- Позже, - коротко возразил Глебов и показал рукой на дверь, предлагая Дине выйти во двор и поговорить.
Они спустились с крыльца. Меня с собой не звали, обо мне вообще забыли, и меня охватило возмущение. Я было сделала шаг к двери, потом передумала и осталась в терраске. Нина Евгеньевна сочувственно посмотрела на меня, пожала плечами и позвала меня за стол. Блины с домашним клубничным вареньем были восхитительны. Но непонятная тревога, вызванная поведением Глебова и Дины, не давала в полной мере ощутить их вкус.
- Сметанки? - видя мое расстроенное лицо, жалостливо предложила Нина Евгеньевна.
Дина и Андрей Иваныч вернулись, разговаривая.
- Договорились, сделаю все, что смогу. Все, что будет нужно, - сказал Глебов, очевидно подводя итог разговору.
Дина уселась за стол напротив меня и потянулась к стопке золотистых блинов, лежащих на большой плоской тарелке.
- Мы задержимся здесь на пару деньков, - объявила она.
- А мама? - удивилась я.
- Мама именно этого от нас и хотела, - после этой короткой фразы, внимание Дины полностью переключилось на завтрак.
Но в отличие от нее, привыкшей слушаться каждого маминого слова, мне такое объяснение не показалось достаточным.
- А почему она этого хотела? И зачем тебе я, если ты мне ничего не говоришь?
Видя, что назревает выяснение отношений, хозяева занервничали, обмениваясь смущенными взглядами. Дина с тяжким вздохом отодвинула от себя чашку со сметаной и встала.
- Ладно, - сказала она сквозь зубы и встала, - Ты отдыхай, а я по делам.
Дина вышла в сени. Опять все, как в детстве. Нет уж, снова втянуть меня в эту жизнь не получится. Если Дина появится у меня в квартире еще раз, я ее с лестницы спущу.
Я в угрюмом молчании доела завтрак. Когда приканчивала чай с баранками, вернулась Дина в одолженной хозяйкой темно-синей деревенской тужурке-стеганке. Она сгребла со стола горсть баранок и распихала по карманам. Глебов встал и вознамерился пойти с ней.
- И куда собралась? - хмуро спросила я.
- На кладбище, - бодро доложила Дина.
- Куда?
- А что? Погода хорошая. Погляжу на крестики да холмики, хозяин проведет для меня обзорную экскурсию.
- Надо же! - удивилась я, - Ты, оказывается, заядлый тафофил.
- Не ругайся, ты ж в гостях, - поморщилась Дина.
Я приподнялась со стула.
- Так я с тобой?
- Говорю же: отдыхай.
Я опять начала закипать.
- Я вам тоже найду дело, если хотите, - поспешно внесла предложение Нина Евгеньевна, - Я тут собралась к соседке, бабе Майе. Давно обещала ей помочь яблоки собрать, перебрать лучок. А то она одна, у нее только внук Володя. Он хороший мальчик, но ведь ему тоже поиграть, погулять хочется. Можете пойти со мной, баба Майя в соседнем доме живет.
Она показала в окно на соседний бревенчатый дом, покрашенный синей краской.
- А чё сходи, разомнись. Ты ж любишь активный отдых, - ухмыльнулась Дина, - А я, как вернемся, за тобой зайду.
Обстановка в доме соседки была почти такой же, как у Глебовых. Разве что имелся удивительный старый диван с высокой резной спинкой и подушками-валиками, какие я видела только в фильмах о сталинских временах. На стене в горнице неподалеку от угла с иконами висел отрывной календарь, посвященный садово-огородным работам. Какая-то фраза внизу страницы была обведена красной ручкой. "Зах. солнца в 21.17" прочла я, подойдя ближе. Я полистала численник. На других страницах эта строка также была обведена красным. Я вспомнила, что такой же календарь висел и у Глебовых, и заход солнца на нем тоже выделили красным цветом. Двойные оконные рамы, такие же, как в комнате, где мы с Диной ночевали, украшали связки луковиц и чесночин, перевитых как гирлянды.
- Нравится? - спросила баба Майя, заметив, что я рассматриваю это своеобразное украшение, - Это я по телевизору видала. Мне еще тетка Валя обещала декоративные тыковки, маленькие такие. Тоже повешу. Я на старости лет стала этот…Как, Вова?
- Дизайнер, - усмехнулся ее внук, худенький, но круглолицый мальчик лет десяти с веснушками на коротком прямом носу, - Бабуля в теме: печворк, хендмейд и так далее.
Он показал на вязанные из лоскутов сидушки для табуреток и пестрое лоскутное одеяло, служащее покрывалом для дивана.
- Слова-то какие стали - слушать страшно, - ужаснулась старушка.
- Баба Майя, а где у тебя корзинки под яблоки? - позвала из сеней Нина Евгеньевна.
- Там, на полочке, - крикнула соседка, - Володя, иди покажи. А вы, значит, из самой Москвы? Тут вам непривычно, да?
- В детстве я жила в сельском доме, - почему-то рассказала я, - Но потом мы много переезжали. Майя Федоровна, а почему вы после заката не выходите?
- Дык безобразничают мальчишки, - развела руками старушка, - Отбилися от рук. Как вечер, так давай на своих мотоциклах: дрын-дрын-дрын.
- Из-за них, значит?
В словах старой женщины тоже было что-то настораживающе неубедительное, как в том, что говорила с утра Нина Евгеньевна.
- Из-за них, архаровцев. Вон внучка моя старшая, Леночка, по глупости тоже с этой компанией связалась, из дома ушла, - взгляд старушки погас, - Теперь как стемнеет, все под окнами ходит. Ты, доча, дверку-то им не открывай. Даже если вежливо просить будут.
- Она знает, - в дверном проеме появилась Нина Евгеньевна, - Ну, мы готовы.
Вообще-то я не знала. Я ни черта не знала, что тут происходит. Но уже поняла, что ни от кого ничего не добьюсь.
День прошел на удивление приятно. Светило теплое солнце, мы собирали яблоки в саду при помощи занятного самодельного приспособления. На длинную палку от граблей была надета пластиковая бутылка, обрезанная по краю зубцами. Ею можно было легко снять и положить в эту зубчатую чашку любые высоко растущие плоды. Те, что росли слишком высоко, Володя с азартом стрясал на землю. Деревенские труды мне понравились. Думаю, мне вообще понравилось бы жить в том доме, который у нас был до того, как от нас ушел отец.
Ближе к вечеру, когда мы закончили с яблоками, вернулась Дина. Баба Майя повела Нину Евгеньевну в погреб за сливовым компотом, а Володя меня на кухню пить чай.
- Ну, как битва за урожай? - солнечно улыбаясь, поинтересовалась моя сестра, просочившись в кухню, где я сидела за столом, а Володя кипятил на плите чайник.
- А как там на кладбище? - в свою очередь как можно язвительнее осведомилась я.
- Порядок. Там все умерли, - весело поведала Дина и, не дожидаясь приглашения, уселась к столу, - Так тут чай дают?
- Тем, кто работал, - уперев руки в бока, заявил Володя.
- А тем, кто за мной в душе подглядывал, знаешь, чё дают? - спросила Дина.
Володю, как ветром, из кухни сдуло. Мы засмеялись, чуть ли не в первый раз за всю поездку. Победно потерев руки, Дина уселась за стол и по-хозяйски потянулась к розетке с вареньем и порезанным ломтям белого хлеба.
- Ну, ты в своем репертуаре, - наблюдая за ней, сказала я.
- Ваша хозяйка пошла к себе. Сказала, раз Дина Валентиновна пришла, то попейте чаю, а уж потом возвращайтесь, - пропищал Володя из-за двери в сени.
- Ладно, не бойся, - фыркнула Дина, - Матрос салагу не обидит.
Володя прокрался назад в кухню. Он разлил по чашкам из сервиза чай и услужливо поставил одну перед Диной. На улице смеркалось. Сумерки скапливались под деревьями, окружали кусты сирени, растущие у забора в палисаднике бабы Майи, крались вдоль низкого заборчика, за которым находился огород.
- Солнце садится, - грустно проговорил Володя, глядя в окно.
- Да уж село, - входя из сеней, сказала его бабушка, - Вона темнеет.
- Нам тогда пора, - приподнимаясь из-за стола сказала Дина.
- Да куда уж, - возразила старушка, - Оставайтесь-ка ночевать. Евгеньевна с Андреем поймут, что вы здеся, волноваться не станут.
- А зачем сразу ночевать? - я подошла к окну и поглядела на соседний дом, находившийся сразу за садом и огородом, - Тут двести метров пройти.
- Оставайтесь, оставайтесь, - суетливо проговорила баба Майя, - Я вас устрою с удобствами, как могу. У мене софа разборная широкая есть. Одну-то ночку переспать самое оно.
- Да, оставайтесь, - тихо проговорил Володя, - Пойду одеяло вам мамино из шкапа достану.
- С удобствами! - бушевала Дина в выделенной нам маленькой горенке, - Деревня, блин! Главное удобство это телек.
- Один вечер без него переживешь, - вздохнула я, - А хочешь, иди к бабушке посмотри какую-нибудь "Кармелиту". Или новости.
- Хреновости, - проворчала Дина, громко плюхнувшись на подушку.
- На, возьми, - я достала из кармана куртки свой плейер с наушниками, - Послушай радио. Только не подпевай громко.
- Слушаюсь, товарищ генерал. А ты куда? - встрепенулась она, увидев, что я иду к двери.
- На кухню, воды попить.
Был еще только десятый час, но в конце августа темнеть стало раньше, и было ощущение, что уже поздно. В кухне горел свет. Войдя, я увидела, что Володя моет посуду, вытирает и расставляет по местам в буфет.
- Днем времени нет, - степенно объяснил он.
- Ты хозяйственный мужчина, - с одобрением заметила я.
- Повезет кому-то, - серьезно заявил Володя, и его рука с намыленной губкой замерла.
За окном в темноте послышался шорох. Чьи-то шаги приблизились к двери. Володя отложил губку, тарелку и отступил от мойки к столу.
- Кто это пришел? - спросила я.
Володя не ответил. В дверь постучали.
- Баба Майя. Бабушка! - позвал молоденький женский голос.
Володю передернуло.
- Баба Майя спит, - хрипло ответил он.