- Ночной парфюмер…
- Откуда?
- С шестнадцатого рукава.
- Карточка есть?
Игорь Николаевич отстегнул кнопку изнутри рукава юкаты, полез в кармашек достал и протянул пластиковую карту.
- Сейчас идентифицируем… Точно. Как вы, ночной парфюмер, сюда попали?
- Преследовал нарушителя правил.
- Какого нарушителя?
Никита стал дергать Игоря Николаевича за подол, но тот даже не шелохнулся: своя юката ближе к телу.
- Клиент пошел вверх по реке, хотел узнать, откуда берутся враги.
- А вы?
- Погнался, хотел остановить. Он поплыл, я за ним… - Дальше.
- Вышли на другой берег. Там… там стоял такой металлический куб, не знаю, как называется.
- Это контрольный модуль. Дальше.
Игорь Николаевич стая рассказывать, как прибыл черный лимузин с погашенными фарами, как примчался патруль, и успел уже дойти до крупноячеистой сетки. Никита сперва щипал его в соответствующее место, потом вдруг угомонился.
- Ясно, - сказал незримый следователь. - Сейчас вас выпустим. Не бежать, идти за мной спокойно, по сторонам не глядеть. А лучше - опустите свою повязку на глаза.
- С удовольствием! - воскликнул Игорь Николаевич. Он и сам не желал тут ничего видеть и понимать.
Когда стенка открылась настолько, что можно было выходить, он уже стоял с повязкой на глазах, протягивая вперед руки в надежде, что кто-то возьмет и поведет. И взял, и дернул!
Но перед этим что-то крякнуло, что-то грохнуло, что-то еще и заскрипело.
Игорю Николаевичу пришлось пробежать, влекомому безжалостной рукой, с десяток шагов, пока он догадался сдернуть повязку.
Никита тащил его прочь от разверстой дырки в стене, за которой был лифт, а на полу валялся тот незримый следователь с фонарем. Луч упирался в потолок.
Ничего не соображая, Игорь Николаевич буквально влетел в какой-то закоулок, потом в дверь, в другую дверь, зажмурился от ужаса, а раскрыл глаза, лишь когда услышал возмущенную Никитину матерщину.
Они таки попали на склад врагов.
Все было так, как нафантазировал Никита: полки, полки, а на них враги, враги! Все - белые, лысые, разной комплекции и без половых признаков. Враги - и точка!
Никита тут же забаррикадировал дверь кучей кукол и завертелся в поисках иного выхода. Выход нашелся - дыра в стенке, к которой был прилажен довольно широкий и уходящий вниз, в черную глубину, желоб.
- Во, класс! - обрадовался Никита. - Ща разберемся!
Он спустил по желобу врага, отметив, что весит он немного, кило пятнадцать, и долго прислушивался. Потом спустил другого.
- Они в воду плюхаются. Черт, веревка нужна…
- На что тебе?
- Ты меня на веревке спустишь. И потом - плот вязать!
- Какой еще плот?! - Из этих!
Похоже, Никита просто наслаждался маразмом ситуации. В забаррикадированную дверь стали стучать. Никита схватил еще одного врага и отправил вниз по желобу.
- Веревку ищи! - кричал он, подтаскивая к дыре четвертого врага. - Ищи веревку, кретин!
Вообще Игорь Николаевич чувствовал себя комфортно, когда ему четко говорили - что делать, и даже вполне обходился без "почему делать". Однако сейчас на первый план вылезло "почему". Какого черта он, ночной парфюмер, должен вредить своей фирме - только потому, что клиент Никита взял да и спятил? Конечно, фирма занимается непонятными делами, но… но часы-то на карточку перечисляет исправно! А касательно этих белых кукол… ну, помилуйте, какой смысл воровать из морга настоящие трупы? Так куда гигиеничнее, и важен не физически аутентичный враг, но образ плывущего и уплывающего врага, да, именно образ, за ним сюда и приходят…
Оправдав впопыхах Центр восточной мудрости, Игорь Николаевич завертел головой - но не в поисках веревки. Он искал то самое, что называется в протоколах тупым тяжелым предметом. Он хотел вывести Никиту из строя хоть ненадолго - чтобы сдать его охране.
Самым подходящим показался… враг.
Если треснуть пятнадцатикилограммовым предметом по голове, то, пожалуй, уложишь надолго.
Игорь Николаевич потянул за ноги куклу удобного размера и перевалил ее с полки себе на плечо, да так, что она повисла кверху задом. Теперь он, подойдя, мог резко качнуться вперед, одновременно дергая за вражьи ноги, и треснуть Никиту по его дурной лысине.
Ничего путного из этой затеи не вышло.
Дверь, заваленная врагами, стала приоткрываться. Баррикада из врагов ползла медленно, однако ползла, ив распоряжении Игоря Николаевича и Никиты было хорошо если секунд сорок.
Игорь Николаевич еще мог успеть ударить Никиту, но встал пнем - руки-ноги вдруг отказали. В голове же образовалась трогательная идея: нет, не бить надо эту любознательную скотину, втравившую его в крупные неприятности, а внести в компьютерную базу данных и ждать в дешевые утренние часы выплывающую из-за поворота куклу с бородой и лысиной! С учетом обстоятельств руководство Центра наверняка сделает Игорю Николаевичу индивидуальную скидку на Никиту…
Тут вдруг воображение издевательски предъявило дорогой керамический чайник. А больше ничего предъявить не успело - Игорь Николаевич и сам не понял, как полетел в дыру и поехал по желобу в черную неизвестность, яростно брыкая куклу, в чьих конечностях запутался, казалось, навеки. Да еще и в голову уперлось что-то непонятное, потом выяснилось - сандалия Никиты.
Они поочередно плюхнулись в воду и, держась за белых врагов, стали молотить ногами, отплывая подальше от желоба.
Тут никакой свет не горел, а плавать впотьмах - довольно страшно, тем более что и перекликаться они боялись. Наконец им удалось как-то нашарить друг дружку, и течение потащило вниз странную Композицию из нескольких белых тел, связанных поясами от юкат, и двух торчащих меж ними Человеческих голов, одной - длинноволосой и бритой, другой - лысой и бородатой.
В композицию ударил световой луч, тут же раздался выстрел с берега.
- Заметили, гады! - прошипел Никита. - Ты ногами работай, ногами!
После второго выстрела его голова исчезла под водой и через пару секунд опять появилась.
- Наше счастье, что они не резиновые! - радостно воскликнул Никита. - Сдулись бы - и кранты!
Больше выстрелов не последовало;
Они плыли до рассвета и здорово замерзли. У Никиты еще хватило наглости перечислять те марки дорогостоящих виски и коньяков, которыми теперь можно было бы согреться. Еще он пытался сплясать в воде вприсядку, держась за врагов, и даже спел для бодрости несколько матерных частушек.
Игорь Николаевич сплавлялся молча.
Поскольку ни выстрелов, ни погони не обнаружилось, они набрались мужества и вскарабкались на свой странный плот. Намного теплее от этого не стало.
Нужно было спасаться. А спасение Игорь Николаевич знал одно.
Спасением для человека, угнетенного голодом и холодом, мог быть только враг. Мечта о прекрасных минутах прощания обязана была и согреть, и внушить желудку чувство сытости.
Игорь Николаевич опять вызвал перед умственным взором вид берега со всеми его особенностями, с огромным экраном, с Чердаковым, занявшим соседнее кресло. И представил себе оживившееся лицо Чердакова.
- Кажется, ваш, - сказал сосед.
- С чего вы взяли? - с фальшивым равнодушием спросил Игорь Николаевич. На сей раз это получилось уже лучше.
- А он, глядите, к нам подгребает. Это не мой, так, наверное… - Мой… - прошептал Игорь Николаевич. Этот торжествующий шепот должен был сопровождаться улыбкой, но простодушной или мефистофельской - Игорь Николаевич еще не решил.
- Вы постойте немного, дышите полной грудью, - подсказал Чердаков совет из очередного номера "Света ожидания". - Выдыхайте полностью.
Игорь Николаевич сделал шесть вдохов-выдохов и шагнул в воду. Ощущение прохладной влаги было настолько родным и близким, что мир мечты ожил окончательно.
Тело садиста подплыло совсем близко, его уже можно было придержать, чтобы заглянуть в закрытые глаза. Он это и сделал.
Но мир мечты все же был проекцией реального мира, а в реальном обнаружилось мошенничество. Ощущение неправды мешало отдаться прекрасному мгновению, и Игорь Николаевич, пытаясь спасти эпизод, перевел стрелки - не мошенничество, а ошибка! Ему сплавили не тот труп! Он стал озираться - может, просто течение сыграло шутку и сейчас кто-то из зрителей кинется в воду с воплем: "Мой! Мой!". Но зрители смотрели не на тело, а на самого Игоря Николаевича. И это уже было самым что ни на есть реализмом - труп врага ничего принципиально нового собой не представляет, а вот клиент - это уже готовый спектакль.
- Клиент, соберитесь с духом, - услышал он усиленный рупором знакомый хрустальный, девичий голосок. - Вы должны уложиться в десять минут. Тормозите его, а то упустите, тормозите!
Ноги уже миновали Игоря Николаевича, и он, как гласила инструкция, встал лицом к истоку реки, спиной - к устью, и двумя руками аккуратно взял труп врага за плечи. И тут эпизод, которому предстояло занять блистательное место в квазивоспоминаниях Игоря Николаевича, словно взбесился. Ошибка, которую он изобрел, чтобы не признавать мошенничества, начала какую-то свою игру…
Нет, это определенно не был садист. Игорь Николаевич забеспокоился - враг не мог так разительно измениться. Но, позвольте, когда же он последний раз видел своего мучителя?
Стоя по пояс в воде и придерживая врага, он наклонился, вглядываясь в лицо. Смотрел долго. И понимал: этот отощавший старик, вылепленный из голубоватого воска, совсем беззубый и жалкий, - враг.