- А давно половцы под Черниговом стоят? (Это Борзята уточняет).
- Так вот уже десятый день. На двадцать вёрст вокруг города - начисто выжжено. Людей побили - ужас! Мы вот, только милостью божьей, побросав дома и имения свои… все, что нажито честным трудом… коней добрых - три, коровы молочных - три…
"Курток замшевых - тоже три". Не конструктивно - я не участковый, заяву на розыск краденного - не приму.
Мужики-беженцы продолжают, ускоряясь, предчувствуя близкое завершение застолья, потреблять бражку на халяву. Они то плачутся, то ругаются. Николай поддерживают беседу, сочувствует. Уточняет географию пострадавших местностей.
По сути - мужичкам этим ничего не светит. Вымрут они вместе с семьями. С голодухи. Здешние Северские князья просто прогоняют беженцев: что они могли принять - приняли летом. Теперь даже и в холопы не берут - не прокормить. А выше по Десне - разорённый Вщиж.
Люди на Руси - ценность. Только из людей можно выжать мыто, виры, полюдье, дани… Всё остальное - кунами не доится. Из-за населения ведутся войны, его угоняют, его "примучивают", "осаживают". Его вырезают во владениях противника. Мономах хвастает о своём походе на Минск: "не оставил в городе живых ни скотины, ни челядинца".
А ещё - просто гробят. Вот в таких междоусобных войнах. "Ни себе, ни людям".
А у меня в Рябиновке - избы по-белому строятся. Мне люди нужны для заселения вотчины. И купленный хлеб есть. Я толкаю под столом ногой Ивашку:
- Как закончим… нет - они отсюда на рогах уйдут - завтра с утра. Расскажешь им дорогу до Рябиновки. Надумают ко мне в холопы - пусть приходят, прокормлю.
Тихонько, наклонившись над столом, втолковываю это Ивашке и, поднимая глаза, натыкаюсь на напряжённый взгляд Борзяты. А вот это - другая проблема.
Куда мы идём? Куда ты ведёшь нас? К поганым в полон? Мы люди вольные, на одно дело нанятые, присягой не связанные. Не срастается дело - мы встали да пошли. Ну, Борзята, будем снова шутки шутить или дело говорить?
Беженцы, набравшись хмельного на дармовщину и впервые почувствовав приязнь со стороны встречных людей, а не обычное для них в этом исходе:
- Иди-иди. Проходи, не останавливайся. Понаехали тут… христарадники… расползаются "со слезами на глазах". Мужики наши выходят - их проводить и самим проветриться, а мы остаёмся с Борзятой за пустым столом. Так и смотрим глаза в глаза через весь стол. Ну, "шутник злобный" колись - на что нас подписали?
Борзята за эти дни уловил - кто в моей команде реально главный. Как бы не был ему мой рост, вид и возраст… против всех, с молоком матери впитанных, привычек, стереотипов, предрассудков и представлений… против всей исконности с посконностью… Но он - реалист.
Идеалисты, со своими представлениями о правильности, "как с отцов-прадедов", "по учению родительскому", "как все живут"… - дел не делают, по Руси не ходят, дома сидят. Потому что в дороге такие - просто подыхают на ровном месте.
К примеру, патриот-идеалист должен был бы встать и громко покричать:
- Моя родина - лучше всех!
И там бы нас и закопали. Во Вщиже. Поскольку "нашей родиной" нынче считается Смоленск. Сказано же русской народной мудростью: "В чужой монастырь со своим уставом - не лезь".
- Вот они какие дела получаются… Значит вот что, малой, слушай. Дело наше тайное. Такое…
То-то! Заговорил с отроком о взрослом деле. Но - ещё с гонором. Только и я тоже - реалист. Я реально понимаю, что в этом "святорусском" реале мало понимаю.
Фраза корявая, ну и фиг с ним.
А вот то, что я просто чего-то не пойму из сказанного, не пойму даже чего спросить-уточнить надо - это я уже знаю. И мне не в лом прибрать своё самолюбие "эксперта по сложным системам" и гордость "представителя всего прогрессивного человечества". Потому что здесь это - глупость. От такого - быстро в землю закапывают. Я, конечно, здесь - дурак. Но я уже - умный дурак. Я уже про свою дурость знаю и могу хоть как-то, в меру осознания собственной глупости, учитывать персональную "недогоняльность" в своей деятельности.
- Стоп, Борзята. Сейчас люди мои подойдут. Вот им всем и расскажешь.
- Да я и тебе одному про дело наше говорить не должен! Да про это…
- И не говори. Или - говори, но - всем. А мне, недорослю, твоих тайн не надобно. Сам их расхлёбывай.
Меня уже пытались развернуть "честью" - не по годам, выпивкой - "как большому". Теперь вот - секретами "только для взрослых". Опять "дети до 16-ти"? Или, там, "18+"?
Только лет-то мне по уму - по-более, чем вам. Мне эта морковка - "как мужу доброму" - уже не сладка. Я могу спокойно принять, что у меня вокруг - куча ловушек, которых я просто не вижу. По своему попаданству. Или, там, "неместности". Так что - "только в присутствии моего юриста". За неимением оного - моих "мужей добрых".
Борзята гоняет желваки. Как мент при упоминании адвоката. Наезжать на сопляка или на равного профи - две большие разницы. Ну, так как, дядя, будем нагибаться? По моему - петь будешь? Или - мы с утра разворачиваемся? На разгрузочно-погрузочные операции в "районе активных боевых действий" - мы не подряжались.
Оп-па! Третья производная пошла! Сначала - ведёшь себя как дурак, думая, что ты умный. Потом понимаешь, что ты дурак, и становишься умным дураком. Потом становишься настолько умным, что ведёшь себя так, чтобы выглядеть как полный идиот.
Как сказала одна умная женщина: "Перекрасилась в блондинку, и жизнь сразу стала легче".
Думать же ж надо, блин! Последствия, разъедрить их кочерыжкой, предусматривать! Вот я нагну Борзяту. Деваться ему некуда - без моих людей он дела не сделает. Вот он нам всем - все тайны расскажет. Вот мы дело сделаем и назад вернёмся. Обеспечить конфиденциальность при таком множестве информированных… "То, что знает двое - знает и свинья". Решение очевидное: сократить количество "знатоков" до… до нуля. Похоже, нас в это дело поэтому и втянули: чужих убивать легче, среди своих меньше звона будет. Среди кого - "своих"?
Если тайна княжеского уровня, то на нулевую зачистку - ресурсов хватит. Пришлют тупо два десятка гридней, всех порежут. Это - если много народа в курсе. А вот если один плешивенький недоросль… Мужичишка какой с ножичком мимо пройдёт, добрый молодец кистенёчком ненароком махнёт… Вполне достаточно для "одного сопляка… умиротворить". Чтобы шуму не было, чтобы вопросов лишних не возникало…
Одного тараканчика можно и тапком хлопнуть. А на толпу - пришлют асфальтовый каток.
В одиночку, против охотников только на меня одного, у меня есть шанс вывернуться. Моих же ближников на помощь позвать. И иметь люфт во времени для следующего своего хода. А вот если изначально наедут на всю мою команду, то… передавят как курей.
Итого: Борзята должен думать, что мои люди - телки безмозглые, неинтересные, ничего не знающие. А уж что и когда я им расскажу - моё дело.
Что сильнее: риск собственной глупости или риск последующей зачистки? Льщу себя необоснованной надеждой, что первый - меньше. Тогда - мне кланяться.
- Ладно, Борзята. Не гоняй желваки - зубы выкрошишь. Так уж и быть - послушаю я твои сказки-выдумки. Так зачем мы туда идём? Чего такого ради - мне людей своих под мечи подставлять?
- То-то. А то - "сам расхлёбывай". Соплёй перебить можно, а гонору-то…
- Борзята. Давай короче. Мы на войну не нанимались. Сейчас отдохнём да назад пойдём. У меня и в Пердуновке дел выше крыши.
- Ишь ты, деловой какой… Значит так, слушай да на ус наматывай. Дело, по которому мы посланы - есть дело тайное. Особо тайное - княжеское. Ныне, когда поганые под Чернигов пришли, полагаю надобным об этом деле рассказать. Чтобы знал - чего ради головами рисковать придётся. Но прежде - приму от тебя присягу, что никому о том деле сказывать не будешь, всякое слово моё исполнишь и, ежели кто из нас раненый будет, то не бросишь и до Смоленска довезёшь. И на том крест мне целуй.
Пауза. А в задницу тебя целовать не надо?
- Нет.
Плевок. Борзяте в морду. Однословный отказ - уже не ответ. Это уже не мнение о предложении. Это - оценка самого предлагателя. Оценка - ниже плинтуса.
Ты, дядя, меня госсекретами приманивать собрался?! А что такое "первый отдел" и какие из этого проистекают разнообразные помехи личной жизни - не знаешь? А я - знаю. И ваших недо-парижских тайн псевдо-мадридского двора - мне не надобно. Нафиг-нафиг!
Мне этот поход как Олимпийские игры: "не важен результат - важно участие". Аким - слово дал, я - сбегал. А что там, как… Сделали - не сделали… Форс-мажор, поганые пришли…
Мне бы хоть одного половца живьём увидеть… И, идеально, чтобы кого-нибудь из моих ранило. Пролитая кровь - лучший аргумент. Но не сильно. И до золотишка своего добраться бы… И не зависнуть здесь до ледохода… И опасно загонять крысу в угол, если нет топора в руках.
Мда… требуется консенсус. На моих условиях, конечно.
- Болтать - не буду. И своих - не брошу. Это всё, Борзята, что я тебе могу обещать. И слова моё, как сказано сыном божьим: "да" - это да, а "нет" - это нет. Решай.
Мне даже жалко его стало. Дядя - в службе, привык к стандартному набору притопов-прихлопов, чинов - почитанию, крестов - целованию, подчинённых - подчинению. А тут… да ещё и сопляк…
Но Борзята - реалист. Посопел, собрался с силами, хлебнул бражки.
- Ну, тогда слушай. Только чур - никому.
Ещё одна "княжеская история". Но уже не из Черниговских, а из Смоленских.
Ростик и его сыновья. Конкретно - заморочки второго сына, Святослава, который крещён Иваном, который Ропак. Прозвище у него такое.
"Ропак" означает "громоздкая льдина, ледяная гора". Ещё так называют ледяные торосы, льдину, вмёрзшую ребром. Или - маленького тюленёнка, который охотно лежит на льду.