Святослав родился зимой, поэтому, наверное, и тюленёнок. Или потому что в детстве был увальнем. Но и оба других смысла прозвища ему впору - и ростом велик, и лицом бел. И - упрям, своеволен. Говорят же: "по ропакам тяжко ехать". По нему - не наездишься.
Интересно смотреть, как проявляется в сыновьях набор душевных качеств, доставшихся им от отца.
То, что у Ростика собиралось гармонически, сцеплялось друг с другом, как шестерёнки в исправном часовом механизме, то в сыновьях как-то перекашивает. Что-то одно - выпирает и подавляет другое.
Благочестие, искренняя вера отца в старшем сыне - Романе - превратилось в показное смирение, ханжество, святошество, фарисейство, нетерпимость. И - покрывательство церковников. Отсюда и прозвище его: Благочестник. Но сколь много не молился Роман, не жертвовал на храмы, сколь не стремился "спасаться" - к лику святых, как отца, его не причислили.
Упорство в достижении целей - у второго сына, Святослава-Ропака, стало вздорным упрямством, даже - капризностью.
Талант полководца, умение предвидеть действия вражеской армии и организовывать свою, вполне унаследованы третьем сыном - Рюриком. Не зря в "Слово о полку Игореве" его зовут на помощь бить "поганых". Но не дополнилось умением управлять людьми и в мирной жизни, столь ярко проявляемом его отцом.
Нудным, бесконечным поучением или умной дружеской беседой Ростик почти всегда добивался согласия собеседников, так или иначе убеждая соглашаться с ним даже и против их собственных интересов. Это талант переговорщика вполне достался четвёртому сыну - Давыду. Но добиваясь желаемого уговариванием, улещиванием - Давыд как-то утратил личную храбрость, стойкость. Редчайший случай - его будут требовать лишить "доли в земле Русской" за проявленную в бою трусость.
Наконец пятый, младший сын Мстислав, наоборот - получил всю личную отвагу и гордость отца. Летописцы называют его "Храбрым".
Вот про него: "Новгородцы, желая иметь князя, известного воинскою доблестию, единодушно избрали Мстислава, столь знаменитого мужеством, что ему не было иного имени, кроме Храброго. Презирая опасности, он ободрял воинов своих словами: "за нас Бог и правда, умрем ныне или завтра, умрём же с честию"".
Похоже на обращение главного героя "Гладиатора" к своим бойцам:
- Кто-то собирается жить вечно? Нет? Тогда - в атаку!
Но осторожность, взвешенность, способность действовать не только мечом, но и долгим разумным словом - ему не досталось. Зато, как и отец его, Мстислав будет объявлен святым русской православной церковью.
Это свойство воинской удачи перейдёт по наследству. Сын его, Мстислав Мстиславич Удатный, будет воинственен, храбр, победоносен. Но мудрость и осторожность деда ему чужды. Именно его решение превратило первый контакт монгол и Руси в пролитие крови, в боестолкновение, в битву на Калке.
В отличие от обрусевших половцев и "ополовевших" русских, монголы оставались ещё весьма диким народом. Понятие "кровник" для них - не бабушкины сказки, а базовый элемент мироощущения, основа политики. В обе стороны: нельзя оставлять в живых проливших кровь твоего рода. Нельзя оставлять в живых тот род, кровь которого ты пролил. Иначе они придут и отомстят.
"Удача"… Мстислав Удатный и Даниил Галицкий выскочили из бойни на Калке. Доскакав до Днепра, Мстислав с малой дружиной поплыл на другую сторону. А прочие лодки велел оттолкнуть. Его "удача" помогла ему уйти от погони. И стала смертельной "неудачей" для других русских воинов, отходивших к Днепру после битвы.
Ещё одно свойство Ростика досталось всем сыновьям его - страстность. Не в смысле постельно-любовном, хотя и это тоже, но в смысле отношения к жизни. Тот огонь, который всегда горел в душе отца, который заставлял его подниматься после поражений и не "почивать на лаврах" после побед, который не позволял ему ни скиснуть в болоте непрерывных земских дрязг, ни запутаться в паутине изощрённых княжеских и церковных интриг, ни спрятаться в коконе молитв, говений, в счёте бесконечных поклонов - достался и детям.
Но у него это пламя сдерживалось воспитанием, умом, чувством долга. Внук гениального Мономаха, сын Мстислава Великого, брат яркого Изи Блескучего знал цену и себе, и людям, и вере, и миру. Три глагола: "я хочу", "я могу", "я должен", определяющие отношение между человеком и миром, пребывали у него в равновесии. Он хотел то, что должен был сделать, он мог сделать, то, что хотел.
Его таланты поделились между его сыновьями. Таланты - но не их равновесие.
Но вернёмся к нашему "Ропаку".
Князя Анатоля Курагина из "Война и мира" помните? Как он пытался соблазнить Наташу Ростову, будучи женатым человеком?
"Два года тому назад, во время стоянки его полка в Польше, один польский небогатый помещик заставил Анатоля жениться на своей дочери. Анатоль весьма скоро бросил свою жену и за деньги, которые он условился высылать тестю, выговорил себе право слыть за холостого человека".
"Аналогичный случай был в Бердичеве" - у нас тут ситуация частично схожая. Правда, дело было не в Польше, а под Черниговом. И не два года, а точно шесть лет назад, в январе 1155 года.
Когда Ростик первый раз в Киеве сел, то Гоша Долгорукий пошёл в обход - не по Десне, южными путями, а через Валдай - северными волоками. И Ростик, сберегая свой любимый Смоленск, побежал ему навстречу, на Верхний Днепр.
А Ропака послал в Городец-Остёрский. Городок такой есть на Десне, между Киевом и Черниговом. Потому как в Чернигове сидел в то время князем Изя Давайдович. Которого, как всем известно, оставлять без присмотра нельзя - он и сам на Киевский стол залезть норовит.
- Ты, сынок, у нас кто? Ропак? Льдина вмёрзшая, через которую фиг перелезешь? Вот и стой там на Остре. Чтоб Изя не лазил.
Вы шо?! Вы не знаете Изю?! Вы не слыхали за Изю Давидовича с Чернигова?! Так вот что вам скажу: это ж не фармазонщик из кое-какого вольного города Черноморска! Это же - настоящий прирождённый русский князь! Потомственный рюрикович в восьмом колене! Какие там льды, торосы, ропаки! Вы видели торосы у нас на Привозе? А почему? Вот и я об этом - не помогает! Это шо, преграда? Для Изи?! Для правнука самого Ярослава Мудрого! Когда он бежит в Киев на стол садиться?! Ой не надо! Вам не нравиться слово "садиться"? Неприятные воспоминания детства? Так я отдельно для вас скажу вежливо: он бежит присаживаться. Причём здесь "параша"?! Хотя - таки "да". Имея в виду скорость. И остановить его в этом процэссэ… Ой не надо сильно смешить старого больного человека! Я же летописец - имейте уважение. А то будет… просто… без "лета".
- Глава 186
Ропак проспал Изю. Поскольку был занят с молодой женой. Ибо случился тут великий грех и большое несчастие: "тайный брак по любви" - называется.
Городец-Остерский стоит на впадении Остра в Десну. Не заметить на речном льду широкой здесь Десны Черниговского князя со всей дружиной… Ну, если только подушкой накрыться. Или тебя - накрыли.
Врать не буду - свечку не держал, но… Учитывая таланты нашего, знаете ли, "восьми-коленного рюриковича" Изи Давайдовича, можно предположить, что подушкой - специально накрывали. По вежливой просьбе популярного "благотворителя", "освободителя" и "из поганской неволи выкупателя".
Надо сказать, что помимо княжеского корзна, у Ропака было немало и личных достоинств. По здешним меркам он - красивый мужчина. Высок, силён. Хорошо владеет греческим, много читает. Известен своей личной смелостью и отвагой: в одном из проигранных сражений на Черниговщине, когда под его отцом пал конь, отдал своего. И сумел отбиться от погони и пешим. Со своими, с теми, кто ему не перечит - добр и заботлив.
Совершенно романтическая история: заболев в этом Городце, князь был вынужден остановиться в небольшой боярской усадьбе, где за ним с истовой молитвой и искренней любовью ухаживала юная дочь местного владетеля.
"Повесть от житиа святых новых чюдотворець муромских, благовернаго и преподобнаго и достохвалнаго князя Петра, нареченнаго в иноческом чину Давида, и супруги его благоверныя и преподобныя и достохвалныя княгини Февронии, нареченныя в иноческом чину Е?фросинии" - знаете? Ну вот где-то так. Только без огненного змея и вызванной им проказы.
Ропак, по своим матримониальным, глубоко увлекательным в таком возрасте, занятиям - Изю не заметил. Тот вскочил в Киев, короновался, принял присягу киевлян.
Тут пришёл этот противный Свояк. Со своими северцами. Которые ещё с Подола начали дружно скандировать:
- Изя! Изя! Гоу хоум!
А следом уже подходили суздальцы Долгорукого. С аналогичными транспарантами типа: "Их Бин Нах Чернигов!". Впрочем, предлагались и другие варианты этого "наха".
Изя - милейший, благовоспитаннейший человек! - немедленно извинился:
- Тут, вот, в граде Владимировом… краны текут, вентиля, знаете ли, проржавели совсем. Слесаря вызывали? Нет? Ну тогда я пойду.
И быстренько убрался.
Ростик сыну прокол его - не пропустил. Высказался по-отечески. Сын отговорился болезнью. Объявлять в этот момент о своей молодой жене… Не, батя не убьёт. Но так накидает…
Все сидели тихо-мирно. А чего дёргаться? Взрослые мужи, у каждого своих дел выше крыши. Старшинство установлено, законность восторжествовала, на "Святой Руси" - мир и благорастворение.
Но недолго - через год Гошу траванули. Насмерть.
- А кто у нас следующий ВК? Не в смысле "Выдержанный Коньяк", а в смысле - Великий Князь?
- Так известно кто: пионер Изя. У него же по жизни главный принцип: "всегда".
Надо отметить, что в 12 веке, как и 21, большинство великих князей отрабатывают на столе по два срока. Вот Изю Давайдовича и поставили. На второй срок. Но через полтора года стало ясно - надо делать ему импичмент. Такой… кавалерийский. А то ещё хуже будет.