась.
Хэл позволил себе слегка нахмуриться.
- Оставьте мою сестру в покое, - сказал он Ибану. - Если вы этого не сделаете, то знайте, что у меня дурной глаз. Вы пожалеете.
- Дурной глаз? - рассеянно отозвался Ибан, даже не взглянув на Хэла. Он смотрел в глаза Аманды, которые были теперь меньше чем на четверть метра от его собственных. Потом слова Хэла, казалось, дошли до него. И он перевел на того взгляд. - Дурной глаз! Что это за глупое суеверие?
- Если я посмотрю вам в глаза, вы пожалеете. Мои глаза съедят вас.
- Да ну, в самом деле? - Ибан повернулся и уставился прямо в глаза Хэлу. - Его собственные были грязно-коричневого цвета, а белки налились Кровью. - Ладно, я смотрю тебе в глаза. А теперь тебе лучше съесть меня - или ты пожалеешь, что сказал подобное. Ну, чего ты ждешь? Давай, ешь меня!
- Милосердие являют без принуждения, - произнес Хэл негромким голосом, который, однако, отчетливо доносился до Ибана, - оно нисходит подобно нежному дождю с небес...
- Что?
- ...на землю. И это свойство быть милосердным сильно в тебе, Ибан, душевностью ты превосходишь любого нормального человека. Ты широк, щедр, и сострадателен; и считаешь своим долгом поступать так, чтобы все другие люди знали это и отдавали тебе должное.
Хэл продолжал говорить - тем же мягким, убеждающим тоном, пока наконец не остановился. Когда это произошло, Ибан по-прежнему сидел, пристально уставясь в глаза Хэлу. Даже когда Хэл откинулся на спинку стула и повернулся к Аманде, взгляд Ибана остался устремленным туда, где раньше находились глаза Хэла.