Заведу монетный двор - посажу Алу перед мастерами. Я ему буду правды сказывать, а мастера с него монеты рисовать. Да что ж у него постоянно "рублёвые глаза"?! Эдак малыш и зрение себе испортит, а где я тут приличного окулиста найду? "Святая Русь" же ж! Даже глазное дно посмотреть нечем.
- У серебряных волков умерла волчица. Выкормить волчонка они не могут. У вожака хватило ума и смелости попросить помощи у того, кто сильнее - у меня. Не зубами-когтями сильнее - умом-навыком. Я сам волчонка выкормить не могу. Но вот эта тощая, лысая обезьяна (я тыкал себе в грудь большим пальцем) без острых зубов, могучих когтей и огненных глаз имеет очень гнусное для окружающих свойство: находить решения проблем и пути их реализации.
Малыш сидел на снегу и ошеломлённо тряс головой. "Проблемы", "реализации"… Даже слов таких у него нет. "Душа не принимает". Ну как можно сравнивать тощего, лысого, затурканного подростка с взрослым волком?! Точнее: со стаей волшебных зверей в роскошных серебряных шубах.
- Алу, посуди сам. Люди называют любого волка "лютым зверем". Любого. И степного, и лесного, и полярного. И этих, серебряных. "Лютый зверь" для них для всех - имя народа. Заслуженное многими из них, бесчисленными поколениями. А для меня "Лютый Зверь" - личное прозвище. По моим собственным делам. Не по предкам, не по родичам - вот этими руками сделанным, вот этой головой придуманными. Весь страх от всего волчьего племени за все века и страх от меня одного (я покачал открытыми ладонями перед его лицом, будто взвешивая в руках два примерно равных груза)… Вот и думай.
Алу наконец-то сморгнул и ошарашенно спросил:
- А ты… Ты - кто?
Во блин. Ему всю биографию выдать? Кто я, кто я? Эксперт по сложным системам? Ивашка-попадашка? Иванец - всем… во всюда ездец?
- Я, мой маленький ханыч Алу, хомосапиенс, человек разумный. Сотворён по образу и подобию божьему. И это самое страшное, что есть на земле. Страшнее всех волков, орлов и крокодилов. Хочешь быть на меня похожим?
Алу заворожено смотрит, потом начинает быстро-быстро кивать.
- Ладно, попробуем. Будем делать из тебя человека. Садись на облучок, бери вожжи, рысцой - вперёд. А я - думать буду.
Какое там думать! Только я завалился к этой бабе под бочок, как мгновенно попал в объятия Морфея. Или как тут местный клофелин называется? Уже сквозь сон услышал, как завозился, учуяв мой запах, волчонок. Пришлось запихивать его к себе под одежду. Как оказалось - раздеться и заново одеться можно не просыпаясь.
Меньше чем через час Алу заснул и упал с облучка. Хорошо, что у нас в оглоблях старая кляча - сразу встала. Никогда не думал, что ездить на старой кляче - большая удача. Размером в одного живого ханыча. Пока ещё живого.
Новорождённых детей кормят каждые три часа. А волчат? А я знаю? Будем относиться к нему по-человечески. Тогда надо прикинуть место для остановки, костерок, бабу накормить, напоить. Факеншит! Зарекался же с бабами по Руси ходить! Что так, что эдак - постоянные заморочки.
Уже сидя у догорающего костра, присматривая, как утомлённая мамашка заматывается после кормления, а её голубоглазый мальчонка возится со своим хвостатым сотрапезником на расстеленном тулупе, Алу вдруг спросил:
- А как ты его назовёшь? Имя какое-то у него будет?
И правда, что я всё - "волчонок, волчонок". Имя… "Как вы яхту назовёте - так она и поплывёт". Мухтар? Барбос? Что-то аристократическое? Лорд? Рекс? Литературное? Акела? White Fang? - Нет, должна быть буква "р".
- Давай назовём "гумус хан" - серебряный хан. Красиво? Да?
Как-то "гумус" на мой слух…
- Мы назовём его просто - Курт. Волк.
Я попытался позвать волчонка: Курт, Курт. Но он ещё не видит и не слышит. Просто завалился на бок, помахал хвостиком и заснул. А синеглазый младенец уставился на меня. Почему-то обрадовался издаваемым мною звукам и радостно гугукая пополз ко мне. Еле успели поймать, пока в снег не свалился.
Снова собрались, тронулись. Мой зверинец вырубился сразу. За спиной сопят в четыре носа.
Пустынная дорога наводит на размышления. Я всё пытался понять: почему я так вляпался? Где - мои ошибки, а где - необоримые обстоятельства. Получалось странно: в этой авантюрной истории не было "голых" случайностей. В том смысле, что случайность - проявление закономерности.
Я закономерно попал в этот поход, закономерно полез в район боевых действий, закономерно попал под половцев. И выбрался - тоже. Закономерно попал в полон и, более-менее обосновано, выбрался. Что Алу знает русский - моя удача. Но другого его отец с таким заданием и не послал бы: надо же у местных спрашивать. Что у князь-волков умерла волчица… они же, в конце концов, все вымерли - закономерность. Что волчицы рожают в феврале - закономерно. Что роды часто приводят к смерти…
Как-то ни особого "Счастливого случая", ни наоборот - внезапного "Ногу свело" - не наблюдается. Флуктуации в пределах дисперсии. Что успокаивает. Как-то я к внезапным удачам… подозрительно. За всё в жизни приходиться платить. Грубо говоря, если вас вдруг поцеловала Анжелика Джоли, то ждите - скоро придёт геморрой.
Я ещё не знал, что три моих огромных удачи сопят у меня за спиной. А уж сколько "геморроев" от них будет! Кто сейчас не знает имя Курта Вольфсона? Его бездонные синие глаза и бесшабашная улыбка сокрушили сердца многих женщин, а волчье чутьё - множество армий и крепостей. Но мало кто знает, что он не "сын волка", а - брат. Молочный брат моего первого курта. Поэтому и прозвище такое взял. Понятно, что он ничего не помнил из этого эпизода, когда их обоих выкармливала его мать. Но мальчишке всю жизнь говорили: "ты - брат князь-волка". Мальчишка рос и пытался стать похожим на своего могучего брата. Простой смердёныш, "русское мясо". А я только чуть-чуть помог. Просто пути приоткрыл. Во славу народу русскому и племени волков серебряных.
Вот, прозывают меня "Зверем Лютым". Только что же за волк, который стаю себе не соберёт? Не подымет волчат несмышлёных, не вырастит их по образу и подобию своему? Своему уму-разуму не научит? Так и я - ростил таких, "кто жить не трусит". Хоть и не кровные, а мои. Потому и зовут ныне на Руси сирот Всеволжских по имени моему - Иванычами.
К ночи сунулись на постой в деревушку. А там воинский отряд. Человек двадцать конных, оружных. Недавно были в бою: доспехи кое у кого посечены, повязки видно. И пять-шесть саней с раненными. Двоих умерших они как раз хоронили. Без отпевания - попа-то нет. Я старался сильно не отсвечивать - вот только новых приключений по дороге мне не хватает. Да и вообще - с моим выводком… Но - у них поминки невеликие происходят, они сами спрашивать начали. Типа:
- Лысый, пить будешь? А баба?
Тут-то до меня дошло, что прихваченная мною женщина - немая! Целый день рядом с человеком провёл, скулёж её слушал, а что она говорить не может - только к ночи понял. "Обсвяторуссился". Что баба молчит - воспринимаю как должное. Невнимателен к людям становлюсь. Это я-то, который женщин всегда прежде мужчин и автомобилей замечал!
Обнаруженный факт был мною немедленно использован. Для увеличения собственной свободы в части ответов на вопросы. Нет, я никогда не вру! Лжа мне заборонена! Дар самой Пресвятой Девы! Но… мою правду понять…
- И куда ж ты правишь, отроче?
- Дык… к Трубчевску. Деревенька наша в той стороне.
Вот те крест святой! Пердуновка моя именно в той стороне. За Трубчевском ещё с полтыщи вёрст.
- А это у тебя что за щеня такое? Экое уродище. Головища-та вона кака! Выкинь чудище в прорубь.
- Дык… эта… в лесу подобрал. Батяне отвезу. Он всякие редкости любит. Может, таку голову и на ворота прибьёт.
Чисто честно. Как на духу! Волчонок точно из леса. Как до дома доберусь - Акиму покажу. А что вы, дяденьки, сказок Андерсона не читали - так это ваша проблема. Не всем дано разглядеть в "гадком утёнке" будущего лебедя.
Сперва они меня поспрашивали, потом я их послушал. Отряд из Киева. Не из княжеских гридней, а сборный из боярских дружин. Ещё осенью был послан в Стародуб для контроля ситуации на одном из возможных направлений вторжения. От Новгород-Северского к Стародубу есть приличная дорога - на этих путях ещё Мономах половцев бил. А дальше половецкая конница с Изей Давайдовичем во главе могла появиться уже на среднем течении Сожа. Выкатиться к Гомелю. Это тоже традиционные Черниговские владения. Но после свержения Изи они перешли к Смоленскому княжеству. Да и до собственно Смоленских земель там недалеко. То, что Ростик свои владения от войн и разорения бережёт - я уже говорил.
В первых числах февраля, когда стало ясно, что Изя с половцами снова застрял под Черниговом, отряд выдвинулся ближе к противнику, к Седятину. И "лоб в лоб" нарвался на многочисленный половецкий отряд. То-то я видел повязки у половцев перед своей дуэлью с толстяком. Седятин уже закрылся, "сел в осаду". Потеряв половину людей, гридни смогли оторваться от преследования и двинуться к Новгород-Северскому. Оттуда легче добраться до Киева: отряд частью состоял из дружинников смоленских бояр, перебравшихся вместе с Ростиком в столицу, частью - из дружинников бояр киевских.
Нормальные мужи и отроки. Уставшие, пораненные, битые. Я им не интересен. Если не нарываться - вреда от них не будет. А польза - может быть. Места глухие и идти вместе с воинским отрядом… безопаснее. Конечно, шашечку - прибрать, кольчужкой - не светить, волчонка… перевести на коровье молоко. Но когда местный крестьянин отказался дать моей кляче зерна даже за куну, то один из гридней приложил жадюгу по уху. Просто - чтоб не орал так мерзко рядом с раненой больной головой. Не скажу за голову, но кобыле - помогло.