В апреле 1147 года, в Кучково на Москве-реке, Свояк, проводит уникальную сделку. Напрашивается аналог из Ветхого Завета: "продать первородство за чечевичную похлёбку".
По "лествице" - именно он, брат двух последовательных, недавних, законных, коронованных Великих Князей Киевских должен наследовать главный на Руси "стол". А он уступил своё право Гоше, Юрию Долгорукому. Но - не за корм, не за кусок земли, не за "чечевичную похлёбку" - за возможность мести.
Четыре года взаимной резни в разных местах - Русь-то большая - заканчиваются 12 апреля 1151 года бойней на речке Малый Рутец.
За это время уже и Давайдовичи переругались между собой. Старший, Владимир, князь Черниговский, идёт в бой вместе с Гошей и Свояком. Младший, Изяслав, Изя Давайдович, беспоместный, но очень жаждущий - с волынцами и смоленцами. Волынцы победили суздальских. Брата Владимира гридни брата Изи поймали в сече и подняли на копья.
Ай-яй-яй! Как не хорошо! Грех-то какой! Братоубийство!
Но… Изя же умный, Изя понимает разницу: что надо делать - это одно, как надо выглядеть - другое. "И нашёл он на поле битвы тело брата своего родного, оплакал слезами горючими, омыл раны кровавые. Отвёз в град отеческий - славный град Чернигов и похоронил там с почестями". А сам сел в Чернигове князем.
В Чернигове - сам. А вот Вщиж… Брат Володя успел жениться. И сынок у него есть. Маловат, правда. Вот пусть дитятко и будет Вщижским князем.
Владимир женился в 1144 году на дочери гродненского князя. Нормальная "святорусская" княжна. Что должна делать нормальная княгиня, став вдовой - всем известно. Молиться, поститься, рукодельничать, благоугодничать…
Это когда Изя идёт в Чернигов - главным садиться?! Дурных - нема. Молодая, двадцатилетняя женщина, с несколькими слугами, оставив шестилетнего сына, бежит из мужниного дома. К половцам. Лучше с погаными, чем с Изей под одной крышей. И выходит там замуж. За половецкого хана Башкорда.
Вместо того, чтобы, как положено приличной вдовствующей княгине, отправиться в монастырь, или в отеческий дом, или просто "за печку" - Дикое Поле. Да там же дикари! Язычники! Там же - "в ошейник и на кошму"!
Вместо того, чтобы рыдать, скорбеть и говеть - второй брак. Не рабыня, не наложница - жена. Причём - любимая.
Вместо того, чтобы растить кровиночку свою, поливая его слезами горькими - бросила сынка круглым сиротой в княжьем тереме. При живой-то матери…
Русские князья довольно часто бегут от своих собратьев в Степь. Отсидеться, переждать… А вот одинокая княгиня-вдовица… Бежать беззащитной женщине в никуда, просто в Дикое Поле…
Настолько всё это странно, что могу предположить существование некой романтической истории. Половцев вокруг Гоши всегда было много. Возможно, что княгиня и познакомилась с этим Башкордом ещё при жизни мужа. Возможно, что и участие Владимира Давайдовича в смертельном для него Рутицком бое на стороне Долгорукого - результат влияния на него жены. Очарованной обаянием половецкого хана?
Изя во всякой ситуации находит свою выгоду. Сыночек остался? - Будет заложником. Ну и что что родной племянник? Зато мамашка сделает чего велю.
В конце 1158 года Изю, уже Великого Князя Киевского, вышибают с Киевского стола. Многих он достал - хором вышибают. Но хан Башкорд приводит ему на помощь под Киев, к Белгороду - 20 тысяч половцев. Потому что Изя посылал своего малолетнего племянника - звать степняков. Мальчик уговорил мать. Отказаться она не может: сыночек единственный, кровиночка. Мать уговорила отчима. "Ночная кукушка" накуковала? У которой "кукушонок" под дядиным топором ходит?
Изя женщин не только любил, но и активно использовал. Военно-политически. И не только вдову своего брата с целью развёртывания вспомогательной кавалерийской дивизии.
Но в этот раз - не помогло. Даже хуже получилось. Летописец, похоже, привирает раз в десять, говоря о половцах Башкорда. Как обычно и бывает при упоминании численности войск в средневековье. В одной половецкой орде около 40 тысяч человек, максимум - 4–5 тысяч боеспособных мужчин. Отнюдь не Первая конная.
Но присутствие кыпчаков - было замечено.
"Чёрные клобуки" - торки, берендеи, печенеги с Роси, и "белые клобуки" - степные кыпчаки - просто не выносят друг друга.
Тут берендеев и подкупили. А чего ж не подкупиться, когда всенародная берендейская душа криком кричит - "Неправильно! Не на той стороне! При такой помощи - лучше на другую сторону, к другому князю!".
Изя с поле боя убежал, в Чернигов его не пустили, спрятался у вятичей. Пошёл по пути ненавидимого им Свояка.
14 апреля 1159 года Ростислав Смоленский принимает на плечи свои великокняжеские бармы.
Коронация Великого Князя в "Святой Руси" идёт не короной, а императорским византийским венцом, золотой цепью и - главное - бармами.
Бармы эти - ещё не однообразно-разнообразно вышитая пелерина, эдакий золотой отложной супер-воротник, как на известных портретах Алексея Михайловича Тишайшего и других Московских царей. Это относительно недавний подарок от Императора Византийского Алексея Комнина - Великому Князю Киевскому Владимиру Мономаху. Широкое оплечье-ожерелье из раздельных круглых металлических щитков, скреплённых шнурами и украшенных драгоценными камнями и эмалями. Ценность - запредельная. Мономах за эти цацки заплатил судьбами дочери и внучки.
Дело сделано, коронационные ритуалы исполнены, Изи - нет и больше быть не должно.
Ага, 12 лет назад так же и о Свояке говорили. Изя бежит путём Свояка и думает такие же мысли:
- Надо побить киевлян суздальцами. Надо чего-нибудь… уелбантурить. Надо продать "воздух" - реально-то ничего нет.
Но люди - разные. Юрий Долгорукий - сибарит, любитель выпивки и женщин, лентяй, полу-грек. А сынок его Андрей Боголюбский - воитель, строитель, псих. Недоверчив, подозрителен, злоблен. Полу-кыпчак. Этому просто так, просто "слов сладких" - не втюхаешь.
И Изя забегает во Вщиж, к племяннику, к Магогу. "Ура! Дядя Изя из Киева приехал!".
Пареньку 14 лет, к нему уже приклеилась кличка Магог.
Фольк о таких говорит: "В общем, парень - неплохой. Только ссытся и глухой".
Здесь - гигантизм. Можно сказать - "наказание божье за грехи". Чьи-нибудь. Можно по-научному: заболевание, возникающее у лиц с открытыми эпифизарными зонами роста (у детей и подростков) при избыточной секреции передних долей гипофиза гормона роста.
На Изю идёт охота, галицкая команда просто землю роет, а Изя во Вщиже последовательно промывает пареньку мозги. Убийца его отца, выгнавший его мать, засунувший его самого в этот… Шиш… Но Изя - самый старший из Давайдовичей. А Магог - самый младший. Он же - единственный. Стереотип взаимоотношений в роде, уважение к старшим родственникам, исконно-посконные обычаи…
Плюс - психология. У Магога, судя по застройке города, по активным действиям его дружины в предыдущие годы - неплохие советники. От отца ещё остались. А вот для души… Его боятся. Из-за роста, из-за уродства, из-за его общего раздражения на весь мир, на судьбу, на сиротство. И тут единственный родной человек - с очень лестным предложением. И, волнуясь, ждёт ответа. Как от взрослого.
Ответ - положительный. Ну, тогда встали и побежали. В Волоколамск.
Изя дальше уже не просто бежит, а очень быстро идёт. Идёт сватать. Своего племянника с ярко выраженной акромегалией за дочь Андрея Боголюбского. Ростиславе Андреевне в этот момент - лет семь. Нормальный династический брак.
Исследователи, рассуждая о скандалах в княжеских семействах в эту эпоху, с сочувствием пишут, что браки заключались в очень раннем возрасте новобрачных. Исходя из текущих политических интересов родителей. Когда же очередной князь вырастал и сам становился правителем, то военно-политическая конфигурация коалиций уже изменялась. И такая жена была уже не нужна. Только ведь такие браки для того и заключаются, чтобы эти коалиции продержались подольше.
Встреча Изи, Магога и Андрея происходит в Волоке Ламском. Не в стольный же город беглеца пускать! Очередной повтор истории Свояка - какое-то лесное захолустье. Но городок круче Москвы-Кучкова, уже раньше упоминался в летописях - "основание" уже было, за 12 лет до Москвы.
Ударили по рукам. Вот с такой, брачной, гарантией, Андрей ввязывается в Изины дела. Нет, никакой войны! Боголюбский - не Долгорукий. Где отец просто ленился, там сынок его осторожничает. Свадьбе - быть! Но - мирно. Во Вщиже, летом 1160 года. Радостный мега-жених и его дядя отправляются на юг. Магог - к себе, а Изя - ещё дальше, в Степь.
Он ищет себе место на Руси. Идёт на Путивль - неудача. Потом - к Вырю.
Совершенно "левая" крепостица. Поставлена у слияния рек Выря (левого притока Сейма, который сам - левый приток Десны, которая - левый приток Днепра) и Крига. Городок маленький, но сил захватить его у "бегающего князя" нет. И идти больше некуда.
"Выревцы ж затворишася от него, и не пустиша его, к себе, он же оттуда възвративъся иде в Зартый и ту перебыв иде опять, възративъся в Вырь".
Свояк, вырываясь из Новгород-Северского, тащил за собой огромные обозы. С семьями своих людей. В голодную зиму в Вятской земле княжеская семья бедствовала вместе со всеми. Во время переговоров в Москве Гоша это видел и понимал: Свояку можно верить. Не только потому, что у того - "есть честь", не только, что - "есть месть", но и потому, что княжеская семья остаётся тут, в заложниках у Гоши. И семьи людей Свояка - также. Захочет князь изменить, а не осмелиться. А и осмелится сам - люди его - его же и поправят.