- В двух словах не рассказать. Суть такова: одна барышня, чтобы я больше не претендовала на своего бывшего жениха, упекла меня в психиатрическую больницу. Там я находилась до вчерашнего вечера, когда случайно стала свидетельницей того, как выпотрошили труп больной - изъяли органы, а затем и убийства медсестры. Мне чудом удалось вырваться и убежать оттуда. Услышала, как преступники договорились спихнуть убийство на меня, так что я уверена: на меня уже открыта охота. Видишь, во что собираюсь тебя втянуть! - с горечью произнесла я. - Мне требуется помощь, хотя бы для того, чтобы вернуться в Киев. Ты извини, что заявилась к тебе. - Решаю расставить все точки над "i": - Оказав мне помощь, ты автоматически становишься соучастницей. Ты вправе немедленно выставить меня за дверь - я это восприму нормально. Так что решай.
- Ты сомневаешься в том, что я тебе друг?! - воскликнула Соломия и понизила голос: - Я тебе верю и сделаю все, что в моих силах. Поживешь у меня.
- Разве что пару дней, чтобы прийти в себя. Спасибо, Соломия! Что бы в моей жизни ни произошло, никогда этого не забуду.
- Не дрейфь - прорвемся! И эдельвейсы будут у наших ног! - Соломия обняла меня, я уткнулась лицом в ее выдающиеся груди и слегка всплакнула.
- А сейчас - пиршество! Влад, ты там заснул? Очень есть хочется!
- Госпожа, еще пару минут! - донесся голос Владислава.
- У вас ужин еще не готов? Тогда мы идем к вам! - Соломия подхватилась с дивана. - Иванна, за мной!
Поев и выпив пару бокалов шампанского, я почувствовала, что смертельная усталость наваливается на меня и если сейчас не лягу, то усну прямо за столом. Соломия прекрасно поняла мое состояние, быстро раздвинула диван и постелила мне на нем, несмотря на мои возражения. Только моя голова коснулась подушки, я провалилась в сон.
1.2
Открываю глаза: темно, тишину нарушает лишь тиканье часов на стене, мерно отсчитывающих время. Еще ночь? Откуда тикающие часы? Это не больница? Где я? Выходит, это был не сон? Я свободна?! Но разве может быть свободен человек, находящийся в бегах? Что мне делать? Как найти выход из создавшегося положения? Неужели я обречена всю оставшуюся жизнь быть беглянкой или затворницей в психушке? В памяти, словно кадры кинопленки, всплывают события двух последних дней. Безумие - жить прошлым, но еще большее безумие - от него отказаться. Особенно когда в нем скрыта личность убийцы.
* * *
В субботу новый лечащий врач, Мартин Леонидович Фекете, заступил на суточное дежурство, и я поспешила в его кабинет. Про себя называю его просто Мартином. Он - полная противоположность предыдущему лечащему врачу: молодой, лет тридцати с небольшим хвостиком, приятной, располагающей наружности, весьма обходительный. У него ладно скроенное тело спортсмена-легкоатлета, броская, слегка слащавая наружность, как у положительных героев советских фильмов. Наше время требует универсальных актеров: сегодня они играют принципиальных, неподкупных следаков или восторженных влюбленных романтиков, а завтра - кровожадных убийц-маньяков или пошлых сладострастных циников. В советских фильмах меня поражает подбор актеров: с первого кадра можно определить, кто положительный герой, строитель светлого будущего, а кто - противостоящий ему коварный злодей.
С первой встречи у меня появилась надежда в скором времени покинуть лечебницу. Прошло две недели, и я решилась на этот разговор. Мартин предложил мне присесть к столу.
- Иванна, чай будешь? - Не дожидаясь ответа, врач достал из шкафа чашку и поставил рядом со своей. - Какой тебе - черный или зеленый?
А меня накрыл дурманящий запах свежезаваренного кофе.
- Лучше кофе.
- Кофе так кофе, хотя это не тот напиток, который следует употреблять с нейролептиками, - усмехнулся он, но отмерил мне изрядную порцию молотого кофе и залил его кипятком.
Непередаваемый аромат напитка ввел меня в состояние, близкое к блаженству, и меня охватило нетерпение - захотелось поскорее ощутить его вкус, так что я даже забыла, зачем пришла. Мартин снисходительно улыбнулся - видимо, понял мое состояние, - и все же возвратил меня с небес на землю. У него был пристальный, оценивающий взгляд любителя женщин, героя-любовника, и это меня волновало.
- Ты в гости или по делу?
Решила сразу взять быка за рога, ведь прямые вопросы требуют таких же прямых ответов.
- Хотела узнать, как долго мне еще здесь находиться. Думаю, вы убедились, что я психически здорова и нейролептики мне скорее вредят, чем приносят пользу.
- Почему же тогда я не отменил их? - Уголки губ у него дернулись, и улыбка стала ироничной.
- Не исключено, что на вас оказывают давление, требуют меня здесь придержать. Я права?
- Ты считаешь, что полностью здорова и тебя необходимо выписать?
- В этом у меня нет сомнений.
- А у меня есть.
- Я вам уже рассказывала, что нервный срыв, ставший поводом поместить меня в психиатрическую больницу, был спровоцирован каким-то препаратом.
- Тебе его подсыпали в кофе, после чего ты стала неадекватно себя вести.
- Точно! Это был единственный раз, ни до того, ни в больнице со мной такого не происходило.
- Ты в этом уверена?
- Абсолютно.
Врач встал и достал из шкафа пухлую папку. Я напряглась, успев заметить, что это моя история болезни. Открыв ее, он вынул и показал мне прошитую стопку листков.
- А как же это? Первый приступ болезни у тебя произошел весной прошлого года в Санкт-Петербурге. Тебе была оказана помощь врачом-психиатром.
- Так это же… - Я испуганно замолкла, ведь, рассказав ему, как все было, тем самым подтвердила бы свой диагноз. Несомненно, при всей неприязни ко мне Любо мог пойти на это лишь по указанию Мануеля.
- Но это было только начало. Серьезный приступ с проявлением агрессии случился у тебя, когда ты находилась в Перу, где была даже госпитализирована на несколько месяцев. Вот история твоей болезни. Испанского языка я не знаю, но тут имеется перевод резюмирующей части. Ты провела в психиатрической больнице с перерывом между двумя госпитализациями в общей сложности четыре месяца.
- Это сфабриковано! Все неправда, как и то, что касается заболевания в Санкт-Петербурге!
- Опять кто-то что-то подсыпал тебе?
- Гораздо проще: бумаги подделаны.
- Кому это надо? Ты такая важная шишка, что даже фабрикуют историю твоей болезни за границей? Поясни. - Мартин уставился на меня выжидающе, с серьезным видом, но в глубине его глаз я увидела смешинки: он не верил мне.
Мануель как следует постарался: что бы я ни говорила, это будут только мои слова против бумаг с печатями. Если бы содержащуюся в них информацию проверили, думаю, обнаружили бы, что это фальшивки.
- С чего бы частный психиатр и перуанская клиника стали пересылать сюда эти выписки? Не кажется вам это странным? Откуда такой интерес к больной? - "Неужели ему самому не показалось это подозрительным?" - подумала я.
- Обязательно спрошу у главного врача. Но, если принять во внимание пики обострения твоего заболевания и кратковременные периоды затишья, ты еще нуждаешься в лечении - непродолжительном.
- Сейчас вы со мной разговариваете, как с нормальным человеком?
- Верно, как с нормальной и очень привлекательной девушкой. Лечение пошло тебе на пользу, немного побудешь у нас и вернешься к полноценной жизни. Но, - он развел руками, - обязательно будешь наблюдаться в психоневрологическом диспансере.
- Хорошо, пусть будет так. Когда я смогу покинуть больницу?
- Это не только от меня зависит. Этот вопрос я уже ставил на специальной комиссии, но мне порекомендовали повременить.
- Можно посмотреть, что обо мне написано? Испанским я владею прилично.
Когда я протянула руку к истории болезни, Мартин отодвинул папку подальше от меня.
- Охотно верю, ведь в перуанской больнице ты провела несколько месяцев.
- Кроме испанского я знаю итальянский, английский, польский и латынь.
- Надеюсь, ты не наделаешь глупостей и воспримешь написанное адекватно. У тебя две минуты на ознакомление. - Мартин придвинул ко мне выписку из истории болезни на испанском.
Из нее следовало, что я была госпитализирована с острым приступом агрессивной паранойи и пребывала в невменяемом состоянии несколько дней. Лечение проводилось на протяжении двух месяцев. Через полтора месяца после выписки - рецидив болезни и двухмесячное лечение, которое не помогло побороть возникшую амнезию. Даже прилагались копия договора между лечебницей и компанией с незнакомым названием на оказание мне медицинских услуг и копии счетов, свидетельствующие о том, что мое лечение обошлось в кругленькую сумму. Формально комар носа не подточит. Чтобы все это опровергнуть, требуется слетать за океан, в ту больницу, чего, конечно же, никто делать не будет. Все как в том анекдоте: если трое говорят, что четвертый пьян, то ему остается только пойти лечь спать.
- Судя по твоему виду, для тебя это новость. Но я не удивлен: больные с подобным диагнозом часто подвержены амнезии, которая касается отдельных событий жизни, как в твоем случае. Как правило, люди, имеющие психическое заболевание, считают, что они абсолютно здоровы. Уже одно то, что ты не помнишь о тех событиях, подтверждает диагноз.
Как бы подытоживая сказанное, Мартин весело рассмеялся и оптимистически изрек:
- Я уверен в твоем скором выздоровлении. Ты довольна?