- Допустим, что вино - это вино, а значит, А - это А. Затем примем теоретическое допущение, что уксус - это вино, подвергшееся изменению, а значит, АВ. Затем примем следующее теоретическое Допущение: это изменение является цепью изменений на молекулярном уровне, а молекулы, в свою очередь, состоят из атомов, являющихся неделимыми частицами, что установлено Эмпедоклом, Демокритом и Левкиппом.
Не существует логической причины, препятствующей обратному течению этого процесса. Следовательно, давайте трансформируем эти молекулы, восстанавливая первоначальные цепи, состоящие из них. - Он повернулся к Ши. - Чашу! - прошептал он. Ши подал ему чашу. Чалмерс покрутил чашу, взболтал осевший на дне осадок и затянул дрожащим фальцетом:
- Аполлон из исмарской рощи, яви пример твоего бесподобного искусства виноделия, направив эти блуждающие молекулы по пути, указанному тобою при сотворении божественного напитка! - С торжественным видом он наклонил чашу, и несколько капель кислого вина из нее упали в большой кувшин. Затем он бросил в кувшин и саму чашу, подождал, пока она наполнится и опустится на дно. Он снова заткнул кувшин пробкой и, склонив голову, встал над ним. Обратившись к Ши, он прошептал: - Готовьтесь бежать, если у меня ничего не получится.
- Я в полной готовности, - отвечал Ши. Он уже выбрал направление, если придется пуститься наутек.
Чалмерс глубоко вздохнул и церемонным жестом поднял крышку. Наступило гробовое молчание, которое продолжалось до тех пор, пока что-то не возникло из кувшина. Это было благоухание, несказанно сладкое и настолько сильное, что, казалось, оно имеет цвет. На лицах всех пировавших появилось выражение озадаченности и недоумения, которое сменилось шумным восторгом, а затем коллективным "Ааааааххххх!"
Чалмерс, чьи руки дрожали, а движения были неуверенными, наполнил черпак, поднял его и струей вылил содержимое обратно в кувшин. Жидкость, которая прежде имела красновато-желтый цвет, стала не просто красной, а красно-коричневой, причем цвет ее был настолько насыщенным, что она казалась почти черной.
Эней, на лице которого было написано неподдельное удивление, встал и подошел к кувшину. Он взял чашу, которая была украшена золотой чеканкой и имела ручки в форме голубок. Троянец поднес чашу к кувшину, и Чалмерс наполнил ее. Аромат, исходивший от чаши, был непередаваем. Эней с благоговением поднес чашу Анхизу. Старик принял благоухавший сосуд из рук сына, приблизил его к своему лицу и вдохнул исходивший от него божественный аромат; его глаза закатились, когда он в полной мере ощутил необыкновенный аромат напитка.
- О, господин мой, - забеспокоился Ши, - это вино необходимо смешивать с водой в соотношении двадцать к одному: в неразбавленном виде оно напрочь валило с ног циклопов. - Оба аристократа пропустили его слова мимо ушей. Анхиз приложился к чаше и некоторое время не отрывал ее от губ, а когда отстранился, то его расширенные и округлившиеся глаза занимали половину лица, сделавшегося багровым. В течение нескольких секунд он ловил воздух широко раскрытым ртом и только после этого вновь обрел дар речи.
- Ууууххххххх! Ну и питье! - Все вокруг, уже наполовину опьяневшие от источаемого вином аромата, радостно закричали и захлопали в ладоши.
- Подать чашу с двадцатью мерами воды и чашу на одну меру этого нового вина, - повелел Эней, - чтобы все могли отведать этого напитка. Но сперва налейте мне чашу чистого, неразбавленного вина!
Чалмерс исполнил приказание, и Эней осушил поднесенную чашу одним глотком. Когда его глаза обрели способность различать окружающие предметы, он похлопал Чалмерса по плечу.
- Ребята, - сказал герой, - вы не только придали устроенному мной пиршеству необычайный смысл, но и сами возвысились в моих глазах. Отныне вы больше не будете заниматься кипячением смолы. Делаю вас управляющими винного погреба моего флота со всеми привилегиями, соответствующими этому почетному положению.
В течение нескольких последующих минут все пировавшие пришли в блаженное состояние, но, что было крайне удивительно, причиной его не было сильное опьянение. Все пели, шумно и весело шутили, возились друг с другом, но делали это с таким непринужденным весельем и добродушием, как будто кто-то похитил все их заботы, печали, а также злобу, которую ранее некоторые из них испытывали к своим ближним.
- Прекрасно, вы сделали то, что задумали, - сказал Ши. - Только давайте прекратим услаждать их вином, пока они не хватили лишнего.
- Согласен, - ответил Чалмерс. - И я полагаю к тому же, что нам следовало бы ограничиться разбавленным вином. Оно даже крепче, чем я ожидал.
Через час вся компания заснула, растянувшись на прибрежном песке и оглашая округу громким храпом. Ши с Чалмерсом нацедили себе по чаше напитка, чокнулись, произнесли тост и отхлебнули по глотку. Это был необыкновенный, несказанно прекрасный напиток, предназначенный лишь для богов, если, конечно, боги предавались винопитию. Этот напиток как бы придавал "шато мутон Ротшильд" вкус "красного даго".
- Не могу поверить, что Эней и его отец могли пить его неразбавленным и остаться после этого в живых, - сказал Ши.
- Аппетиты героев известны и красочно и подробно описаны, - объяснил Чалмерс. Они отхлебнули еще по глотку.
- Скажите, док, а этот напиток не располагает к галлюцинациям?
- Этого я не слышал. А почему вы об этом спросили?
- Да потому, что какой-то тип высотой примерно в двадцать футов, сделанный из золота, стоит прямо перед кораблем, который мы смолили сегодня.
- Ох-хо-хо, - Чалмерс медленно повернул голову в направлении, указанном Ши. Человек, если он, конечно, был человеком, быстрой походкой двигался в их сторону. Когда он приблизился, они поняли, что едва достают макушками до его колен, к тому же он распространял вокруг себя столь яркое сияние, что им пришлось зажмурить глаза. Он смотрел на психологов отнюдь не доброжелательно, приблизив к ним свое прекрасное и вместе с тем внушавшее ужас лицо.
- Глупые смертные! Вам известно, кто я?
- Мы… - залепетал Чалмерс.
- Я, - резко оборвал его золотой гигант, - Аполлон-сребролучник, далеко стреляющий, Аполлон блистающий, божество солнечного света!
- Господин Аполлон, - вскричал Чалмерс, - что мы, жалкие ничтожные смертные, сделали такого, что прогневали вас?
Аполлон наклонил голову еще ниже и зашипел:
- Что вы сделали? А вы и не знаете? Вы, жалкие, нечестивые, богомерзкие бутлегеры!
- Я, аах… не понимаю, - пролепетал Чалмерс.
- Мы и не помышляли о том, чтобы отнестись к вам непочтительно, господин, - стал уверять его Ши.
- Вы думаете, это может хоть как-то оправдать вас? - Выражение его лица стало еще более угрожающим. - Вы пришли сюда, незаконно завладели священным вином Аполлона и думаете, что это сойдет вам с рук? Вам надо было хорошенько подумать, прежде чем использовать мое имя, смертные! Я вынужден был проделать длинный путь из Эфиопии, чтобы убедиться в вашем святотатстве.
- Но мы же просто хотели должным образом продолжить празднество, - пытался оправдываться Ши.
- Молчать! - Аполлон посмотрел на обоих несчастных с улыбкой, больше напоминавшей оскал. - Вы знаете, что ждет смертных, которые вмешиваются в мои дела? Вы слышали о Ниобе? Моя сестра Диана и я убили шесть ее сыновей и шесть дочерей. Они погибли от наших стрел! Вы, может быть, слышали о Марсии, этом сатире, который хвастался, что он более хороший музыкант, чем Аполлон?
- Я не уверен, что точно знаю его историю, - промямлил Ши, а Чалмерс стал бледнее мертвеца.
- Я содрал с этого мерзавца кожу. С живого! - Он сардонически захохотал. - Для вас обоих я уж придумаю кое-что похуже. Вы у меня запомните, как вмешиваться в дела Аполлона!
- Но мы действительно не…
- А ну заткнись, ты, презренный червяк. Пока я обдумываю это, я хочу, чтобы и вы подумали. Предвкушение - это уже половина удовольствия. Я найду вас, смертные, когда вы меньше всего будете этого ожидать! - Неожиданно налетел порыв ветра, все вокруг завертелось, и Аполлон, к их несказанному облегчению, исчез.
- Да… Ну мы и влипли, - простонал Ши. - Как раз когда нам вроде бы начало везти!
- Да… - сдавленно промямлил Чалмерс, - все могло быть еще хуже.
- Как?
- Как? Дорогой мой Гарольд, Аполлон - один из самых приятных богов!