- Глава 191
Я кивнул куда-то в сторону. Меня уже не трясло. Ярость, страх, волнение перегорели и стали холодным бешенством. Я видел цель, я знал - как к ней дойти. Я ещё из первой жизни знаю - меня нельзя остановить. Если я решил, что вот это - мне в самом деле нужно.
Год назад я был совершенно растерян, я не мог выбирать себе цели, потому что не понимал какие они здесь - вообще есть. Не понимал их цен, возможных путей. А теперь я уже кое-чего знаю. Я хочу в Рябиновку. И этот откормленный боров меня не остановит.
Чуть подёргал плечами, чуть переступил поближе к противнику. Они думают - я убегу. А что, есть возможность? - Тогда остаюсь.
Ну что, дядя? Я тебе не девочка-припевочка. Ты у меня не первый, и, бог даст, не последний.
Я держал шашку в ножнах в левой руке, лезвием примерно на 8 часов. Почти параллельно земле, рукоятью вперёд. Смотрел на руки противника. У него сабля почти вертикально висела в ножнах на поясе, на левом боку, правая рука держит рукоятку. Сам - смотрит на хана, дистанция между нами - три моих шага. Начать раньше противника - нельзя. Назовут фальстартом и отрубят голову. Хлопок ладонями дело долгое. Вот хан поднял руки, начал сводить их вместе… Хлопок!
Я сделал правой ногой широкий шаг вперёд. Разворачиваясь туда же правым плечом. Одновременно, правой рукой от левого бедра, вытаскивая с максимальным возможным для меня ускорением свою шашечку. Одновременно опускаясь на отставшее левое колено, одновременно глупо втягивая голову, одновременно некрасиво сутулясь, одновременно из-за всех сил отмахиваясь почти горизонтально летящим клинком слева направо. Лезвие попало между жировых складок на правом боку толстяка. На какую-то, очень короткую долю секунды, кожа перед сталью лезвия натянулась, потом - лопнула и клинок горизонтально пошёл через эту чуть желтоватую, висящую бурдюком, инстинктивно содрогнувшуюся от прикосновения холодного железа, массу. Чуть выше уровня пупка. Просекая не оказывавшие сопротивления движению и бледно-жёлтую кожу на поверхности тела, и слой более светлого сала под ней, и какие-то комья красно-бурого - внутри. Долю мгновения чётко видимые в быстро расходящемся, расползающемся разрезе тела и немедленно заливаемые, смазываемые потоком бурно хлынувшей там, внутри, крови.
- Хак!
Я вынес шашку вправо, идиотически замер: не на соревнованиях же! Нечего фиксированием заниматься! Также, держа шашку, с которой капала кровь, в далеко отстранённой правой руке, плавно прокатился назад. Одновременно отступив на шаг правой и выпрямив левое колено. Снова - исходное положение. Только клинок с другой стороны. И с него течёт кровь.
Мой противник успел вытащить саблю. И теперь стоял, прижимая обе руки, с вертикально поднятой саблей в правой, к брюху. Похоже на то, как мужики держат сползающие штаны. Кончик сабли у его правого плеча начал мелко дрожать. Злобное выражение на его плоском лице с тройным подбородком сменилось крайне изумлённым. Его взгляд опустился на живот, на линию разреза. Наверное, ему было плохо видно - он чуть наклонил вперёд голову. Его повело вперёд. Но даже первый шаг он полностью сделать не смог: колени подогнулись, и он рухнул ничком. Лицом прямо к моим ногам. Мягкое толстое брюхо смялось, скомкалось под тяжестью упавшего тела, разрез по бокам разошёлся, в обе стороны на снег сильно, широко плеснула кровь. Общий "ах!". Тишина. Несколько судорожных движений его ног и рук. Попытка поднять голову. И - лицом в утоптанный снег. Тишина. Внезапно взорвавшаяся шквалом восторженных воплей. С вкраплениями обиженных и досадующих. И голос молодого хана:
- Кха!
У меня уже кто-то тянет сзади шашку из правой руки. Не сразу понимаю - чего это меня за руку дёргают. Потом… Расслабляю кисть, и шашку забирают. О! Я уже могу расслабить кисть руки сразу после убийства! После пруссов - ещё не мог.
Вопли продолжаются и переходят к толканию между зрителями. Кажется, ставки делали многие. А выиграли - очень нет.
Медленно осторожно подхожу к кошме, на углу которой свалено моё барахло. Какой-то кыпчак с саблей в руке становится на моём пути, но, взглянув куда-то поверх моей головы, убирается с дороги. А я начинаю медленно - руки-то дрожат - одевать всё своё.
"Опьянение победой"? Скорее - дрожь принудительно протрезвляемого.
Крестик, пальчик, нижняя рубашечка, тёплая верхняя рубаха, кольчужка… перевязь с пустыми ножнами - через плечо продранного тулупчика.
"Стоматолог" что-то восторженно лопочет типа: "Ну, паря, ну ты дал". Одевает мне на голову шапку, отряхивает от снега колено, поворачивает за плечо и тянет в сторону. К лавке, на которой сидит хан. Послушно, без всяких мыслей, под нажимом руки моего сопровождающего, подхожу и опускаюсь на колени. Как там Савушка втолковывал? Глаз не поднимать, прямо не смотреть…
Дознаватель начинает толмачить:
- Хан хочет знать: кто научил тебя такому удару?
Какому - "такому"? Почему обязательно - "научил"? А сам я придумать не мог? Факеншит! Ванька! Очнись! Ты в Средневековье! Здесь в принципе не может быть новых знаний! Здесь:
"Что было, то и будет.
И нет ничего нового под луной".
Все удары - давно придуманы господом, как бы его не называли. Все они уже давно отданы людям. Но люди, по глупости своей, многое забыли. И только отдельные посвящённые, адепты, хранители, герметичники… сохраняют. В том числе - оттенки фехтование. Только у меня - не фехтование.
Здесь никто не может так ударить. Потому что всех учат иначе. "За 8-10 шагов до противника кисть правой руки с шашкой отводилась к левому плечу, после чего быстрым движением руки с одновременным поворотом корпуса в сторону удара следует нанести удар на высоте плеча слева направо". Рубить клинком слева направо горизонтально на уровне пояса - ересь невообразимая. Всадник при таком ударе, как минимум, срежет уши своему коню. Это - не просто рана лошади, это несмываемый позор.
Пеший мечник держит на левой руке щит. Ударить из-под щита слева-направо - раскрыться самому. Поэтому римский гладиус и носили на правом бедре. Бить от поверхности щита - механика скверная, сильного удара не получится. Единственная ситуация, когда любые удары могут быть полезными - "кошкодрание", общая пехотная свалка. Но это занятие является профессиональным только для немецких кнехтов.
Но есть одна деталюшка мелкая. В моей истории шашку использовала не только конница, но, в имперские времена, и пехота. В 19 веке щитов и доспехов уже не было, а шашка на вооружении части пехотинцев российской армии осталась. Вот тогда и появляется этот странный удар. Когда клинок шашки, лежащий в ножнах лезвием вверх, чуть откланяется своей плоскостью кнаружи, выворачиваемый кистью бойца. Ведь основание ладони при хвате шашки должно быть снизу, кисть надо прогибать, что неудобно. А рукоятка шашки надавливается, опускается, поднимая хвост ножен. Тогда первый удар становиться возможным нанести не только раньше, чем саблей, но и в левом верхнем квадранте циферблата. Вплоть до уровня 9 часов. Я вообще-то такое видел. Именно - шашкой из ножен, удерживаемой в левой руке, а не подвешенной на поясе. Но у меня получился скорее не клинковый удар - где мне было такому научиться? А из бадминтона - приходилось "вынимать" волан от левого бедра.
"Где научился удару?" - и как ответить? На бадминтонном корте?
Я знал, что толстяка мне не одолеть. Ну, здоровый он! Руки и клинок - длиннее, ростом выше, опыта боевого - не сравнить. Шашечкой я ему доспехи… вряд ли. Поэтому у меня был только один шанс - опередить его с первым ударом. И рубить по голому телу.
Я его успешно спровоцировал с раздеванием - я ж Ванька-провокатор! Успешно, изобразив детский испуг, заставил присутствующих сократить нам дистанцию - а то бы не успел. И, что было вполне предсказуемо, обогнал его с первым ударом. Пока бедняга длинную саблю тащил. А вот если бы нам задали дистанцию больше… Или исходное положение было бы уже с обнажённым оружием… но мне повезло.
"Шашки наголо
И лишь холод в груди…"
Был бы мне "холод в груди". От кыпчакской сабли. Шашка работает с упреждением. Только надо её держать не "наголо", а в ножнах.
Чёрт! Задумался! А хан смотрит и начинает злиться. Но мальчик рядом заговорил раньше.
- Симди о да беунини каубетти. Лик денлинсин. (Сейчас у него отшибло мозги. Пусть сперва успокоится).
Спасибо тебе, мой спаситель от очередного вразумления. А то пара нукеров рядом - начала уже нагайки покручивать.
Хан поморщился, вставая со скамейки. И бросил малышу:
- Кендениз алин. Сонра сор. Сенин есирин. (Забирай его себе. Потом спросишь. Пленник - твой).
Мальчишка успокаивающе мне улыбнулся, что-то быстро сказал одному из воинов и убежал в левый шатёр. Его нукер, уже довольно пожилой, судя по седине на висках и в усах, чуть поморщился. Обошёл меня вокруг и пнул ногой в загривок. Снова… - кристаллическая структура воды обыкновенной ощущается всем фейсом об тейбл. Россия, Ваня, твою маман. Нефиг было сюда попадировать. Попал бы к Гаруну-аль-Рашиду - там бы лицом по багдадским булыжникам возили.
Нукер раздражённо стянул мне локти за спиной, рыкнул на ошивавшегося вокруг "стоматолога", так что тот немедленно вытащил из своей торбы шашечку. И мой засапожный ножик. Нукер покрутил их, сунул в свою торбочку, снова рывком за шиворот поставил меня вертикально. И задумался. Судя по тому, что он полез в разрез моего тулупчика - решил снять с меня кольчужку. Но это ж надо снова развязывать! Тут из шатра выскочил довольный малыш, взобрался на лошадь, подъехал к нам и сообщил:
- Гитмек. (Едем).
- Кёлен… (Твой раб…)
- Гитмек, гитмек.