Наследница огненных льдовАнтонина Ванина
Глава 1
На самом деле у меня никогда не было повода жаловаться на судьбу. Ну, разве что совсем немного и не всерьёз.
Я совершенно не помню, кем были мои родители, не знаю каков мой истинный возраст и как на самом деле меня зовут. Но это же не означает, что мне нужно рвать на себе волосы и причитать о том, как я одинока и несчастна. Тем более что это вовсе не так.
Пожалуй, всеми забытой и покинутой я могла назвать себя тринадцать лет назад. Будучи маленькой девочкой, я оказалась запертой на целых пять дней в трюме торгового судна, перевозившего фрукты и ткани из Сапраля на север, в столицу Тромделагской империи. Если бы не персики с абрикосами, которыми я питалась всю дорогу, таская их из деревянных ящиков, и не рулоны шёлка, из которого мне удалось сделать лежанку с покрывалом, я бы померла от голода и холода, так и не дожив до юного возраста.
Моё присутствие на парусно-моторной шхуне обнаружилось только при разгрузке, когда судно зашло в гавань Флесмера. Как я очутилась в трюме, не знал никто. Мой внешний вид, а именно смуглая кожа, чёрные прямые волосы и тёмные глаза, ясно указывали на то, что я уроженка Сарпаляюжного континента, где шхуну и заполнили сочными фруктами и цветастыми тканями.
Осмотрев мои молочные зубы, судовой врач заключил, что мне около четырёх лет. На тромском и делагском наречиях в ту пору я изъясняться не умела, а сарпальского языка на шхуне толком никто не знал. И потому отовсюду посыпались догадки о том, кто я такая и как проникла на корабль.
Рудольф Крог, представитель торговой компании, отвечавший за сопровождение груза, предположил, что кто-то из сарпальских сборщиков абрикосов не доглядел за своим чадом, когда оно спряталось в деревянном ящике для плодов, и случайно переправил ребёнка вместе с фруктами на судно.
Ему возразил штурман. По его версии никакой случайности не было, а маленькую девочку специально опоили сонным снадобьем, чтобы она не проснулась в ящике с персиками до отхода шхуны из Сарпаля. Вот таким вот образом, по его словам, бедные сарпальские крестьяне подсовывают своих детей на тромделагские суда. А всё для того, чтобы те увезли их от безысходности бедняцкой жизни к берегам благословенного северного континента, где почти в каждом доме есть водопровод и электричество, где подданные империи поддерживают общение друг с другом посредством телеграфа и телефона, города соединены железными дорогами, а небо бороздят дирижабли.
Помощник капитана и вовсе предположил, что никакая я не крестьянская дочь, а жертва династических войн, что не первый год сотрясают южный материк. Ходили слухи, будто новоиспечённый сатрап после восшествия на престол первым делом отдал приказ убить родных братьев и их семьииные претенденты на власть ему были не нужны. Неудивительно, что после таких зверств какая-нибудь нянька из числа простых крестьян решила спасти чудом выжившую высокородную малютку и укрыла её после казни родителей в приморской деревне. А для верности ещё и пронесла девочку на шхуну, чтобы переправить её подальше от гнева сатрапа.
Да нет же,взяв меня на руки, возразил команде Рудольф Крог.Какая из этой замухрышки сарпальская принцесса? Уж лучше она будет самой заурядной девчушкой, но зато подданной Тромделагской империи.
Шела, шела, шела,безудержно повторяла я одной мне понятное слово.
Да, будешь Шелой Крог, если не возражаешь.
Так я попала под опеку Рудольфа Крога, или просто дяди Руди, как я всегда его называла. После пяти лет бездетного брака с тётей Линдой он был рад приютить в своём доме нуждающуюся в опеке сиротку. Тётя Линда же особого рвения к моему воспитанию не проявляла, а через шесть лет и вовсе потребовала от дяди Руди развод и немалые отступные, чтобы начать новую жизнь. Правда, эта новая жизнь началась для неё с единоутробным братом дяди РудиОлафом Мелингом. И, что самое обидное, в новом браке тётя Линда, несмотря на свои не совсем молодые годы, родила дяде Олафу двух сыновей. А у дяди Руди осталась только я одна, и ни разу в жизни он не подал виду, что не рад такой компании.
Что и говорить, а дядя Руди всегда относился ко мне как к родной дочери. Точнее, единственной дочери, которую необходимо любить и баловать. А для меня он всегда был и папой, и мамой в одном лице. Дядя Олаф же и вовсе считал, что никакой я не подкидыш, а внебрачная дочь дяди Руди, которую он прижил от сарпальской туземки в одно из своих плаваний к южному континенту. Забавная версия, и я не была бы против, окажись это правдой. Вот только вряд ли я могу быть дочерью голубоглазого седеющего блондина. Увы, но помимо меня это понимал и дядя Густав, единокровный брат дяди Руди, а по совместительству и глава торговой компании Крогов-Мелингов.
Если дядя Олаф считал меня своей племянницей, да и для тёти Линды я всё же не была чужой, то дядя Густав невзлюбил меня с самого начала. Решение дяди Руди взять надо мной опеку он всегда называл своенравной прихотью, а меняходячим недоразумением, которое незаслуженно стало частью семейства Крог.
Тем удивительнее было его желание переговорить со мной с глазу на глаз в загородном особняке Мелингов во время семейного торжества по случаю дня рождения дяди Олафа.
Шела,отведя меня в библиотеку и заперев её изнутри на ключ, дядя Густав требовательно вопросил,на что мой брат разбазаривает семейный капитал? Ты должна знать, отвечай.
О, провидение, сколько надрыва в голосе, сколько скорби и недовольства. Можно было бы съязвить и сказать, что после того как дядя Руди решил порвать всякие связи с торговой компанией и продал дяде Густаву все свои акции, никакого семейного капитала больше нет, зато есть частные средства Рудольфа Крога, которые он вправе тратить на своё усмотрение. Но я глянула на запертую дверь, потом на закипающего дядю Густава, и ответила:
На прошлой неделе дядя Руди купил дирижабль.
Лучше бы я этого не говорила. Дядя Густав чуть не пожелтел от гнева. Послав ругательства в пустоту, он, наконец, взял себя в руки, чтобы спросить:
И во сколько же ему обошлась эта блажь?
Понятия не имею. Дядя Руди ведь не в одиночку оплачивает будущую экспедицию.
Собственно, предстоящий полёт к северной оси мира окончательно рассорил и без того враждовавших братьев Крог. Дядя Руди так давно мечтал сделать нечто великое и значимое, что больше не мог заставлять себя ходить в бесконечные коммерческие рейсы, в которых нужно только продавать и закупать заморские товары. Конечно, за долгие годы таких странствий он успел с лихвой утолить снедавшую его жажду путешествий и повидать немало удивительных мест на планете. Но одна точка на карте всё же оставалась недостижимой для торгового флота Крогов-Мелингов.
На протяжении веков ни один корабль, ни одна собачья упряжка и даже гидроплан не смогли достичь умозрительной оси мираэтого края нескончаемой зимы и вечных льдов. Вот потому дядя Руди и решил, что настало время испытать на прочность дирижабль, а заодно и завоевать для Тромделагской империи право первой водрузить свой флаг на вершине мира. Учёные императорского географического общества, журналисты и даже частные спонсоры охотно его в этом поддержали. А вот дядя Густав категорически воспротивился. Раньше мне казалось, что он просто переживает за брата, ведь столь рискованное путешествие на крайний север, где море скованно прочным льдом, а редкие клочки земли покрыты нетающими снегами, может закончиться весьма плачевно. А его, оказывается, интересует, сколько стоит дирижабль
А ты, я смотрю,пошёл в словесную атаку дядя Густав,совсем не понимаешь, чем всё это может закончиться для тебя.
Для меня? И чем же?
А тем, что мой братец спустит все деньги на сомнительные прожекты, а ты станешь никому не нужной бесприданницей. Сколько тебе сейчас лет?
Семнадцать,немного оторопев от такой тирады, всё же ответила я.
Ну, это как посмотреть,скользнул по мне беглым взглядом дядя Густав.Не удивлюсь, если судовой врач мало что смыслил в детской стоматологии и убавил тебе год. А ведь это значит, что сейчас тебе лет восемнадцать, ты девушка на выданье. Если бы не тот эскулап, сейчас бы ты была совершеннолетней и могла бы самостоятельно принимать решение о браке. А так на это нужно согласие твоего опекуна.