– Сейчас.
Минуту его не было, и Евгений терпеливо ждал.
Затем Киреев вновь появился в прихожей, накинул на себя легкую куртку и снял ключи, висевшие на гвоздике рядом с вешалкой.
– Пойдемте. Если вас это так интересует…
Они спустились во двор.
– Гараж там, на Первомайской… Это недалеко. Если честно, я в последнее время почти не пользуюсь машиной. Только по выходным…
– Она на ходу?
Старичок обиженно покосился.
– Она в отличном состоянии. Лучше новой.
– М-м-м… – непределенно промычал Стратонов.
– Не можете в это поверить? Грех, простительный для молодости. Вы слишком рано списываете стариков со счетов, молодой человек, – профессор погрозил Стратонову пальцем.
– Ну почему же? Я вам верю, – Стратонов снисходительно пожал плечами, и это разозлило старичка еще больше.
– Так в чем же дело? Откуда у милиции такой интерес к моей машине?
– Работа такая – всем интересоваться.
– Не хотите говорить?
– Пока рано.
Они подошли к гаражу, и Киреев, дважды повернув ключ в замке, распахнул ворота.
– Пожалуйста! Вот она!
Это напоминало неудавшийся цирковой трюк. Стратонов через плечо старичка заглянул в огромное черное чрево кирпичного гаража ("приблизительно шесть моих кабинетов, вместе взятых", – почему-то подумалось ему) и не увидел ничего, кроме трехлитровых банок с помидорами и огурцами, тускло поблескивавших на полках у противоположной стены гаража.
Евгений кашлянул.
– И где же?
Старичок растерянно захлопал ресницами; казалось, еще немного, и он начнет протирать глаза, причитая: "Куда же она подевалась? Ведь только вчера…".
Машины не было. Стратонов не видел необходимости детально осматривать гараж и заглядывать в погреб, чтобы убедиться в этом.
Киреев стоял и беззвучно шевелил дрожащими губами. Внезапно он словно очнулся и тонким писклявым голоском воскликнул:
– Украли!
– Может быть, и украли, уважаемый профессор… – Стратонов со значением взглянул на старичка. – Вспомните, когда вы открывали гараж в последний раз?
– Я… Я… – старичок что-то прикидывал в уме. – Сегодня четверг… Значит, в воскресенье… Получается, четыре дня назад.
– Угу, – Стратонов кивнул. – Не могли бы вы уж заодно припомнить, что делали позавчера вечером? Во вторник, с двадцати до… Скажем двадцати двух ноль-ноль.
– Почему же не могу? – нахмурился Киреев. – Мы играли в преферанс.
– Кто "мы"?
– Я, академик Кудрявцев, заведующий кафедрой высшей математики, и декан факультета биологии Трухан Эдуард Сергеевич. Я это прекрасно помню, потому что был в крупном выигрыше. Четырнадцать рублей шестьдесят копеек, если быть точным. Учитывая то, что мы играли по десяти копеек вист, это совсем немало.
Евгений улыбнулся. Преферанс был самой популярной игрой в университете. В него играли все. Деньги, кочевавшие из кармана в карман на территории университетского кампуса, в сумме превосходили годовой бюджет Александрийска.
Сто сорок шесть вистов – это хороший результат. "Наверняка писали пулю до двадцати", – подумал Стратонов. Он напустил на себя строгий вид и спросил:
– Они могут это подтвердить?
– Вы сомневаетесь, что они умеют говорить? – встречным вопросом ответил профессор.
– Хорошо.
– Так что же произошло? – недоумевал Киреев. – Почему вас так интересует моя машина?
– Потому что… у нас есть основания полагать, что ваша "Волга" была использована в преступных целях.
– Оп-па! – старичок хлопнул себя по лысине и принялся сосредоточенно ее чесать. Стратонов подумал, что еще немного, и пух разлетится, как от порыва ветра. – И что же мне теперь делать?
– Вам надо пройти в отделение и составить заявление о краже личного транспортного средства. Причем сделать это по возможности быстрее.
– Да? – рука, терзавшая лысину, немного успокоилась. – Да-да, конечно.
– И вот еще что… Виктор Борисович, вы не собираетесь никуда уезжать? Возможно, мне потребуется поговорить с вами…
– Нет, я до сентября буду в городе.
– Это хорошо.
Стратонов подошел к замку. Насколько он мог судить, никаких следов взлома. И отмычку наверняка подобрали грамотно – во всяком случае, она не повредила замок, ведь Киреев открыл его очень легко.
– Отойдите, пожалуйста, от света, – попросил он профессора и шагнул в гараж. Конечно, надеяться на то, что на бетонном полу останутся какие-нибудь следы, не приходилось, но Стратонов тем не менее облазил весь пол. И не нашел ничего. – М-да-а-а…
"Все непросто. Допустим, он говорит правду, и машину у него действительно украли. Тогда… Какой это след? Никакого. Можно объявить "Волгу" в розыск, но что толку? Прошло уже два дня. Думаю, она сейчас далеко отсюда".
Все же он принял это к сведению, как первоочередное розыскное мероприятие. Правда… чересчур запоздавшее.
– Я иду в отделение, Виктор Борисович. Вы со мной?
Профессор пожал плечами.
– Я… чуть попозже. Зайду домой, переоденусь.
– Хорошо.
Стратонов развернулся и зашагал обратно – к себе.
Он шел и размышлял. Облик профессора никак не соответствовал словесному портрету, составленному со слов Павла Синицына. Киреева можно было сбросить со счетов. Правда, не исключено, что он предоставил злоумышленнику свою машину, но… Стратонов почему-то думал, что это не так. Уж больно благообразный был у профессора вид.
Скорее всего, машину действительно украли. Но тогда это означало… тупик. Очередной тупик, в который он угодил по собственной воле.
Нет, надо было придумать что-то еще. Какую-нибудь конструктивную идею. Пока он не мог ее найти, но понял, что должен: стоило ему только вернуться в отделение и увидеть встревоженные глаза дежурного. Дежурный сидел в своем "аквариуме", и через толстый мутный плексиглас Стратонов разглядел стандартный лист бумаги, лежавший на столе.
От предчувствия чего-то недоброго заныло в животе.
Дежурный, заметив его, взял лист со стола, и еще до того, как он произнес хотя бы слово, Стратонов знал, что он сейчас услышит.
"Пятая! Уже пятая!". Он почувствовал, как дрогнули и подогнулись ноги.
Евгений подошел к "дежурке". Сидевший за пультом старший лейтенант нажал на кнопку селектора и сказал:
– Валерий Иванович! Он здесь!
В ответ раздался хриплый бас Блинникова:
– Срочно ко мне! – и Стратонов, подхватив листок с заявлением, помчался на второй этаж.
* * *
Пинт остановился перед университетской библиотекой. Это здание, расположенное в северо-восточном углу кампуса, было самым старым из всех. Насколько знал Пинт, библиотека стояла в Александрийске всегда, а позже вокруг нее были построены учебные корпуса.
Приземистое двухэтажное здание в виде большой буквы "П" охватывало усыпанную гравием площадку с маленьким фонтанчиком посередине.
Фонтан давно уже не работал, но, тем не менее, поражал глаз утонченностью замысла и изяществом отделки. В центре небольшой бронзовый купидончик, позеленевший от времени (и, возможно – от тоски), держал в руках чашу в виде половинки жемчужной раковины. На дне бассейна кое-где виднелись застоявшиеся мутные лужицы. В лужицах плавали размокшие фантики от конфет и жевательной резинки.
Пинт ступил на гравий; мелкие камешки тревожно хрустнули под ногами.
Внезапно он почувствовал себя бредущим в темноте огромной мрачной пещеры; он двигался на ощупь, не зная нужного направления. Решение придти в библиотеку возникло мгновенно, оно не было продиктовано какими-то глубокомысленными соображениями, скорее, наоборот – Пинт действовал, подчиняясь минутному импульсу, не вполне осознанному порыву.
Именно здесь, в библиотеке, он пять лет назад встретил Лизу и впервые услышал от нее про тетрадь. С тех пор он больше не заглядывал сюда, словно боялся встречи с призраками прошлого. Но ведь… Разве в этих словах не было правды? Как еще можно назвать девушку, явившуюся ему спустя десять лет после своей смерти? Девушку, оставлявшую для него ЗНАКИ, которые он сумел прочесть? Сумел, потому что отбросил скучную рациональную часть сознания и ДОВЕРИЛСЯ.
Так же и сейчас – он доверился тихому голоску, звучавшему в его сердце; и этот голос привел его в библиотеку.
Он поймал себя на мысли, что, вздумай он анализировать создавшуюся ситуацию, то непременно потерпел бы поражение. Как можно было увязать все воедино: сон о неведомом средневековом рыцаре (который вовсе не был таким уж страшным сном, но все же – пугал), таинственные и – вместе с тем – казавшиеся совершенно будничными исчезновения девушек, и тот магический сверток, который он был обречен хранить до конца…?
"До конца чего? – перебил себя Пинт. – Хороший вопросик! Наверное, правильно будет сказать – до самого конца".
Он дошел до крыльца и на мгновение задержался перед массивной дубовой дверью с медным кольцом вместо ручки.
Библиотека была какая-то… Притихшая. Опустевшая. Обычно здесь все было не так. Стайки студентов, угрюмые аспиранты, утомленные преподаватели и множество влюбленных парочек, уютно расположившихся на лавочках в скверах. Но сейчас…
Пинт оглянулся. Ему показалось, что кто-то наблюдает за ним.
Он никого не увидел и отнес все на счет разыгравшегося воображения и расшатанных нервов. Он взялся за кольцо и потянул на себя толстую дверь, ответившую тягучим скрипом давно не мазаных петель.
Пинт переступил порог и оказался в прохладном полутемном вестибюле. От этого ощущение пещеры только усилилось. Он передернул плечами и пошел вперед.
Кроссовки еле слышно шуршали по начищенному блестящему полу.