Юноша оказался проворнее одноглазого, и ему удалось развернуть клинок прежде, чем Оливер начал вращать кинжалом, захватившим в ловушку его меч, почти выбив оружие из руки хафлинга и освободив собственное.
Огромная шляпа Оливера свалилась на землю, и оба поняли, что голова хафлинга могла оказаться внутри нее, если бы Лютиен пожелал этого.
Рывок поводьев заставил Тредбара попятиться на несколько футов назад.
- Я мог и ошибаться, - признал хафлинг.
- Ты ошибаешься, - резко ответил Лютиен. - Я не сомневаюсь, что ты с легкостью найдешь недостатки в характере Гахриза Бедвира. Он не следует велениям сердца, если речь идет об указах короля Гринспэрроу, или герцога Монфора, или любого его представителя. Но под угрозой смерти не смей говорить о Гахризе как о тиране!
- Я же сказал, я мог ошибаться, - ответил Оливер рассудительно.
- Что касается меня… - продолжил Лютиен упавшим голосом, поскольку внезапно вся ситуация, в которой он очутился, показалась абсурдной.
"Что касается меня? - задался он вопросом. - Что произошло сегодня?" Растерянному юноше никак не удавалось собраться с мыслями.
Оливер хранил молчание, не прерывая раздумий Лютиена, понимая, что его рассказ может оказаться очень важным - и для Оливера, и для самого юноши.
- Я больше не претендую на какие-либо права, связанные с именем Бедвир, - мрачно сказал Лютиен. Я сбежал из дома, оставив позади труп циклопа-стражника. И теперь я выбрал свой путь.
Он задумчиво вертел в руках меч, так что лучи солнца отражались от блестящей поверхности клинка, все еще покрытого кровью охранника-циклопа.
- Я также вне закона, как и ты, Оливер де Берроуз, - объявил Лютиен. - Вне закона в землях, управляемых королем, не признающим законов. Так пусть мой меч послужит справедливости.
Оливер поднял рапиру, словно в салюте, демонстрируя свое согласие. Он подумал, однако, что Лютиен - глупый мальчишка, не понимающий ни правил, ни опасностей дороги. "Справедливость"? - Оливер чуть не расхохотался вслух при этой мысли. Меч Лютиена может сражаться во имя справедливости, но рапира Оливера трудилась ради выгоды. Все же юноша был мощным союзником - Оливер не мог этого отрицать. "К тому же, - размышлял хафлинг, демонстрируя Лютиену понимающую улыбку, - если молодого человека действительно интересовала в основном справедливость, то большая часть добычи придется на долю Оливера".
Внезапно хафлинг с большой дороги сообразил, что их союз может оказаться долговременным.
- Я принимаю твое объяснение, - сказал он. - И прошу прощения за свои слишком поспешные действия.
Он вновь потянулся к шляпе, но вспомнил, что она валяется на земле. Лютиен также заметил ее и хотел было нагнуться, но Оливер взмахом руки удержал его. Низко склонившись с седла, хафлинг легко подцепил шляпу острием рапиры. Затем последовало неуловимое движение рукой, и шляпа аккуратно приземлилась на макушку хозяина.
Лютиен восхищенно покачал головой в ответ на довольную ухмылку Оливера.
- Но нам небезопасно оставаться на этом острове, мой друг вне закона, - сказал Оливер, чей тон стал серьезным. - Этот купец знал меня, или обо мне, и ожидал меня. Возможно, он прибегнул к помощи твоего собственного отца, чтобы организовать охоту на Оливера де Берроуза. - Хафлинг сделал паузу и фыркнул. Он взглянул на Лютиена и громко расхохотался. - Чудесная ирония! - закричал Оливер. - Он обращается за помощью к эрлу, в то время как сын эрла ищет поддержки у меня! - Оливер продолжал хохотать, и Лютиен присоединился к нему - впрочем, более из вежливости.
Путникам не удалось достигнуть переправы до заката, на что надеялся Лютиен. Юноша объяснил Оливеру, что перевозчики не станут выходить в неспокойное море ночью. В темноте наблюдатели с острова не могут разглядеть, зашли ли дорсальские киты в узкие проливы. Описания десятитонных людоедов оказалось достаточно, чтобы убедить Оливера отказаться от планов сегодня же покинуть остров, и беглецы решили раскинуть лагерь.
Ночью Лютиен долго сидел возле шипящего и дымящего огня, не обращая внимания на мелкую изморось. Тредбар и Ривердансер тихо стояли в стороне, опустив головы, а по другую сторону костра удовлетворенно посапывал Оливер.
Наконец юноша забился под одеяло, спасаясь от холода. Он все еще не мог поверить в то, что произошло за последние несколько дней: Гарт Рогар, его брат, стражник-циклоп, а теперь нападение на купеческий фургон. Юному Бедвиру казалось, будто он свалился в реку неконтролируемых событий и теперь просто плыл по течению.
"Нет, - решил наконец Лютиен. - Просто эти события были неизбежными". Мир, открывшийся перед ним, оказался вовсе не таким, как ожидалось. Возможно, его последние действия в Дун Варне - его решение уйти и схватка с циклопом - стали чем-то вроде расставания с детством, впрочем, довольно болезненного. Наивному отпрыску знатного семейства пришла пора пробудиться от сладкого сна и лицом к лицу столкнуться с жестокой реальностью.
Пока что Лютиен твердо знал только одно: он последовал велениям своего сердца и в Дун Варне, и когда он увидел схватку Оливера с охранниками купца. Возможно, ему вскоре придется пожалеть о принятых решениях. И все же юноша не сомневался, что, если бы все повторилось, он вновь поступил бы также.
Следующий день был таким же серым и сырым, но компаньоны быстро собрались и отправились в путь. Скоро на них пахнуло свежим морским ветром, а на языке появился привкус соли.
- Если бы день был ясным, - объяснил Лютиен, - отсюда мы могли бы разглядеть северные пики Айрон Кросса.
- Откуда ты знаешь? - с иронией спросил Оливер. - Разве на этом острове случаются ясные дни?
Насмешка была легкой, и так же легко было у них на сердце. (Впрочем, казалось, Оливер вообще нечасто печалился!) Лютиен чувствовал какое-то облегчение, словно он обретет свободу, как только пересечет узкий пролив и ступит на Эриадор. Широкий мир неодолимо манил неопытного юношу.
Но сперва им следовало переправиться.
С вершины скалистого утеса парочка бросила первый взгляд на Даймондгейтский перевоз и материк, видневшийся за узким проливом. Место называлось так благодаря маленькому ромбовидному островку, глыбе мокрого черного камня в середине пролива.
Две плоских открытых баржи покачивались у длинных деревянных причалов, чьи сваи были такими же толстыми, как древние дубы. В стороне виднелись останки старых паромов, так же прекрасно сконструированных, их гибель свидетельствовала о силе и ярости моря.
Паромы, в том числе оба ныне стоящих на якоре в канале, были изобретены и построены гномами Айрон Кросса более трех столетий назад. До сих пор островитяне берегли их и чинили, когда скалам, течениям или дорсальским китам удавалось все же повредить баржи. Их конструкция была простой и эффективной: открытая плоская площадка для грузов и путешественников с закрепленными на каждом углу толстыми балками, которые аркой сходились в десяти футах над центром. Здесь балки соединялись с длинной металлической трубой, а сквозь нее проходила толстая веревка, по которой паром двигался от берега к берегу. Огромные шестеренки виднелись по обе стороны трубы, заходя внутрь нее через прорези в стенках. Установленный на палубе ворот соединялся с этими шестеренками посредством многоступенчатой зубчатой передачи, они же, в свою очередь, цеплялись за узлы на туго натянутом канате и двигали паром. Благодаря великолепно изготовленным гномами механизмам один сильный человек мог двигать паром, даже если тот был тяжело нагружен.
И все же переправа всегда оставалась опасной. Вода в этот день, как, впрочем, и в любой другой, пенилась белыми гребнями на многочисленных скалах. Одна из барж постоянно находилась в нерабочем состоянии. Ее вытаскивали на берег, чтобы поменять канат или укрепить настил палубы. Несколько дюжин человек целыми днями работали у Даймондгейта, только чтобы содержать переправу в порядке.
- Они собираются чинить вон ту, - объяснил Лютиен, знакомый с работой перевозчиков, указывая Оливеру на северную баржу. - И кажется, другая собирается отчалить. Мы должны поторопиться, или придется долго ждать, возможно, пока следующая начнет переправу.
Он причмокнул, подавая знак Ривердансеру, и конь направился по тропинке, ведущей к пристани.
Несколькими минутами позже Тредбар догнал их и взвился на дыбы, а Оливер схватил Лютиена за руку, подавая тому знак остановиться.
- Но паром… - запротестовал Лютиен.
- Впереди засада, - объяснил Оливер.
Юноша недоверчиво взглянул на спутника, затем вновь посмотрел на пристань. Более двух десятков людей бродили внизу, но среди них была только пара циклопов, да и у тех вроде бы не было оружия - просто путники, ожидавшие переправы. Правда, насколько знал Лютиен, на Бедвидрине было всего несколько циклопов, и они принадлежали лишь купеческой охране или его отцу лично. Тем не менее по указу короля Гринспэрроу циклопам дозволялся свободный проезд - как гражданам Эйвона, и происходящее на Даймондгейте вовсе не казалось из ряда вон выходящим.
- Ты должен научиться чуять такие вещи, - пояснил Оливер, заметив сомнения юноши. Лютиен пожал плечами и двинулся вперед по дороге настолько быстро, насколько позволял хафлинг.
Оба циклопа и многие люди заметили приятелей, когда те находились в сотне футов от пристани, но никто из них, казалось, не проявил чрезмерного интереса к новым путникам. Оливер, однако, еще немного замедлил ход, его глаза шныряли туда и сюда из-под полей шляпы.
Протрубил рожок, давая понять, что все должны отойти назад от края пристани, поскольку баржа сейчас отчалит. Лютиен немедленно рванулся вперед, но Оливер придержал его.