- Да, - Инна сузила глаза. - Взрослые разговорчики, знаешь?
Мальчик подозрительно разглядывал обоих.
- Ладно, - протянул он. - Пока.
- Пока, - Павел посмотрел на Диму. - Завтра в школу?
- Конечно. Само собой.
Павел положил ладонь ему на плечо.
- Мы ведь друзья?
- Да, - прошептал Дима.
Холодная игла кольнула Инну в сердце. Мальчик был по-собачьи предан Павлу. Эта способность подчинять себе людей в который раз испугала и восхитила ее.
- Я тоже твой друг, - сказала Инна. Наклонилась и поцеловала мальчика в щеку. - Инна твой друг, слышишь? Радуйся, пока я жива!
Мальчик смутился. Не вымолвил ни слова, лишь одарил Инну восхищенным, благодарным взглядом.
Дима смешной походкой, из-за которой так быстро портил обувь, направился прочь по улице - маленькая беззащитная фигурка скоро растворилась в золоте солнца.
Инна с фальшивой улыбкой повернулась к Павлу.
- Ну что, дружок, на чем мы…
Она осеклась. Павел смотрел вслед мальчику. Он не плакал, но небесного цвета глаза подернулись дымкой невыносимой скорби. Рот странно скривился.
Павел встретил ее взгляд.
- Удивительное сходство, - сказал он. - Как две капли воды.
Он пригладил волосы.
- Я знаю, зачем Бог послал мне этого несчастного мальчика. Он - моя совесть. Покуда Дима рядом, я вечно буду помнить, что потерял.
Инна взяла Павла за руку.
- Все будет хорошо. Может, ничего уже и не исправишь, но ты стараешься. Ты раскаялся. Я бы не раскаялась. Жизнь продолжается.
Павел кивнул.
- Да, ты права. Извини. Я дал слабину.
- Ты устал, - Инна отпустила его руку. - Пошли… домой. Я тебя вымою, покормлю и спать уложу.
- А потом? - Павел с улыбкой заглянул ей в глаза. Инна отвела взгляд.
- Там посмотрим.
Они шли по улице. Домой.
Человек в черном плаще с капюшоном наблюдал за ними, стоя у детской площадки. Вокруг Него бегали дети. Крича и смеясь, они хлопали в ладоши. Мальчик с черной повязкой на глазах слепо метался по площадке, дергаясь в сторону каждого хлопка. Дети обегали Судью кругом, как дерево, прятались за Него, дергали за рукава плаща. Он ничего не замечал, неотрывно наблюдая за Инной и Павлом.
- Посмотри на меня, - прошептал Он.
Улыбка Инны пропала. Она обернулась, шаря взглядом по детской площадке.
- Что? - Павел тронул ее за руку.
- Там, на детской площадке. Не видишь ничего странного?
Павел нахмурился.
- Я чувствую. Он здесь. Не оглядывайся.
Взял ее за руку. Они пошли дальше, ускорив шаги.
В тот же день произошло новое убийство.
Быстров поднимался по лестнице, глядя в спину Точилина. Тот насвистывал бодрый мотивчик. Сзади отдувался эксперт с тяжелым чемоданчиком в руке.
Второй этаж, третий, четвертый. У двери гроб - здесь похороны. На двери противоположной квартиры висят воздушные шарики - там свадьба. Громкая музыка - "Как упоительны в России вечера". Гости подпевают пьяными голосами.
- Толя, - услышал Быстров свой наигранно-веселый голос. - Не в курсе, кого хоронят?
- Ребенок умер. Асфиксия.
Быстров споткнулся. Схватился за Точилина.
Тот обернулся.
- Ты чего падаешь?
- Ступеньки скользкие.
- А-а.
Быстров стал тщательнее смотреть под ноги.
Вот мы идем на квартиру, где лежит труп. Там будут его родные. Опять плач, стенания. Как же это раздражает! Скука.
И я когда-нибудь умру. И кто-нибудь - может, те самые люди, с которыми я сейчас поднимаюсь по лестнице, будут перешучиваться, травить анекдоты, раздражаться: "Шестой этаж! Черт возьми, неужели нельзя было помереть пониже?"
На лестничной площадке они остановились, переводя дух, толкаясь, мешая друг другу.
Дверь в квартиру приоткрыта. Точилин наклонился, осмотрел замок.
- Взломан, - выпрямился, - Как и домофон.
Следователь обернулся.
- Ну что, пошли?
Он вошел первым, за ним - Толя. Быстров пропустил их вперед, сам вошел последним.
Через прихожую прошли в гостиную.
Труп лежал на ковре, под белой простыней угадывались очертания мужского тела. Там, где простыня укрывала лицо, она чернела пятном крови.
Из-за жары комнату уже заполнила вонь разложения - тяжелый, приторный запах гнилой резины.
Зажимая носы, они разошлись по углам гостиной.
- Боже мой, - прогундосил Точилин. - Откройте кто-нибудь окно!
Толя подошел к окну. На карнизе сидела синица.
- А тебе чего здесь надо? - Толя постучал ногтем по стеклу. Синица взлетела с подоконника. Но, когда Толя, привстав на цыпочки, вытащил из петли шпингалет, снова оседлала карниз. Дергая головкой, смотрела на Толю черными глазками.
Выругавшись, Толя открыл окно. Рукой согнал птицу. Больше она не возвращалась.
- Что там, Толя? - спросил Точилин, отпуская нос. Он смотрел на труп.
- Синица.
- В это время года? - услышал Быстров свой голос.
Открытое окно мало что изменило - на улице царила апрельская жара.
"Хочу умереть зимой", подумал Быстров, не отрывая взгляда от пятна крови на простыне.
Эксперт надел резиновые перчатки. Обойдя диван, привстал на колено рядом с телом. С тихим треском оторвал простыню от чего-то липкого. Откинул до пояса.
- Красавец, - сказал он.
Взгляд Быстрова скользнул по животу и груди, покрытых густой рыжеватой порослью. Шея со свежими трупными пятнами.
Левая часть лица вмята внутрь. Челюсть смещена, и Быстров заметил рядом на ковре осколки зубов. Нос съехал вбок.
На месте глаз - две зияющие чернотой воронки, каждая из которых походила на развороченный анус.
Над телом жужжали мухи.
- Ну, что? - Точилин подошел к телу. - Этот?
Толя, не отрываясь от трупа, сказал сварливым голосом:
- Отойди, ты свет загораживаешь.
Точилин отошел. С веселой улыбкой подмигнул Быстрову.
- Чему улыбаешься?
- Вспомнил свою первую любовь.
Быстров закрыл рот.
- Похоже на того, - пробормотал Толя.
- Что? - спросил Точилин.
Эксперт прокашлялся.
- Это он. Все как на той квартире. Помнишь, где молодуху с женихом нашли?
- Дочь ветерана?
- Да. Которая своего папашу из квартиры выжила.
Толя достал из чемоданчика щипцы. Аккуратно подцепил что-то и сунул в пластиковый пакетик.
- Что там? - спросил Быстров. Толя, не оборачиваясь, протянул ему вещдок.
Быстров протянул руку, но Точилин подскочил и выхватил первым. Подошел к окну, поднял пакетик на свет. Быстров увидел, спина следователя дрогнула.
- Не может быть.
- Что там, Саша?
Быстров обошел труп, стараясь не наступить лужу крови.
Точилин показал ему вещдок. Быстров почувствовал легкое разочарование. Маленькая деревянная щепка. Даже не щепка, а крошка. В пакетике Быстров заметил маленькие частицы.
- Краска? - спросил он.
Точилин задумчиво смотрел на содержимое пакетика.
- Лак, я думаю. Им красят деревянные изделия.
Точилин, глядя на пакетик, бросил в сторону:
- Толя, что скажешь?
Тот, продолжая колдовать над трупом, отозвался:
- Что тут скажешь? Товарищ убит ударом тупого деревянного предмета. Непонятно, чем именно, но здорово смахивает на судейский молоток.
- Разве можно нанести такие травмы этой штуковиной? - спросил Быстров.
Толя пожевал губами.
- Можно, если он вдвое больше обычного размера.
- Где продаются судейские молотки? - спросил Точилин.
Толя пожал плечами.
- Где угодно. В магазинах сувениров, в Интернете.
Точилин повернулся к Быстрову.
- Все ясно? Шерсти магазины. Спрашивай, кто делал на заказ судейский молоток.
- Может, это ничего и не даст. Эту херовину можно и по объявлению купить.
- Да, - усмехнулся Точилин. - Причем, сдается мне, большинство судей в нашей стране получили молоток именно таким образом. Что ж. Теперь мы знаем, какое имя ему дать.
Следователь оглядел лица друзей.
- Мы будем звать его Судьей.
Повернулся к эксперту.
- Что именно послужило причиной смерти?
- Это тебе судебный медик скажет.
Точилин с улыбкой сообщил Быстрову:
- На юрфаке мы называли их судебными педиками.
Вновь посмотрел на вещдок.
- Что с тобой? - спросил Быстров.
Следователь не ответил.
Капитан подошел к эксперту. Из-за его спины он ничего не видел. То, как Толя обследовал тело, показалось Быстрову подозрительным. Эксперт, кажется, находился в растерянности.
- Что ты нашел?
Эксперт замер. Посмотрел на Быстрова снизу вверх странным взглядом.
- Иней. И немного льда на шее и подбородке.
- Откуда? - услышал Быстров собственный глухой голос. - Зачем?
- Чтобы не было больно, - сказал Точилин, поворачиваясь к ним. - Местная анестезия.
Быстров ощутил нестерпимое желание бежать прочь из этой воняющей трупом квартиры.
Он быстрым шагом направился к выходу.
- Ты куда?
Резкий голос Точилина заставил капитана вздрогнуть.
- Курить охота.
- Кури здесь. Из квартиры не выходи. Нечего народ привлекать.
Быстров кивнул.
- Я на кухню пойду.
Сидя на шатком стуле, он стряхивал пепел в хозяйскую пепельницу. Из залы слышались приглушенные голоса.
- Не пойму, - сказал Толя. - Зачем он им глаза выковыривает? Это здесь при чем?
- Я думаю, он близорукий. Косоглазый. Может, вообще слепой. Что скажешь насчет остального?