- Конечно, - кивнула Рита. - Через пять дней, в ближайшее воскресенье. Отель "Рэдиссон". Бар. Шесть вечера. И ни минуты опоздания. - Она развернулась и покинула зал.
- Что? Так и сказала? - не поверила Юлия.
Маргарита довольно засмеялась:
- Так и сказала.
- Неужели пойдешь?
- Конечно.
- А почему именно через пять дней?
- Ожидание разжигает любопытство. И потом, пусть не думает, что я готова прибежать по первому его зову.
- Да-а… Слушай, а твой Хренов точно банкир? Чего это он по мелочам тырит?
- Настоящий, я проверяла. А что по мелочам тырит - так каждый банкир с этого начинал. И потом, ты знаешь, сколько у нас в городе старушек? Курочка по зернышку… - Рита бросила взгляд на часы и спохватилась: - Ой, что же это я болтаю. Мне в парикмахерскую бежать пора. Все, Юлька, пока! Потом позвоню, расскажу, как было дело.
- Сумасшедшая, - покачала головой Юлия, кладя трубку.
На избе Терентия белел аккуратно пришпиленный листок бумаги. Надпись на листке гласила: "Доктор Левинсон ведет прием амбулаторных больных с 12.00".
Перед домом с узелками в руках стояли Петровна, Семеновна и Салтычиха. Салтычиха первой заметила идущую по улице Марью - соломенную вдовушку, на лице которой так и светилось счастье.
- Ишь, лыбится, - злобно прокаркала Салтычиха, для которой чужая радость всегда была личным оскорблением.
- Чего ж не лыбиться? Энтот… служивый-то от ней уж за полночь ушел, - поделилась своим наблюдением Петровна.
- Служивый, как же. Аспид он, а не служивый. Бочку с отравой забрал. Энти, что первыми пришли, и то не польстились. - Салтычиха свирепо посмотрела на подошедшую Марью, вроде как и не виновную в реквизировании злосчастной бочки.
- Здравствуйте, соседки, - поздоровалась Марья.
- Доброго здоровья, - ответствовала Петровна.
- Здравствуй, Марья, - закивала всегда всем довольная по причине старческого маразма Семеновна.
Салтычиха предпочла промолчать.
- А ты, Салтычиха, чего ж не здоровкаешься?
- Много чести будет, - бабка демонстративно отвернулась.
- Ох и злющая ты баба, Салтычиха, - засмеялась Марья, которой в этот день, похоже, ничто не могло испортить настроения. - Гляди, лопнешь.
Салтычиха повернулась к ней.
- Зато стыда не потеряла. Под кажного мужика не кидаюсь.
Улыбка моментально сошла с лица Марьи.
- Под кажного? А что, боюсь спросить, многие предлагают?
Петровна, не сдержавшись, издала короткий смешок.
- Ах, ты… - захлебнулась в бессильной злобе Салтычиха. - Да чтоб тебя… Да я…
- Но-но, - Марья погрозила ей пальцем. - Гляди, Алене скажу, она тебе устроит мужиков. Каждую ночь с кладбища приходить будут.
Поскольку в способности Алены все жительницы Семеновки верили беспрекословно, Салтычиха воздержалась от очередной обидной реплики. Лишь свирепо зыркнула в сторону Марьи и отвернулась.
- А вы чего это, бабы, здесь обосновались? - поинтересовалась та. - Опять какое собрание намечается?
- Так энта… как ее… анбулатория сегодня открыться должна, - пояснила Петровна.
- Чего? - не поняла Марья.
- Лекарня. Доктор городской лекарню открыть обещался. Вот, ждем.
- Ах, вон оно что, - Марья задумалась. - Надо будет как-нибудь зайти. А то что-то вчера в грудях стрельнуло. Алена обещала какой травки дать. Может, и доктор городской чего скажет?
Дождавшись, пока Марья отойдет на безопасное расстояние, Салтычиха пробурчала:
- Скажет он тебе. Я тебе сама скажу, от чего у тебя в грудях стреляет.
Дверь избы отворилась, на крыльцо вышел Терентий. Среди бабок тут же началось волнение.
- Как там, Терентий? Не открылась еще анбулатория? - спросила Петровна.
- Какая тебе анбулатория, коли дохтура нету? - недовольно бросил Терентий. С прибытием военных жизнь в деревне сделалась суетной. К тому же появление молодых мужчин мигом передвинуло его с центра внимания односельчанок на периферию, потому в последнее время Терентий большей частью был не в духе.
- Чего ж это он? Обещался в двенадцать прийтить.
- Может, и придет, раз обещался, - Терентий присел на скамеечку перед крыльцом и закурил. - А по мне б, так лучше и не приходил.
- Чего это ты? - удивилась Петровна.
- А то. В первый-то раз я к ним с дорогой душой. Стекло оконное возвернул, гвоздей ящик. Сетку еще… Чтоб Алене пусто было, - в сердцах добавил Терентий, вспомнив обстоятельства, сопутствовавшие сдаче маскировочной сети. - Так нет же! Мало им. Телевизер вот увезли, - пожаловался дед.
- А на што он тебе, Терентий, телевизер? - спросила Петровна.
- Как "на што"? Вещь дорогая. Двести пятьдесят рублёв в райцентре отдал, а эти - хлоп на телегу! - и поминай, как звали. И таз еще с ним прихватили.
- Какой таз?
- Новый почти. Я в ем яблоки вымачивал.
- Помню, мать мне говорила, - немедленно ввернула Салтычиха: "Белые пришли - грабют, красные пришли - тоже грабют".
- Так вроде нет уж ни красных, ни белых, - засомневалась Петровна.
- А привычка, видать, осталась.
Семеновна, по слабости ума, стояла рядом молча и тихо улыбалась.
Увлекшись беседой, сельчанки не заметили, как к дому подошли "партизаны".
- Здравствуйте, - поприветствовал их доктор.
Терентий вздрогнул, выронил окурок и расплылся в заискивающей улыбке:
- Здравия желаю.
- Здравствуйте, здравствуйте, - закивали Петровна и Салтычиха.
Семеновна молча поклонилась военным в пояс.
- Простите, что опоздал, - извинился доктор. - Было тут… одно дело.
- Так я пойду, Виктор? - спросил Сергеич, видимо, продолжая начатый в дороге разговор.
- Иди, конечно. Я, как прием закончу, за тобой зайду, - доктор скрылся в доме вслед за Терентием.
Петровна уважительно посмотрела вслед уходящему плотнику и заметила Салтычихе:
- Энтот вроде серьезный мужчина, обстоятельный.
- Обстоятельный, как же. Тоже вчерась у Никаноровны… засиделся.
- Иди ты? - поразилась Петровна.
- Точно говорю. Все они одним миром мазаны. Только о том и думают, как женщину обесчестить.
- Будет тебе, Салтычиха, - неожиданно вступила в разговор Семеновна. - Чай они пили.
- Как же, чай… - не поверила та. - Ты-то почем знаешь?
- Да знаю я, - Семеновна смущенно потупилась. - В окошко подглядела.
Виктор выглянул из дверей.
- Я так понимаю, тут все ко мне?
- К тебе, сынок, к тебе… - елейным голосом произнесла Салтычиха.
- Тогда, кто первый - прошу, - он скрылся внутри.
Между бабками немедленно вспыхнула перебранка.
- Моя очередь идти, - заявила Салтычиха.
- Чего это - твоя, когда я первая пришла? - возмутилась Петровна.
- Нет, я - первая!
- Да когда я подошла, тебя тут и духу не было!
- Отходила я, курей покормить. Очередь заняла - и отошла.
- Да чтоб ты совсем отошла, коли врешь так бесстыдно.
- Это я вру?! - взвилась Салтычиха.
Пока спорщицы бросали друг дружке в лицо эти страшные обвинения, Семеновна тихонько обошла их стороной и шмыгнула за дверь.
Изменившаяся обстановка в привычной избе Терентия вогнала ее в робость. В горнице был отгорожен угол, завешенный простынями. Чистая белая скатерть украшала стол. На столе обнаружилась картонка уголком со старательно выведенной надписью "Анбулатория". Судя по орфографии, картонку изготовил неравнодушный к наглядной агитации Терентий. На скамье у стола стояли крынка с водой и пустое ведро. Рядом лежало чистое полотенце.
- Настоящий кабинет соорудил, - похвалил хозяина Виктор, разбирая свой чемоданчик. - Молодец, Терентий.
Старик довольно приосанился.
- Так мы что ж… Мы с понятием… Хотел вот таз тебе, чтоб руки мыть. Так ваши реквизировали, - не удержался он, чтобы не излить душу.
- Таз? - удивился Виктор. - Зачем им таз понадобился?
- Я то ж думаю: для чего им таз-то сдался? И не так, чтобы новый таз…
- Насчет таза я разберусь, - пообещал Виктор.
- Вот-вот, сынок. Заступись за старика. А то что ж такое получается: белые пришли…
Никем не замеченная Семеновна, тихой мышкой стоявшая в дверях, решилась обнаружить себя.
- Можно войтить, али как?
Виктор сделал приглашающий жест.
- Конечно. Входите.
- Здравствуйте вам, - поклонилась Семеновна.
- Виделись уже, - буркнул Терентий.
- Проходите, пожалуйста, - еще раз пригласил Виктор. - Присаживайтесь.
Семеновна робко села на лавку напротив него.
- На что жалуетесь? - спросил доктор, приветливо улыбнувшись.
- Как?
- С чем пришли?
Семеновна всполошилась.
- Ой, что ж я, дура старая… - Она принялась поспешно развязывать принесенный с собой узелок. - Вот тут яичек пяток, творогу свежего…
- Погодите, погодите, - остановил ее Виктор. - При чем тут яички?
- Так как же… - насторожилась Семеновна. - Или мало будет?
Доктор внезапно догадался, что речь о его гонораре, и энергично замахал руками.
- Уберите, уберите… Мне ничего не нужно. Прием бесплатный.
Семеновна посмотрела на него недоверчиво.
- Бесплатный?
- Абсолютно. Итак, на что жалуетесь?
- Как? - вновь спросила Семеновна.
Виктор тревожно подумал, что лечить в деревне будет посложнее, чем в городе.
- Болит у тебя чего, Семеновна? - пришел ему на помощь Терентий. - Болесть какая?
- Ах, болесть… Да кто ее знает. Бывает, как у Марьи, в грудях стеснение. Как наклонишься или ведро подымешь - то и вздохнуть тяжко.