Такой ответ хоть и не полностью, но удовлетворил Рассела, и доктор уже намеревался попросить сэра Джеймса ещё об одной услуге, но замолк, едва успев открыть рот.
Навстречу им двигались две знакомые фигуры: профессор Юлиус Книпхоф, собственной персоной, и его внучка Ида Бильрот.
Старенький профессор, казалось, ростом едва превышал пять футов. Выглядел он куда моложе своих истинных лет ввиду отсутствия морщин на округлом лице. Седая окладистая борода торчала во все стороны, аккуратные очки с круглыми линзами скрывали маленькие цепкие глаза анатома. Книпхоф был полноват, что в сочетании с невеликим ростом делало его шарообразным. Старик шел, опираясь на трость в одной руке и локоть внучки в другой.
Ида Бильрот, сестра милосердия двадцати пяти лет, то и дело придерживала пожилого деда. В Лондон эта пышнотелая веснушчатая девушка с рыжими кудрями приехала в качестве его сиделки. Удивительно, что в родном Мюнхене, как слышал Джон Рассел, в подобных услугах профессор не нуждался ни от внучки, ни от кого-либо иного.
Поравнявшись, две компании объединились и продолжили прогулку вместе.
- Как провели день, профессор? - поинтересовался доктор Рассел.
- О, Джонни, мальчик мой, - восторженно произнёс Книпхоф и с нескрываемой теплотой в адрес любимого ученика поведал, - мы только что посетили Британский музей. Это просто восхитительно! Феноменально! Какие удивительные вещи там выставляют. Ты даже не представляешь, насколько ценные для медицинской науки предметы можно там отыскать.
- Профессор, - Грэй перевел внимание старика на себя, - мне бы хотелось с вами кое-что обсудить. Вы не против?
- Ну, что вы, - с неизменным баварским акцентом протянул старик, - мне тоже есть, что вам сказать.
Старшее поколение двинулось вперед, в то время как Рассел и фройляйн Бильрот учтиво от них отстали.
- Если вы не против, давайте присядем, - по-немецки предложила девушка, указывая на скамейку.
- Конечно, Ида, как скажите.
- А то я так устала. Дедушка любит долгие пешие прогулки, а я после них с ног валюсь. Мы, наверное, кругов десять обошли вокруг парка.
- Должен признать, у профессора отменное здоровье. В его годы подобная подвижность встречается крайне редко. Не иначе ваш дед задумал дожить до ста лет.
Девушка только устало улыбнулась.
- Как вам Британский музей, Ида? Было интересно?
- Весьма. Все такое… удивительное… - Тут она окончательно запуталась в собственных мыслях и словах. - Простите, я просто очень волнуюсь за дедушку.
- А что не так с профессором? - участливо поинтересовался Джон Рассел.
- Понимаете, он ведь очень любит свою профессию анатома, почти всю жизнь ей отдал. А теперь его редко допускают до вскрытий, только учебных, для студентов. Дедушке это очень не нравится, но ничего не поделать. Его считают слишком старым для практики.
- Но не преподавания, - заверил её Рассел. - Профессор просто кладезь знаний в своей области. От студентов его точно никогда не отстранят.
- Это так, - с грустью в голосе согласилась Ида, - просто… когда сегодня мы были в египетском зале музея, дедушка увидел там крючок… м-м… не знаю, как он точно называется, но это приспособление для бальзамирования. Им через нос вынимали мозг.
- Да-да, я понял, о чем вы говорите. Так это из-за него столько неподдельного восхищения?
- Именно. Дедушка остановился перед стендом с тем крючком и минут десять смотрел на него, будто досконально изучал. Я успела обойти весь зал, а он все стоял и стоял на одном месте. Я пыталась отвлечь дедушку, предложила посмотреть другие экспонаты, но он только отмахнулся и сказал, чтобы я ему не мешала. Потом он достал блокнот и начал зарисовывать тот крючок, тщательно, со всеми изгибами и, кажется, даже указал размеры. - Тяжело вздохнув, девушка заключила, - Я боюсь, как бы дедушка не задумал изготовить себе такой же крючок и опробовать его на ком-нибудь?
- Зачем?
- Из любопытства. Дедушка очень любопытный. Вы же знаете эту его любимую фразу: "Что не доказано эмпирически, то сомнительно". Может он сомневается, что тем крючком древние египтяне и вправду вынимали… - не закончив фразу, Ида взволновано спросила, - Как вы думаете, такой крючок можно сделать самостоятельно из проволоки?
- Не думаю. Скорее всего, не обойтись без литья.
Девушка понуро опустила голову.
- Хорошо. Постараюсь не подпускать дедушку к кузнецам. Хотя, он такой непоседа, может уйти из гостиницы без меня. А я ведь так за него волнуюсь.
- Не переживайте. Здоровье у вашего деда отменное, характер закаленный. В Лондоне ему ничто не угрожает. А вы, Ида, молодец.
- Ну что вы… - зарделась она.
- Это сущая правда, - продолжал осыпать её комплиментами Рассел. - Я ещё не встречал ни одной девушки или дамы, которая бы без всякой брезгливости говорила об извлечении мозга.
- Я ведь из семьи медиков, да и сама служу в госпитале. Чем меня может смутить анатомия человека?
- Вот это меня в вас и восхищает.
Развить эту мысль Джону Расселу не дали. Помахивая тростью, к скамейке приближался профессор Книпхоф, а чуть позади за ним еле поспевал сэр Джеймс.
- Джонни, мальчик мой, - жизнерадостно обратился к нему профессор, - скажи мне, где в этом городе можно найти хорошую кузницу?
4
Первым, кого встретил Джон Рассел в штаб-квартире Общества на следующий день, был вездесущий Хьюит Стэнли.
- Скажите, доктор Рассел, - нервно поправив очки, начал молодой человек, - это ведь вы семь лет назад осматривали в Ист-Энде места преступлений Джека-Потрошителя?
- Нет.
Ответ немало удивил Стэнли, ведь он располагал совершенно другими сведениями.
- Как нет?!
- Я не был на месте убийств, - пояснил доктор, - а просто присутствовал в морге на осмотре трупов.
- Так вот оно что… И что же вы там увидели?
- Немногое, Стэнли. Я ведь в тот год только получил диплом врача и ещё не успел зарекомендовать себя как специалист. Так что, мне как практиканту доверили только стоять и смотреть, что делают старшие коллеги.
- И что вы увидели? - спросил Хьюит.
- Тела умерших женщин, - бесстрастным голосом ответил ему доктор Рассел, - каждая с перерезанным горлом и выпотрошенными внутренностями.
- А что с кровопотерей?
- А сам-то ты как думаешь, много крови вытечет из перерезанной сонной артерии?
- Я понял, - кивнул Хьюит Стэнли. - А что насчет кровопийства?
- Кровопийства? Его следов я не заметил.
С этими словами доктор Рассел посчитал, что сказал всё необходимое, и хотел было удалиться, но новобранец Стэнли и не думал заканчивать с расспросами:
- Как это не заметили? Но ведь перерезанное горло?..
- Горло, - согласился доктор и тут же парировал, - И что? Всю кровь в достаточном количестве полисмены обнаружили растекшейся на месте преступления. Никто её не пил.
- Но как же так? - недоумевал Хьюит, запустив пятерню в светлые волосы.
- Послушай, Стэнли, Общество в тот год просто проверяло подозрительные убийства на причастность к ним белых кровопийц. И их в Ист-Энде точно не было. Был только психопат-потрошитель, которого так и не нашли.
На этом Рассел оставил недоумевающего Стэнли одного посреди коридора. Но вскоре в здании появился полковник Кристиан, что было безусловной удачей. Полковник частенько пропадал из штаба то ли по поручениям сэра Джеймса, то ли по личным делам. У него-то Хьюит Стэнли и начал вызнавать о причинах возобновления следствия по делу Джека-Потрошителя.
- Я понятия не имею, - отмахнулся от Стэнли полковник, на ходу приглаживая слегка вьющиеся волосы, - ты же сам позавчера слышал, что я обо всем этом думаю. Да, наш доктор Рассел признал, что кровопийств не было. Всё, на этом для меня дело Джека-Потрошителя закрыто ещё семь лет назад.
- Но почему же сэр Джеймс захотел все перепроверить? Значит, доктор Рассел что-то упустил?
- Вот и спроси об этом у сэра Джеймса и доктора Рассела.
- Прошу вас, - едва не взмолился Хьюит, - полковник, помогите мне и Тому.
- Стэнли, - мужчина недобро посмотрел на молодого человека сверху вниз, - я, по-твоему, для того отказался от проверки этого дела, чтобы вновь к нему вернуться?
- Но ведь в Обществе мы все делаем одно дело.
Полковник недовольно передернул усами, но доводу Стэнли внял. Через пять минут вдвоем они вошли в комнату, где среди разложенных листов с визой Скотланд-Ярда, ничего не делая, прохлаждался Томас Вильерс. Чуть не свалившись со стула, на котором раскачивался, он тут же принялся с умным видом перекладывать бумаги из одной стопки в другую.
- Ну, что вы успели наработать? - громыхнул полковник, от чего Стэнли спешно затараторил:
- Мы имеем шесть убийств женщин. Всех их объединяет профессия, а именно проституция, и что все они были убиты ножом. У четырех извлечены различные органы, остальных двух Потрошитель просто порезал.
- Потому что не успел расчленить, - лениво прокомментировал Томас Вильерс.
- Способ убийства, это одно, - кивнул полковник, - лучше посмотрите, кого он убивал.
- Проституток.
- Их возраст, Вильерс, их внешность, вот о чём я говорю. Вы хоть обнаружили эту закономерность?
Хьюит Стэнли лихорадочно стал искать в завале бумаг свои записи и, найдя их, прочел:
- Вот. Марте Тэбрем было около 35-и, Мэри Николс - 44, Энни Чапмен - 47, Элизабет Страйд - 45, Кэтрин Эддоуз - 43, Мэри Келли - 23.
- Всем около сорока лет и больше, - кивнул полковник. - Всем кроме Мэри Келли. Теперь вы понимаете, к чему я веду?
- Нет, - хором признались молодые люди.
Полковник недовольно глянул на них и требовательно произнес: