- ВЕРНИТЕ МНЕ МОИ ДЕНЬГИ! НЕМЕДЛЕННО!
Надо мной навис охранник.
- Валера, успокоить товарища?
Тот со смущенной улыбочкой повел в воздухе рукой.
- Нет-нет, Дима, все в порядке. У нас небольшие затруднения.
- Ошибаетесь, - процедил я, вставая. Наставил на него палец. - У вас ОГРОМНЫЕ ПРОБЛЕМЫ.
Выйдя из банка, обругал себя. Пришло запоздалое осознание полного провала.
Можно отрубить человеку руку, но нельзя пришить ее обратно.
Можно незаконно перевести деньги с одного счета на другой. Но вернуть их невозможно.
Руслан наверняка пустил все в оборот. Дома, акций, денег - ничего этого уже не существует.
Капкан захлопнулся.
Вернувшись в номер, я обнаружил там Руслана.
Он сидел в кресле с бокалом в руке. На губах - улыбка спокойного превосходства.
Поднял на меня насмешливый взгляд.
Я с угрюмой злобой смотрел на него. Меня охватила ненависть… и страх. Священный ужас, который преданный всегда испытывает перед предателем.
Я прошел к мини-бару, плеснул в стакан из первой попавшейся бутылки. Там мог быть и яд. Но если бы вздумалось прочесть этикетку, я не разобрал бы ни одной буквы.
Я сел на диван. Руслан смотрел на меня. Я смотрел в угол, боясь встретиться с ним взглядом. Отпил, не чувствуя вкуса.
Секунды тянулись, как часы.
- Ну? Как дела?
Вздрогнув, я посмотрел ему в глаза. Глухим, спокойным голосом ответил:
- Я все знаю.
Руслан кивнул.
- Это хорошо. Я думал, ты никогда не сообразишь.
Я глядел на его холеное лицо, лихорадочно подыскивая нужные слова. Которые раздавили бы его. Но, конечно, невозможно было найти их. Это я был раздавлен. Мне оставалось только делать то, что делают все проигравшие - сохранять лицо.
- Может, объяснишь, в чем дело?
Дурацкая, дурацкая фраза! Голос мой полон чувства собственного достоинства, праведного гнева - смешного в моем положении.
Руслан пожал плечами.
- А что объяснять? Все и так ясно.
Он наклонился ко мне.
- Все очень просто, Павлик. Ты используешь свой дар. Даешь людям веру. Успокаиваешь свою сраную совесть. Мы - делаем на тебе деньги. Обычный бизнес.
- Мы? - спросил я, хмуро уставясь в стакан.
- Мы, мы. Все остальные - кроме Андрея - в доле. Кроме вас двоих, все с самого начала знали, чем мы занимаемся. Народ получает зрелища. Мы - хлеб.
- Это были мои деньги, - убитым голосом сказал я.
У Руслана от изумления задвигались брови.
- ЧТО?! ТВОИ? Ты получил эти бабки в наследство от жены, которая сдохла в богадельне для умственно отсталых. От жены - которую ты убил, Паша. Как и своего сына.
Да, да, можешь не смотреть на меня своим взглядом злобной собачонки! Я прекрасно знаю, кто ты и что ты. Ты такой же ублюдок, как и я. Только не такой хитрый.
Он допил вермут. Встал, поставил стакан на столик.
- Не советую тявкать, - он одернул пиджак. - тебе это богатство все равно ни к чему. На этих деньгах кровь твоей жены и сына. Так что, все к лучшему.
Я откинулся на диване. Прикрыл глаза.
- Я ухожу. Все. Лавочка закрыта.
- Еще как не закрыта, - сказал Руслан. Обошел диван, обнял меня за шею.
- Про любовницу-то свою забыл? - прошептал он мне на ухо. - Про ту, из прошлой жизни? Которую ты окотил?
Я похолодел.
- Ты не тронешь ее. Не посмеешь.
- Милый мой, посмею. А ты что - думал, до конца жизни сможешь гадить и убегать, чтоб не нашли по запаху? На сей раз, дружок, ты просчитался.
Руслан выпрямился.
- Прости, Паша, не могу тебя отпустить. Уж больно шикарный из тебя получился мессия. Хотя Христос - я верю, что Он существовал - был поумней тебя. Помнишь Его слова? "Враги вам домашние ваши". Христос вовремя избавился от привязанностей. Знал, умник: те, кого мы любим - наше слабое место. Спокойной ночи, Паша. Жду тебя в субботу.
Я окликнул его. Руслан обернулся на пороге, посмотрел на меня с усталой усмешкой.
Я впервые увидел его по-настоящему.
- Господи, - прошептал я. - Неужели ты тот, о ком я думаю?
Руслан улыбнулся.
- Тебя это пугает?
Я молча смотрел на того, кто в облике Руслана Кривицкого ходил по земле, под маской благотворителя губя людские души.
ЕГО глаза сверкнули.
- Лучше тебе забыть то, что ты увидел. Навсегда.
Он вышел.
Я упал на диван - ноги не держали. В голове не было ничего, кроме звонкой пустоты.
К ночи я был вусмерть пьян.
В тот вечер мой успех зашкалил. Прихожане пришли в неистовство. Одна женщина пыталась прорваться ко мне. Она кричала и рвала на себе одежды. Моя охрана грубо вытолкала ее из зала.
Забыл сказать: меня ведь теперь охраняли. Двое лбов в костюмах, насколько я понимаю, скрывающих бронежилеты. Покуда я распинался на сцене, ребята с хмурыми рожами стояли внизу, сложив лапищи на самом важном.
Руслан не являлся на встречи. Со мной был Андрей. Он вмешивался, когда толпа наглела. Впрочем, я не чувствовал благодарности.
Мы с Русланом встречались только в коридорах многочисленных отелей. Мы перелистывали города, как страницы романа. Сухо кивали друг другу и расходились по номерам.
Я пропадал в барах, перестал являться на выступления. Руслан, скрежеща зубами, подыскал на улице парня, похожего на меня. Его волосы выкрасили в каштановый цвет, и сходство стало поразительным. Андрей писал ему речи на мятых листках, список вопросов, которые якобы приходили от прихожан, заранее заготовленные ответы.
На каждом вечере среди паствы сидели подсадные, чтобы не было осечек. Иначе нельзя: мы высоко взлетели, прямо-таки гремели на всю страну.
К весне 2001-го мы достигли потолка. Я перестал интересоваться чем-либо. Прошлое занимало меня сильнее настоящего. Лица, слова и картины, искаженные и расцвеченные сознанием: детство, Таня, семейный ад с Катей - все казалось прекрасным, усеянным красивыми цветочками с нежными лепестками.
Последний разговор с Русланом закончился ссорой. Босс нервничал, бегал, запинаясь о ковер, орал, брызгал слюной. Я сидел в кресле, ехидно улыбаясь. Кажется, я просек причину его терзаний. Я больше ему не нужен. Я поднял состав Руслана в гору, теперь осталось толкнуть с вершины, сам наберет ход и покатится по заранее проложенным рельсам. Мавр сделал дело и может выметаться к чертям, НО: Руслан не мог от меня избавиться. Потому что парень с крашеными волосами похож на меня… но чего-то не хватает. Хоть тресни. Нет в нем Света. Я - единственная гарантия, что мероприятие не накроется.
Меня же мучили газеты. Первые полосы кричали о похищении детей. О том, как дети под влиянием какой-то религиозной секты сходят с ума, становятся наркоманами. Многие не старше восьми лет. Лица этих детей мелькали передо мной в пылающей темноте. Они кричали у меня внутри.
Эта секта использовала какую-то хитроумную схему финансовой пирамиды. Сеть охватывала всю страну. Это доканывало больше всего. Получается, эти парни действовали параллельно с нами, и с тем же размахом. Черт возьми, возможно - кто знает? - они ездили по тем же городам и останавливались в тех же гостиницах.
Секта работала с населением так же, как мы: собраниями. Но эти ребята не боялись использовать дешевые методы: гипноз, одурманивание наркотическими веществами - даже детей - демонстрация фильмов с 25-м кадром. Они использовали в освещении залов особый набор цветов, определенная комбинация которых вызывала религиозный экстаз, оргазмы у женщин и - помимо прочего - конвульсии, эпилептические припадки и рвотные спазмы у ребятишек.
Среди безумия тех дней я не находил себе места. Встречи на некоторое время прекратились. Состав затормозили на полном ходу. Раскрыли секту. Следом за ней лопнули еще три-четыре пиявки помельче, действовавшие где-то за Ярославлем. Как я узнал, самое громкое дело раскрыл Точилин. Треск и грохот судебного процесса слышали даже на Луне.
Руслан нервничал, бегал по комнате, как таракан.
- Чему ты не рад? - спросил я, вливая в себя вино и пиво самого разного качества. - Точилин, сам не зная, нам помог. Теперь никто не будет вставлять палки в колеса.
Руслан остановился в середине комнаты, с презрением глядя на меня.
- Ты пьян.
- И что? - я взял новый бокал. - И тебе налью.
- Что хуже, ты еще и тупица. Сегодня они, завтра - мы.
Я пожал плечами. Откинулся на спинку кресла.
- Чего нам шарахаться? У нас все чисто…
Бокал замер у моих губ.
- Или нет?
Руслан с отвращением отвернулся.
- Я так и думал, - прошептал я и опрокинул яд в желудок. Поднял пустой бокал к потолку: - Виват, Павел! Мои сердечные поздравления. Тебя опять поимели!
Я много бродил по улицам, петляя, словно путал следы. Одевался как можно неприметнее, ни на одном углу не задерживался более чем на минуту. Не оставлял окурков. То и дело озирался, кутаясь в плащ. Страх терзал меня - будто кто-то ищет взглядом. Странное дело: в толпе прохожих отпускало. Но, как только я оставался один в комнате, и запирал дверь - ужас черной волной захлестывал душу.
- Руслан?
Озираясь, я стоял на пороге его номера. На столике два бокала, початая бутыль виски. И горстка белого порошка.
В ванной послышался невнятный голос бывшего друга.
Я сорвал с лица черные очки и, как был, в синей ветровке и кроссовках, зашел в Храм Воды.
В пузатой ванне, до краев полной голубоватой воды (души), полулежал Руслан. На его коленях сидела голенькая малышка лет десяти. Светлые волосы, голубые глаза.
Руслан расплылся в улыбке.