Нудный дождь, странные похороны, сбежавшие дети - все отступило, Марина ощутила небывалый прилив сил. Она хозяйка своей жизни. Никто не может заставить ее сделать то и не делать этого - ни соседи, ни родители, ни приблудная ребятня. Можете идти на все четыре стороны!
Прилив сил оказался кратковременным. Не успела она выйти из парка и перейти улицу, как захлестнувшая ее волна эйфории схлынула, и Марина Васильевна поняла, какую глупость совершила. Сейчас она придет домой и поведет собак на прогулку. Может быть, даже успеет накормить кошачью братию, но Евгений неминуемо придет к подъезду и опять начнет голосить, теперь уже на пару с сопливым карапузом. Нет, если уж они все равно припрутся, то лучше в сопровождении "мамы", дабы шумом не привлекать излишнее внимание бдительной общественности.
И Кулик развернулась на сто восемьдесят градусов. Если уж она хозяйка своей жизни, то и неприятности приводить в дом будет сама, а не ждать, когда они придут и устроят рев на весь подъезд.
Неприятности не заставили себя долго ждать. Та неприятность, что постарше, несла на руках младшую неприятность, чем и объяснялось их резкое отставание в беге по аллее.
Мимо пронеслась иномарка, Кулик от неожиданности едва не подпрыгнула на месте. С нескрываемой тревогой смотрела она, как Евгений с малышом приближаются к дороге: десять метров… девять… восемь… семь…
Серебристая машина, напугавшая Марину Васильевну, уже взвизгнула тормозами на дальнем перекрестке, когда послышался звук еще одного автомобиля. Когда грузовая "газель" появилась в поле зрения Марины, Евгению оставалось пройти еще полтора метра до проезжей части, и он не собирался снижать скорость. Карапуз заслонял компаньону обзор, а тот будто и не подозревал, что в столь ранний час движение на дорогах может быть вполне оживленным.
- Стой на месте! - закричала Кулик и бросилась к детям.
Водитель нажал на клаксон, но было уже поздно кого-то предупреждать: женщина буквально перепрыгнула дорогу и оттолкнула детей подальше от обочины.
- Дура! - только и успел проорать шофер, проезжая мимо, но даже если бы Марина Васильевна и услышала, то, скорей всего, легко согласилась бы с замечанием.
Она скрупулезно ощупала ребят с ног до головы: не ушиблись ли? все ли цело? Тот факт, что под машину ребята не попали, Марину нисколько не смущал: довольно и того, что они чуть не попали.
Младший оказался на диво тяжелым - видимо, в приюте детей кормят неплохо. Не пройдя и квартала с мгновенно уснувшим карапузом на руках, Марина забыла и про дождь, и про плюс восемь на термометре, настолько стало жарко. Подмывало расспросить бредущего рядом Евгения, как они ее нашли и что это за мальчишка у нее на руках, но будить тревожно дремавшего малыша не хотелось.
С утра пораньше кто-то из соседей занялся ремонтом - на весь подъезд зудел перфоратор, поэтому, поднявшись на свой этаж, Марина застала Вздорную Бабу за интересным занятием - Таисия Павловна самозабвенно упражнялась в чистописании на ее двери.
- Здравствуйте.
Ферапонтова охнула и попыталась прикрыть собой текст послания.
- Вы что-то хотели мне сказать? - продолжила Марина Васильевна, не дождавшись ответа на приветствие.
На соседку жалко было смотреть: лицо Таисии Павловны приобрело насыщенный свекольный цвет, она затравленно озиралась, не смея отлипнуть от двери чужой квартиры.
- Вам плохо?
- Ма, она нам что-то на двери написала, - вмешался Евгений.
- Женя, помолчи.
Мальчик надулся.
- Мы идем в магазин, вам ничего не купить? - Марина с участием посмотрела на Вздорную Бабу.
Та безумно вращала глазами и порывалась что-то сказать, но не могла.
Кулик повернулась и начала спускаться вниз.
- Ма, куда ты? - закричал Евгений.
- В магазин, - повторила Марина Васильевна. - Догоняй.
Они вышли из подъезда, постояли немного под козырьком, глядя на дождь, потом вернулись обратно. На двери остались лишь белые разводы.
Собаки, естественно, тут же подняли лай, малыш проснулся.
- Собаки!
Марина не поняла - испугался он или обрадовался. Шикнула на собак, велела Евгению снять с младшего мокрую одежду и развесить на лоджии.
- Он же весь промок, - растерялся Евгений. - Во что его переодеть-то?
- Да уж придумай. Ладно, мне собак выгулять нужно.
Нацепила поводки, отогнала от двери кошек, заперла квартиру - и наверх, к Вздорной Бабе. Собаки озадаченно потявкали, но делать нечего - устремились за хозяйкой.
На звонок вышла внучка Вздорной Бабы.
- Здравствуйте. Вам кого?
- Таисию Павловну позови, пожалуйста.
- Баба Тася, к тебе.
Когда Ферапонтова увидела гостью, с несчастной женщиной стало совсем плохо. Лицо пошло пятнами, губы задрожали, руки вообще жили какой-то отдельной от всего тела жизнью.
- Таисия Павловна, я к вам с просьбой. Наш участковый вам родственник?
Вздорная Баба выскочила на площадку и зашипела:
- Я же все стерла, чего еще надо?..
- Если вы уговорите его прийти ко мне в ближайшее время, об инциденте с дверью никто не узнает.
- А зачем он тебе нужен, если не жаловаться? - гнула Таисия Павловна.
Марина подумала и решила, что в свой законный выходной участковый может и не прийти, если не объяснить причину.
- Передайте ему, что потерявшийся ребенок сбежал из приюта и снова явился ко мне.
Ферапонтова раскрыла рот. Потом, видимо, произведя в уме несложные подсчеты, спросила:
- А второй откуда?
- С собой привел. Послушайте, может, вы мне просто его телефон дадите или адрес, я сама…
- Нет-нет-нет! - замахала руками Таисия Павловна. - Я передам. Скоро придет, ждите…
С этими словами она исчезла в квартире.
- Не сомневаюсь, - сказала Кулик закрытой двери.
Потом пошла выгуливать собак.
Звонок застал Лопаницына врасплох: жена еще не вернулась со смены, дочка смотрела мультики, а он, как назло, валялся в постели, и телефон стоял под рукой.
- Алло, - промычал он.
Трубка часто-часто застрекотала голосом тетки. С минуту Петр Ильич просто лежал, не вслушиваясь в телефонную трепотню, даже задремывать начал.
- Петя? Петя, ты здесь?
- Таисия Павловна, у меня выходной вообще-то…
Очередной взрыв эмоций на том конце провода окончательно разбудил участкового.
- Обращайтесь в милицию! - заорал он.
- Так она просила к тебе позвонить…
- Кто - "она"?
- Ну, училка. Про которую вчера тебе говорила.
- Мы вчера во всем и разобрались! Все, я отдыхаю! - и бросил трубку.
Телефон зазвонил снова.
- Чего еще?!
- Петенька, ты меня прости, но она велела передать, что вчерашний мальчишка сбежал из приюта и опять к ней пришел. И дружка с собой притащил.
- Какого дружка? - не понял Петр Ильич.
- Мальчонку лет пяти. Только что пришли, мокрые до нитки. Мамой зовут…
- Оба?
- Да.
Дурдом какой-то. Вчера доставили пацана в приют, оформили честь по чести, а он, получается, сбежал? И брательника нашел?
- Все понял, спасибо за информацию.
- А разве…
- Таисия Павловна, очень прошу - не звоните мне в ближайшие сутки. Нет, в ближайшую неделю. И в отделение приходить не надо. У меня из-за вас проблемы по службе. До свидания.
Какое-то время Лопаницын лежал, полностью расслабившись и отрешившись от окружающего мира. Потом резко вскочил, оделся и схватил записную книжку.
- У аппарата, - по номеру Галки ответил мужской голос.
- Ни хрена себе! - обалдел Петр. Во дает Геращенко: даже не сказала, что с мужиком живет. Тихушница. Ну, сама виновата, предупреждать надо. - Галину Юрьевну Геращенко могу я услышать?
- У нее выходной.
- У людей нашей профессии не бывает выходных.
Трубку схватила Галка:
- Геращенко.
- Лейтенант Геращенко, вас беспокоит старший лейтенант Лопаницын. По оперативным данным, этапиро… эвакуированный нами день назад несовершеннолетний Евгений предположительно Кулик этой ночью сбежал из приюта и вернулся к Кулик Марине Васильевне, на этот раз - с малолетним сообщником.
- Лопаницын, ты рехнулся - в восемь утра?!
- А ты думаешь, мне самому по кайфу?
- Я никуда не пойду и ничего делать не буду. Я свою работу вчера сделала, как надо.
- Да погоди ты! Тебе что, самой не интересно, что за история с этой Кулик?
- Не в восемь же утра!
Короткие гудки.
- Уважаю, - выпятив нижнюю губу, покивал старлей.
Позвонил в отделение.
- Кузьмич, посмотри там телефон приюта… Погоди, ручку возьму… Спасибо… Как сегодня, спокойно?.. Ну, бывай.
Теперь встать, одеться - и чаю.
Замутив себе холодный "купчик", Петр Ильич накрутил диск, и тотчас приятный женский голос уведомил:
- Большеольховский реабилитационный центр.
- Опа! - Лопаницын смутился. Но через секунду пришел в норму: кто сейчас приют приютом называть будет? Обязательно какой-нибудь центр релаксации или дезактивации… - Кто-нибудь из администрации есть? Из милиции беспокоят, срочно.
- Подождите, сейчас позову дежурного воспитателя…
Послышался скрип стула, застучали каблучки. Вдалеке слышался сквозь бормотание радио чей-то разговор на повышенных тонах.
Ждать пришлось минут пять. Потом трубку взяли:
- Приемный изолятор, дежурный воспитатель Хоромская.
- Здравствуйте. Старший лейтенант Лопаницын беспокоит. Что там у вас? Сбежал кто?
- Если бы, - процедила женщина. - Железнодорожники с электрички бегунков сняли, аж десять штук, из дубняковского детдома, а у нас мест не хватает.