С тех пор, как люди изобрели копировально-множительную технику, ей нашлось немало применений. А перед праздниками - в особенности. Этикетка на бутылке была самодельной, нарисованной на компьютере и отпечатанной на принтере. В обрамлении ядовито-зеленых елочных ветвей, стеклянных шаров и рассыпающихся искр бенгальских огней красовалась вычурная вязь поздравительной фразы:
С РОЖДЕСТВОМ, КВАРТИРА СЕМЬ! НЫНЧЕ Я У ВАС ВСЕ СЪЕМ!!!
А чуть ниже, уже более скромным шрифтом было выведено: "Любящий вас друг-приятель Вадим".
Молодой человек, улыбаясь, смотрел на девушку, и в душе его пели птицы и распускались скромные целомудренные незабудки.
Анна подняла на Вадима изумленные и радостные глаза, их взгляды снова встретились, и…
Через минуту они уже весело хохотали, оставаясь, впрочем, на безопасном расстоянии друг от друга. Но ледяной мостик недоверия, неизвестности и незнакомства уже стремительно таял. Льдины ломались вовсю, как сухое печенье! И, увлекаемые радостным, бурным потоком хлынувшего вдруг половодья свежих и радостных чувств, молодые люди хохотали и махали руками горящим окнам дома. Там, оказывается, ждали их обоих, и это тоже был перст судьбы, причем - указательный! В том уже не было никаких сомнений.
До серебряного карандаша, уже почти занесенного снегом, и до невероятного приключения им оставалось совсем немного. Пожалуй, всего несколько часов.
Глава 3
А вот теперь - пожалуйста!
Они вышли на минутку подышать свежим морозцем, уже за полночь. Каждому нужно было слегка проветриться и заодно привести в порядок чувства и мысли, разметавшиеся, точно волосы на подушке. А если это можно было сделать вместе, то почему бы и нет?
У входа в парк, под дремлющим фонарем, они решили задержаться. Поскольку обоим нужна была не прогулка, а лишь смена обстановки. Веселая компания хмельных и изобретательных на выдумки добрых друзей всегда несет в себе опасность слегка утомить, поэтому мужчины изредка выходят курить, а дамы - чистить перышки и пудрить носики.
- Ну, как тебе? - спросил он. - Не правда ли, они все отличные ребята!
- Да, пожалуй, - кивнула она.
Ветер усиливался, шелестя и раскачивая над ними голую древесную крону, а под ногами пробегала сухая шаловливая поземка. Она играла снегом, словно невесомыми ватными шариками, разбрасывала одни сугробы и тут же наметала новые. Один из таких порывов неожиданно сдул верхушку длинного холмика прямо возле ног Анны и Вадима. И они увидели полузасыпанный карандаш серебряного цвета, точно оклеенный волшебной рождественской бумагой.
- Смотри! - сказала Анна. - Какая прелесть!
Вадим, просияв оттого, что девушка впервые за вечер сказала ему "ты", бросился на карандаш как отважный и верный бультерьер. Через секунду он уже подал его девушке. Но Анна, не обращая внимания на эту находку, вдруг потянулась к его руке и коснулась локтя молодого человека.
- Какая у тебя интересная рука, Вадим! - прошептала она.
- В каком смысле? - напряженно улыбнулся молодой человек. Другою рукой он придерживал спадающую с плеч куртку. Пальчики девушки легко пробежали от короткого рукава рубашки до запястья.
- Да вот же, смотри! - она указывала на несколько маленьких темно-коричневых пятнышек, почти точек, рассыпанных по коже и еле различимых в полутьме ленивого фонаря.
"Глазастая-то какая", - с невольным уважением подумал молодой человек и прибавил уже вслух, пожимая плечами:
- Это? Всего лишь родинки. Самые обыкновенные.
- Что значит - обыкновенные? Смотри, как они необыкновенно расположены, - покачала головой девушка. - Видишь - точка? Потом - две, и вон - еще одна.
- Ага, - согласился Вадим. - А потом опять две и еще одна.
- Как будто два соединенных ромбика, - улыбнулась она. И молодому человеку показалось, что Анна даже дыхание затаила от нежданно проснувшегося странного интереса. Он тоже взглянул на свою руку внимательнее, слегка нахмурился, прикидывая и примеряясь. Затем решительно покачал головой.
- Нет, можно сделать и поинтереснее. Если соединить не прямыми линиями, а, например, косыми или просто дугами.
И взяв у девушки оброненный кем-то карандаш, молодой человек уверенно повел им по всем точкам, не отрывая грифеля. Карандаш оказался вполне исправным, и теперь на руке Вадима можно было различить нарисованную бледную фигурку - вроде замысловатой гантели или же двух толстых сарделек, соединенных друг с дружкой. А вообще-то это была почти правильная восьмерка, только уложенная набок!
- Эй, поосторожнее, - запоздало вскрикнула Анна. - На себе не показывай!
- Поздно уже, - самодовольно усмехнулся Вадим. - Ну, на что похожа моя линия судьбы?
- Линии судьбы бывают только на ладонях, - не согласилась Анна. - А здесь и вовсе - похоже на гантель или какой-то еще знак… Да-да, точно-точно! Что-то из высшей математики, по-моему.
- Почти, - усмехнулся Вадим. - Это же знак бесконечности. Плюс Бесконечность.
- Правильно, - подтвердила Анна и засмеялась. - А почему именно "плюс"?
- Ну, как… - смешался Вадим. - Не знаю, честно говоря. Мне вот кажется, что он направлен слева направо. А это всегда будет означать "плюс".
- А по-моему, это тебе только кажется, - улыбнулась девушка. Но смотрела она на молодого человека теперь задумчиво. Точно размышляла о чем-то своем или же решалась на что-то. Серебряный карандаш тихо подрагивал в пальчиках Анны, покачиваясь из стороны в сторону, точно неуверенные и неисправные стрелки причудливых новогодних часов.
- Вы знаете, Вадим, - робко улыбнулась Анна, - а ведь мне уже пора…
- Как пора? - не понял молодой человек. - Ночь ведь уже!
- А мне тут недалеко, - пожала она плечами. - Всего несколько остановок. Добегу.
- Нет, так не пойдет, - покачал головой Вадим. - Я вас обязательно провожу.
И так решительно предложил ей руку, что Анна рассмеялась.
- Экий вы скорый! Ну, а с хозяевами-то нужно попрощаться, верно? И не пойдете же вы по морозу без свитера и шапки?
Несмотря на просьбы остаться до утра, благо праздник еще не кончается, Анна быстро собралась и поджидала Вадима возле огромной разлапистой елки. Вадим поспешил изобразить на лице по возможности бодрую и оптимистичную мину; честно говоря, еще час назад он в душе надеялся, что они не расстанутся так скоро. Но и более радикальное продолжение этой ночи он не мог себе представить: все и без того складывалось вовсе не так, как не раз уже бывало с ним в той, предыдущей, будто в одночасье отрезанной холостяцкой жизни.
Анна коснулась рукой колючей веточки, ощупывая пальцами еле заметный бугорок так и не вызревшей шишки. Вокруг, куда ни кинь взгляд, покачивались игрушки величиной с большую монетку - ватные, стеклянные, пластмассовые. Игрушки были из разряда тех, что приносят с собой в гости на хозяйскую елку; а если хотелось запомнить эту рождественскую ночь надолго - забирают с собой, просто снимая с елки по молчаливому благословению хозяев.
- Вы не хотите взять что-нибудь на память об этом вечере? - предложила она.
- Бог с вами, Анна, - притворно испугался Вадим. - Вы говорите так, будто мы с вами расстаемся чуть ли не навеки.
- Ну, не так уж все драматично, - в глазах девушки пробежали лукавые огоньки. - Но на какое-то время расстаться придется; увы, это точно.
- Вы, часом, никуда не уезжаете? - немедленно встревожился Вадим.
- Я? - удивилась она. - Нет, я буду в городе.
- И я. Зачем же расставаться, когда все складывается так удивительно и чудесно?
- Вы думаете?
Вадиму показалось, что какое-то неуловимое мгновение она колебалась, словно решаясь на что-то. Он только плечами пожал, мол, о чем тут еще говорить, коль скоро все настолько очевидно.
- Ну, что ж, пусть это будет просто маленьким подарком для вас, - ответила Анна. - Я, между прочим, сегодня сюда тоже игрушки вешала. Угадаете?
Молодой человек придирчиво оглядел все миниатюрные фигурки - шарики, витые сосульки, зверят, снегурочек, экзотические плоды и домики с трубой. После чего решительно выбрал яркого, черно-красного арлекина - долговязого, с румяными щеками и хитрой улыбкой. Анна всплеснула руками и радостно рассмеялась.
- Угадал! Вот здорово!
- А то! - победоносно потряс головой Вадим, который на самом-то деле едва ли не наперечет знал все елочные игрушки в этом доме, благо бывал здесь ежегодно. А эта девушка - впервые. К тому же именно на елочную мишуру у него с детства была отличная память. Можно сказать, что Вадим питал к ней ностальгическую слабость.
Анна кивнула и в свою очередь сняла с соседней ветки такую же фигурку, только Пьеро - грустного, белоснежного, с подведенными миндалевидными глазами, в высокой шляпе, широком гофрированном воротнике и с длинными просторными рукавами. После чего вопросительно подняла глаза на Вадима.
- У вас пускай будет этот грустняк, - указал пальцем на белоснежную фигурку Вадим, - а мне больше подойдет хитрюга.
И он шутливо потряс в воздухе арлекином, да так энергично, что внутри у игрушки даже что-то зашуршало.
- Мне кажется, - медленно и задумчиво сказала девушка, осторожно поворачивая в руке пьерошку, - что эта парочка в жизни всегда неразлучна. И поэтому вам могут пригодиться обе. Нет?
Вадим пожал плечами.
- Вот и решено. Пусть так и будет, - поспешно закончила Анна и торопливо протянула Вадиму вторую игрушку. - Только берегите их, они очень хрупкие. Как стекло.
- Хорошо, - еще раз пожал плечами молодой человек, глупо улыбаясь. У него был не слишком богатый опыт по части женских чудачеств, зато он был неплохо воспитан и, как ему сейчас казалось, вполне искренен.