Пинт миновал огромный читальный зал, поразивший его своей пустотой и сгустившейся до предела тишиной. Он едва удержался от того, чтобы крикнуть: "Эй! Здесь есть кто живой?". Вместо этого Пинт громко прокашлялся и услышал, как звук растворился в тысячах корешков.
Высокие полки уходили вверх, до самого потолка. Пинт давно замечал, что изнутри библиотека казалась значительно больше, чем снаружи, но сегодня он удивился этому сильнее, чем обычно.
Вдали мелькнул какой-то тусклый свет. Сквозь узкий дверной проем, ведущий в дальние помещения библиотеки, он разглядел настольную лампу под глухим абажуром, отбрасывавшим лишь узкий конус желтого света.
Пинт задержался на секунду, а потом двинулся туда. Он прошел узкий проем и оказался в маленькой комнате с низким потолком. Комната была пуста, но Оскар все же постучал по косяку.
Никакой реакции.
Пинт развернулся и уже двинулся было обратно, как вдруг за спиной послышался голос.
– Вы что-то хотели?
Пинт резко обернулся на голос. По спине пробежали испуганные мурашки – ведь еще секунду назад здесь никого не было.
Он провел рукой по холодному от мгновенно выступившей испарины лбу.
– Простите… Я…
– Вы что-то хотели? – бесстрастно повторил мужчина.
В отблесках света от настольной лампы Пинт с трудом различил черты его лица – сухого и строгого, словно не слепленного Создателем из мягкой плоти, а вырезанного из дерева. На вид мужчине было около пятидесяти; впрочем, наверняка это впечатление было обманчивым – учитывая скудное освещение.
– Я… – Оскар облизнул высохшие губы. – Я хотел узнать поподробнее об одной рукописи, хранившейся здесь, в библиотеке.
Мужчина кивнул.
– Вы сотрудник университета?
– Нет. Я… когда-то учился здесь. На медицинском факультете. И однажды, знаете, это было уже давно… – Пинт и сам не знал, как подойти к интересующему его вопросу. – Совершенно случайно, в разделе "Краеведение", наткнулся на одну интересную тетрадь.
– Тетрадь? – Пинту показалось, что мужчина вздрогнул, услышав это слово. Или ему просто показалось? Игра света и тени?
– Да. Тетрадь… В таком… черном кожаном переплете. По виду – старинная, но на обложке – надпись современными русскими буквами. "История Горной Долины".
– Вот как? Это интересно, – мужчина подошел к столу и жестом пригласил Пинта присесть.
Оскар поблагодарил и сел. Мужчина устроился напротив. При этом он как бы ненароком чуть-чуть подвинул лампу, и его лицо совершенно выпало из узкого конуса света.
– Ну, если надпись современная, значит, она не старинная, – начал мужчина.
– Вполне возможно, но ведь переплести листы можно и позже, – возразил Пинт.
– Резонно. Простите, как вас зовут? – спросил мужчина, и Пинт честно ответил, – Оскар Карлович.
Он сделал это машинально, не раздумывая: видимо, вопрос, заданный таким обыденным тоном, застал его врасплох.
– Ага… Так вот, уважаемый Оскар Карлович, – мужчина и не думал представляться. – Такое действительно часто встречается – старинные рукописи переплетают по нескольку раз… Вы сказали, что это – рукопись?
Оскар в нерешительности замялся.
– Да, по всей видимости.
– То есть – это не печатный текст?
– Нет, не печатный.
– Стало быть, она написана от руки? – Пинт подумал, что это все больше и больше напоминает мягкий допрос.
– От руки? – переспросил он.
– Ну да. Вы ведь помните, что там было написано? На самих листах?
Помнит ли он? Черт побери, он не помнит, он знает. Но вряд ли он сможет объяснить, что именно там написано.
– Я… честно говоря, я уже не помню. Что-то… Про Горную Долину.
Ему почудилось, что мужчина хищно ощерился, хотя в темноте комнаты этого никак не могло быть видно.
– А что это за Горная Долина? – вкрадчиво спросил мужчина.
И только сейчас до Пинта дошло, что он, скорее всего, совершает большую глупость. Ведь все должно было быть наоборот. Это он пришел сюда, чтобы что-то узнать про тетрадь, а получается, что сам рассказывает первому встречному о том, что призван ХРАНИТЬ.
– Понятия не имею, что это такое. Наверное, долина. Горная. Простите, вы можете мне помочь?
– Да, конечно, – отозвался незнакомец, и Пинт почувствовал некоторое облегчение. – Раздел "Краеведение", вы говорите? Сейчас я взгляну на каталог, хотя, если память мне не изменяет, подобного манускрипта ни в основных фондах, ни в запасниках никогда не числилось.
Мужчина встал, резко отодвинув стул, и подошел к стеллажу, тянувшемуся вдоль всей левой стены. Он выдвинул нужный ящик и зашелестел маленькими карточками.
– Так-так, – бормотал он про себя, и Пинт удивлялся, как он ухитряется что-то видеть в такой темноте. – На "и". "История Горной Долины", – он произнес эти три слова медленно, едва ли не нараспев, и Пинту это почему-то не понравилось. Было в его интонации что-то сладострастное. – Нет, уважаемый Оскар Карлович. Манускрипт с подобным названием нигде не отмечен. Жаль! Право же, мне очень жаль, но… – мужчина развел руками. – Я ничем не могу вам помочь.
– Да? – Оскар забеспокоился. Видимо, предчувствие, которому он доверился, привело его не туда. – Простите за беспокойство…
– Ну что вы? – отозвался мужчина. – Никакого беспокойства. Это же – моя работа. Напротив, я очень рад, что кто-то еще интересуется библиотекой. Нынешняя молодежь очень мало читает; предпочитает смотреть телевизор, хотя, поверьте мне, как опытному хранителю… библиотеки… в телевизоре нет никакого смысла. В электронной картинке нет той магии, что заключена в маленьких черных закорючках.
– Да-да, – поспешно согласился Оскар. Сам он уже пять лет не смотрел телевизор и даже начал сомневаться в реальности существования телевидения.
Мужчина захлопнул ящик.
– Заходите как-нибудь. Запросто. На чаек. Буду рад вас видеть, – слова его звучали вполне вежливо и дружелюбно, но он не тронулся с места и даже не собирался протягивать Оскару руку. У Пинта сложилось такое впечатление, что его просто выпроваживают.
– Спасибо за помощь, – сказал он, и мужчина ответил. – Не за что.
Но он сказал это так, словно чего-то не договорил.
Пинт протиснулся в дверь и поспешил прочь отсюда, на улицу. Ему показалось, что таинственный полумрак, царивший в библиотеке, еще больше сгустился. Он торопливо шел к выходу, готовый вот-вот услышать шорох из дальнего угла. Оскар толкнул тяжелую дверь и выскочил на улицу. Приглушенный вечерний свет, лившийся через сито белой дымки, зависшей над городом, несколько успокоил его.
Он взглянул на крылышки купидона и его пухлую попку и чуть не рассмеялся.
"О Господи! Шизофреник несчастный! Ты совсем довел себя этими глупыми страхами!". И все же… Кое-что не давало ему покоя.
Главным образом то, откуда взялся в пустой комнате таинственный библиотекарь. "Нет, хранитель… Так он, кажется, себя назвал?".
Но, поразмыслив, Пинт пришел к выводу, что в здании старой постройки наверняка есть множество маленьких потайных дверей. И наверняка ими пользуются и сейчас.
Он обошел фонтан, подмигнул купидону и зашагал по тропинке, присыпанной мелким хрустящим гравием. Навстречу ему шла миловидная девушка, и Пинт задержал на ней взгляд – несколько дольше, чем следовало.
Девушка с опаской покосилась на него, прошла мимо и ускорила шаг.
"Ну что же? – Пинт усмехнулся. – Ты, наверное, и впрямь неважно выглядишь. Девушки просто обязаны от тебя шарахаться".
Загадка осталась нерешенной. Тетрадь все знала о событиях, происходящих в городке, но не собиралась ничего сообщать. Значит, он должен пробовать дальше.
Он пошел чуть медленнее, размышляя, как будет правильнее поступить: вернуться домой и проверить, не пришла ли Майя, или сразу пойти к Стратонову?
Он пока не пришел ни к какому определенному выводу – просто шел и раздумывал.
* * *
Мужчина с четким, словно вырезанным из дерева лицом, стоял посреди той самой маленькой комнаты, которую минуту назад покинул Пинт. Он воздел руки к потолку и прошептал:
– Вот ОНА! Нашлась! Теперь я знаю, кто новый КНИЖНИК!!
Он помолчал мгновение, а потом с его узких губ сорвался свистящий шелест – иначе этот звук и не назовешь:
– Мазин джен!