Повернулся ко мне, в глазах уже не таящий снег – лёд и понимание. И говорит: "Ты уже всё решил. Уходи!"
А я ещё ничего не решил, промелькнуло только: "Ни слова о разговоре в отчёте. Ни слова. И о том, что Астуса не стало, – тоже ни слова. Пришёл вовремя, никого не было. Где он, не знаю. Вот и весь сказ". Но решение это было не окончательным – мешал вопросик один: а дальше как быть?
И продолжил Му-Му: "Делай то, что считаешь нужным. Кресло, возможно, от нагрева слегка деформируется. Оно не горит. То есть – вспышка, горста пепла, финита". Я спрашиваю: "А если пожар?" Он отвечает: "Здесь гореть нечему. Туши свой пожар". Ноги – как ватные, вышел на полусогнутых. Затем стало легче. И надо бы вернуться и поинтересоваться: а что будет с остальными гостями, когда все это… ну, в общем, тогда… – тоже горстка пепла? Может, просветит, успокоит? Ведь он "почти"… Бесполезно все это – другой нужен уровень.
И подумалось: может это и есть ад другой жизни? И в той, другой, жизни был я неплохим и не замордованным парнем?
Глава 30
Жара. Прогулка по лагерю дело неблагодарное: на душе и так то ли крысы, то ли кошки, то ли тараканы со шпорами скребут, а тут ещё эта суета. И вот опять посланцы с большой земли – кто в гражданке, кто в камуфляже, шумят, спорят, как торговки на базаре. Господа с трудом представляют, что здесь происходит и зачем они сюда приехали. "Из бара в бар переходя, там движется народ…" – съязвил Рой.
Игорь и Рой приблизились к группе. Некоторые праздношатающиеся активно почёсываются – откровенно, неловко до неприличия. "Да они в медузий лишайник забрели… Что их туда понесло?.." – комментирует Игорь.
Представитель группы начальственного вида отозвал Игоря в сторонку и что-то начал оживлённо ему рассказывать. Рой не слышал разговора, засунув руки в карманы, смотрел по сторонам.
– Только так! – Игорь душевно похлопал собеседника по плечу.
– А попроще что-нибудь? – "так" представительного господина не устраивало.
– Другого способа нет. Иначе карантин. И надолго. И то, если не узнает Карлос Кастанеда. Тогда – холощёная дезактивация.
Собеседник растерян и пытается выкрутиться. Мысли движутся с трудом. После паузы:
– Что – и он здесь?
– Вчера прилетел на вертолёте, – Игорь даже не скрывал насмешки.
– Но полёты запрещены? – возразил представитель большой земли с сомнением и надеждой.
– Ему можно. – Игорь твёрд и непреклонен.
Собеседник понимающе кивнул и ретировался.
Рой подошёл ближе:
– Ну, что? Теперь ребятам – душ, сода?
– Нет, клизма с ромашкой! Так, думаю, будет доходчивей.
…Рой и Игорь подыскали уютное место – подальше от занудного кондиционера. Значительная часть публики была уже в приличном поддатии. Через столик разместилась компания. Крупный мужчина, немолодой, с бородой, похож на матёрого путешественника громко рассказывал: "Ну, встретили там пингвинов…" Напротив него – маленький и худенький немолодой мужчина, в очках. Явно не матёрый и не путешественник, возмущённо и даже не без вызова: "Пингвины на Севере не живут!" Матёрый с обидой и досадой: "Ну… Ясно, что не живут… Холодно там, трудно… – удивлённо разводит руками, – Но встретили…"
Рой отвёл взгляд от компании и обнаружил, что Игоря на месте нет. Взгляд скользнул по помещению и упёрся в барную стойку. Игорь беседовал с каким-то мужчиной средних лет, курортником – в шортах и майке. Они перекинулись парой слов и решительно направились к столику. Игорь указал глазами на гостя:
– А вот и доктор Самоа, рад представить.
Пододвинул доктору стул, дождался, пока он сядет и удалился.
Доктор Самоа, ни слова не говоря, налил себе рюмку водки, выпил, закусил и начал беседу:
– Как вы полагаете, коллега, телепат может читать свои мысли?
О, господи, этого ещё не хватало, подумал Рой, но ответил:
– А зачем телепату, как и любому другому человеку, читать свои мысли? Он их и так знает.
– Я говорю не о любом другом человеке, но о телепате, – уточнил доктор, чуть помедлил и продолжил: – Ищите подвох? А подвоха здесь нет. Меня вот посетила мысль: если телепат может читать чужие мысли, то у него могут возникать трудности с пониманием своих собственных: закон компенсации – как у помилованных… Или зондирование, например…
– Дался вам этот закон компенсации вместе с помилованными. Поймите, этот скорее художественный образ, притянутый за уши. Богоискательство от журналистики, если хотите…
– Понимаю: бог-сын, бог-отец…
– Бог-племянник, – иронично добавил Рой и с нескрываемым вызовом спросил: – А вы, собственно, кто?
–Гость.
– Гость? Мой? Игоря? C другой планеты? – Рой не менял тон.
– Просто гость. Я познакомился в вашим коллегой в Городе и стал его гостем. С вами познакомился здесь… – лениво зевнул и замолчал.
Доктор Самоа задумался или сделал вид, что задумался, окинул неопределённым взглядом окружающее, удивлённо пожал плечами и продолжил:
– И стал вашим гостем. Кстати, почему вы, когда хотите обозначить что-либо очень далёкое, говорите "с другой планеты"? А вы уверены, что та самая планета – дальше, чем, например, ближайший муравейник с его мириадами жителей и туче-мозгом, их объединяющим?
Рой слегка скривился, беседа в таком ключе ему совершенно не нравилась. Но и предложить было нечего.
– А вообще, не стоит драматизировать ситуацию, – довольно неожиданно ушёл от темы доктор Самоа.
– С чего вы взяли, что её кто-то драматизирует? – спокойно спросил Рой.
– А весь этот ажиотаж? На мой взгляд, происходящее, несмотря на некоторую неординарность, не превосходит по степени значимости многие другие контакты. Возьмите примеры Америки, Австралии…
– Довольно смелое заявление, если учесть последствия появления пришельцев для аборигенов.
– Насчёт аборигенов это вы верно подметили. Может, и закругляться пора?
Если бы он ещё сказал, кому закругляться, подумал Рой. Доктор продолжал:
– История не выносит сослагательного наклонения. Давайте перенесёмся из прошлого в настоящее. Был бы сегодняшний день названых континентов без тех печальных страниц, на которые вы намекаете? Настоящее вас устраивает, а прошлое печалит. Странно.
У входа в зал обозначилось оживление. Это вошли господа праздношатающиеся, обманутые Игорем. Настроены они были воинственно. Рой не на шутку встревожился, пробежал взглядом по задымлённому помещению. Самоа уловил его взгляд и с живым интересом спросил:
– Жалеете, что нет Антона? Он бы не помешал. И зачем он вернулся – не смог согласиться с новациями жизненными… Они вас беспокоят, эти… – запнулся, подбирая слово.
– …Головомордые, – помог ему Рой, – они представляют опасность для нашего друга Игоря.
Самоа задумался, выпил ещё рюмку, не закусывая, развалился на стуле, словно собрался смотреть увлекательный фильм и выдал:
– То есть, вы полагаете, что эти люди представляют опасность для моего друга Игоря? Да и вас, вижу, не радуют… А могут головомордые вообще кого-нибудь радовать? Думаю, что никого. Вы предпочитаете решение демоническое или фискальное?
Рою давно надоела вся эта нахальная самоуверенная публика:
– Демоническое!
Самоа иронично, снисходительно усмехнулся и произнёс странную фразу:
– Тогда пусть снизойдёт манна телесная!
Доктор неожиданно щёлкнул пальцами перед лицом Роя. Густая дымка на мгновенье закрыла глаза. Рой увидел, как доктор Самоа, словно при компьютерной трансформации, превратился в огромную толстую негритянку в набедренной повязке и ветхой тряпочке, прикрывающей грудь. Послышался бой барабанов, и мужеподобная негритянка не без скабрёзного изящества, двигая в такт барабанному бою мощными бёдрами, двинулась навстречу нежелательным гостям. Публика в восторге. Раскрасневшийся выпивший юный контрактник выскочил из-за столика и попытался включиться в танец. Парню не удалось столь экзотически расслабиться – он отлетел, как пушинка, отброшенный то ли воздушной волной, то ли лёгким прикосновением огромного тела.
Негритянка, выделывая замысловатые па, приблизилась к прибывшим господам и стала, не прекращая танца, вешать им на шеи амулеты, состоящие из довольно крупных полированных костей, чередующихся с огромными драгоценными камнями. Она доставала экзотические подарки из-под нагрудной повязки, и вскоре на шее каждого из вошедших висело по несколько ярких украшений. Негритянка двинулась к стойке. Барабаны забили громче и быстрее. Темп – бешеный. Чернокожая танцовщица не отставала. И в такт её танцу начали двигаться амулеты. Они тянулись к ней, затем рывком, повинуясь неведомой силе, дёргали своих хозяев шнурком за шею и двигали их к выходу. Рой рассмотрел их красные от нехватки воздуха лица. Страх, смятение, животный ужас. Через несколько секунд господа, одарённые африканкой, дружно и быстро ринулись к выходу. Негритянка последовала за ними. Звук барабанов доносился уже снаружи.
Роя закрыл глаза, с силой сжал веки. Открыл. Напротив сидел доктор Самоа в своём предыдущем обличье, но уже не в шортах, а в нелепом не по фигуре спортивном костюме. На нём портупея, на портупее пухлая кобура, из неё торчал кожаный шнур от пистолета.
– Вам нравится такое решение проблемы? – спросил доктор.
– Нравится. А уместен ли весь этот цирк?
– Какой цирк? Обыкновенный демонизм.