- Убежден, что нет. Кстати, при всей любви, при всем уважении к самопожертвованию Саймона, обязан сказать: дурень отдал Мокате нашу единственную козырную карту. Раньше можно было бы еще поторговаться...
- Постойте-ка! - вмешался Рекс. - Если не очень ошибаюсь, Танит сказала, Моката нынче в Париже...
- Как вы собираетесь туда попасть? - спросил герцог. - Насколько разумею, наш общий знакомый заранее обзавелся билетом на самолет. Помните: сам устрою встречу, или доверю надежному человеку? Значит, сомневался, успеет ли.
- Он обзавелся билетом, я обзавелся аэропланом, - сказал Ричард.
- Что-о?
- Надо же тратить деньги, если их куры не клюют. Я купил полуспортивную машину. Учитывая малый вес Мари-Лу, возьмет всех четверых.
- Аэроплан в полетной готовности?
- Конечно. Иначе зачем вообще держать его?
- Где?
- В ангаре, по другую сторону луга. Три дня назад мы с женой порхали на малыше, и работал он как швейцарские часы.
- Но туман!
- Туман и меня смущает. Но думаю, он стелется над самой землей, а выше будет уже светло и ясно.
- Тогда летим, - нетерпеливо сказал Рекс.
- Куда? Где разыскивать Мокату в Париже?
- У Кастельно, - спокойно сказал герцог.
- У кого?
- У человека с полуотрубленным ухом. Летимте!
* * *
Они торопились по усыпанной гравием дорожке. Густая влажная мгла приглушала шум шагов. Миновали старинный гномон, прошли по выложенному кафельной плиткой берегу пруда. Кувшинки недвижно стыли в темной воде.
Впереди простерся обширный луг.
Ричард и Рекс выкатили самолет из ангара и развернули носом в нужную сторону. Де Ришло и Мари-Лу стояли в стороне и не вмешивались. Помощи двум опытным пилотам и крепким людям не требовалось.
Ричард, Мари-Лу и герцог поднялись в маленькую, уютную кабину.
- Контакт! - выпалил Рекс привычное словцо и изо всех сил крутнул пропеллер. Мотор выстрелил, загудел на ровной низкой ноте. Одно мгновение американец следил за прозрачным кругом бешено вертевшегося винта, потом вскарабкался вослед остальным. Ричард отпустил тормоза.
Машина сперва медленно, а после все быстрее и быстрее покатила в туманную пелену. Луга почти не было видно. Впрочем, Итон знал свои владения досконально и разгонял самолет без опаски. Набрав достаточную скорость, он осторожно потянул ручку. Самолет подпрыгнул, опять коснулся травы колесами, и снова взмыл, уже окончательно.
И всегда-то любивший летать Ричард ощутил совершенно особое, непередаваемое облегчение.
Казалось, он внезапно вырвался из долгого, кошмарного сна, где обитали чудовища и бродили негодяи; увидел, наконец, дневной свет. Увидел, кстати, в буквальном смысле. Как и ожидали, солнце засияло уже на высоте нескольких десятков ярдов.
Мозг Итона заработал с прежней быстротой и ясностью. Ужас и отчаяние, порожденные исчезновением Флер, отступили.
Голубое небо сверкало над головой. Де Ришло глянул вниз и подметил весьма любопытную, зловещую подробность. Туман не просто стлался над самой землей, он сосредоточился исключительно у Кардиналз-Фолли, окутывая поместье непроницаемой мглой, над которой, словно мачты потонувшего корабля, выступали длинные средневековые трубы.
* * *
Остальная местность - луга, рощи, фермы - купалась в солнечном свете майского дня...
Рекс пристроился в кокпите рядом с Ричардом. Он добровольно принял обязанности штурмана и тоже почувствовал, что измученное потерей Танит сознание понемногу проясняется, работает проворно и четко. Американец разложил на коленях карты, вооружился карандашом.
Герцог и Мари-Лу, в тесноте да не в обиде расположившиеся позади, молчали. Де Ришло просто не мог сказать ничего достаточно ободряющего, а женщина была слишком занята собственным несчастьем. Осторожно взяв руку Мари-Лу, герцог ласково сжал ее и вновь отпустил.
Мари-Лу посмотрела на него с благодарностью. Потом приблизила губы к уху француза и, стараясь перекрыть гул мотора, поведала о странном сне, в котором бродила по сводчатой готической келье и читала книгу на совершенно и всецело неизвестном ей языке.
Де Ришло уставился на молодую женщину заблестевшими глазами, в свою очередь закричал прямо в ухо собеседницы, но слов Мари-Лу полностью не разобрала, ибо Ричард, закладывая довольно крутой вираж, форсировал двигатель.
Из разобранного явствовало, что герцог чрезвычайно заинтересован. По рассказу Мари-Лу, обтянутая косматой звериной шкурой книга была знаменитым Красным Кодексом из Эпина, великолепным трактатом по магии, принадлежавшим некогда ныне угасшему роду Инвернагайльских Стюардов. Книга считалась утраченной бесследно, легенда же гласила, будто читать ее могли только люди, надевавшие на голову железный обруч.
- ...Поняла хоть что-нибудь? Запомнила? - кричал герцог, перекрывая рев двигателя.
Мари-Лу изо всех сил напрягла память.
- Одну фразу... Там был старинный пожелтелый пергамент! Буквы совсем не похожи на современные нам алфавиты! Во сне понимала, но сейчас ничего не помню!
Разговаривать было чересчур затруднительно, и Мари-Лу замолчала.
Делая около сотни миль в час, они проносились над юго-восточными графствами - полями, лесами, холмами, густыми изгородями, казавшимися с такой высоты узкими темными полосками.
Прежняя жизнь осталась где-то далеко позади, внизу, в немеряных далях. Время словно прекратило существовать. Наличествовала только воля добраться до цели, желание настичь, схватиться и, по возможности, обезвредить. Все мысли стремились лишь к Парижу.
Там ли Моката? Не ускользнет ли, не растворится ли в суете огромного города?
Они миновали береговую черту и понеслись над свинцовыми водами Ла-Манша. Ричард заложил новый крутой вираж и лег на прямой курс.
Солнце понемногу садилось, тонуло в темном слое вечерних облаков. Минут через пятнадцать аэроплан пересек по воздуху французскую границу.
Они приземлились в Ле Бурже.
Посадочные полосы тонули в таком же тумане, какой висел над Кардиналз-Фолли. Местные службы наотрез отказались разрешить посадку, но Ричард без колебаний солгал по рации, что машина терпит бедствие и катастрофически снижается. Француз выругался, и несколько секунд спустя сигнальные ракеты пронзили серую пелену, взмыли вертикально, обозначили отведенную дорожку.
Ричард садился полностью доверяясь альтиметру. Машина ударилась колесами, едва не перевернулась, Итон резко потянул ручку. Та не поддавалась. Рекс ухватился чуть пониже, вложил в рывок всю свою исполинскую силу, и самолет выровнялся, покатился по бетону, постепенно замедляя ход.
Они машинально, вполуха выслушали брань служащих, которые сразу определили: аэроплан целехонек. Итон подписал обязательство уплатить весьма солидный штраф и явиться в суд.
Таможенный досмотр прошел быстро.
Четверка остановила такси, втиснулась в кабину и устремилась к центру Парижа.
Клаксон то и дело гудел: вечернее движение на столичных улицах было оживленным, а французские пешеходы, в отличие от британских, с правилами не слишком-то считаются. Многочисленные epiceries и бистро источали запахи столь сильные, что даже у автомобиля могли потечь слюнки.
Наступала ночь.
Там и сям над крышами высоких зданий вспыхивали электрические огни, призывавшие покупать лучшее в мире бельгийское пиво, несравненное турецкое мыло, непревзойденные машины Форда и Луи Шевроле.
На тротуарах, перед маленькими ресторанами, сидели у столиков любители пива отечественного, а также поклонники бургундской и анжуйской виноградной лозы. Маленькие стриженые деревца росли у самых тротуарных бровок.
Четверка безмолвствовала.
Такси виляло, протискивалось в любой возникавший на дороге просвет. Рекс велел водителю гнать во весь дух.
- Едем в Ритц, - шепнул он герцогу. - Там расположимся, выясним, где обитает ваша полутораухая птичка, и двинемся в указанном направлении.
Миновали Оперу, промчались по Бульвару Мадлэн, свернули влево, к Вандомской площади.
Машина скрипнула тормозами и остановилась.
Ливрейный лакей поспешил навстречу и услужливо распахнул дверь перед новоприбывшими гостями.
- Заплатите шоферу, дайте хорошие чаевые, - распорядился американец. - Сумму включите в наш завтрашний счет.
Портье признал ван Рина, обычно жившего в Ритце во время частых приездов на континент. Улыбнулся, поторопился подойти и поздороваться.
- Месье вэн Рэн, какая приятная неожиданность! Сколько номеров потребуется? Два? Три? Надеюсь, вы не сразу покинете нас?
- Два одноместных, один двойной. На одном этаже, с ванными комнатами и, по возможности, общей гостиной, - ответил Рекс. - А долго ли пробудем, понятия не имею. На сей раз у меня срочные и очень важные дела. Кстати, вам знаком банкир по имени Кастельно - пожилой, седовласый, узколицый? Половина левого уха отсутствует.
- Mais oui, monsieur, - улыбнулся служащий. - Он постоянно обедает здесь.
- Отлично. А где живет?
- Сразу не скажу, но возможно выяснить. Разрешите?
Портье заторопился прочь, исчез в кабинке за стойкой.
Через некоторое время объявился вновь, неся под мышкой толстенный справочник парижских телефонов.