3
Утро того дня, на который было назначено отплытие, выдалось ясным и солнечным. Эней отдал последние распоряжения насчет распределения экипажей на корабли, число которых достигло двадцати. Ши и Чалмерса он посадил на корабль, который был шире других и имел большую осадку, чем остальные.
- На этом корабле поплывут запасы вина нашего флота, - пояснил Эней. - Командовать кораблем будет мой друг Ахат. А вот и он сам.
У кормы корабля стоял мужчина более рослый, чем большинство троянцев, но не такой высокий, как Эней. По оценке Ши, его рост составлял шесть футов и пять дюймов, и он мог считаться благородным воином, но не героем, а таких во флоте было немало. Ши шутливо называл их героидами.
- Храбрый Ахат! - окликнул его Эней.
- Я здесь, благородный господин Эней! - отозвался Ахат; его лицо расплылось в подобострастной улыбке, открыв щель между передними зубами. Рядом с ним на кипе шерсти сидела пухлая дама с вязаньем в руках. - Чем могу служить, мой господин?
- Ахат, эти люди поплывут на твоем корабле. Им поручается беречь наше вино от прокисания, а это - очень важная задача, поэтому они должны будут заниматься только этим и ничем иным во время нашего путешествия.
- Слушаюсь, мой господин. Буду заботиться о них так же, как если бы они были моими собственными детьми. Теплая постель и комфорт - этого будет достаточно, мой господин, или нужно что-либо еще?
"Будь у него хвост, - подумал Ши, - он непременно вилял бы им".
- Другого ответа я от тебя и не ожидал. Я полностью доверяю тебе, Ахат. Моральный дух армии и флота наполовину определяется качеством и количеством этого вина.
- Мой господин оказывает мне слишком большую честь. - Он низко поклонился, одновременно раздвинув губы в улыбке.
- Мой корабль поплывет первым, - сказал Эней. - Другие корабли двинутся следом. Итак, счастливого плавания! - Он повернулся и сошел с корабля.
- Я не подведу вас, господин Эней.
Ахат выпрямился во весь рост и уставился на новых членов своей корабельной команды.
- Ооо! Да это как раз то, чего мне не хватало! Мало того, что моим заботам поручен этот проклятый корабль с вином, так я еще должен буду опекать двух бездельников-чужестранцев, все обязанности которых состоят в регулярном питье этого чертова вина! Да, мне бы следовало наконец привыкнуть к подобному отношению к себе и со смирением реагировать на "Ахат, подай дротик", или "Ахат, проследи, чтобы жертвоприношение быков выполнили без нарушения обряда и богохульства", или "Ахат, твоим заботам поручается корабль с вином"! Скажите, разве такого отношения заслуживает прославленный герой? Нет, не такого! - Внезапно его полуистерическая тирада прервалась, потому что он перевел свой взгляд на даму, сидевшую возле него. - Дорогая, разве я не прав?
Она не обратила на его слова никакого внимания, но отложила свое рукоделие в сторону, и на ее лице появилась манящая улыбка.
- Так вы вдвоем поплывете вместе с нами? Отлично, я уверена, мы славно проведем время и понравимся друг другу. Я - госпожа Ахат, но вы можете называть меня просто Гармония.
- Я счастлив, госпожа! - объявил Чалмерс, прильнув к ручке дамы в долгом поцелуе. Ахат же отвернулся и огласил воздух неприличным звуком.
- Где позволите расположить наш багаж? - задал Ши риторический вопрос, поскольку их жалкие пожитки можно было назвать багажом лишь с очень большой натяжкой.
- Пойдемте посмотрим на ваши койки, - предложила Гармония, вставая с копны шерсти. Она все-таки оказалась немного выше, чем Ши и Чалмерс.
- Послушайте, вы, - раздраженно сказал Ахат. - Я командую этим кораблем! - При этом он заложил большой палец за бронзовую пластину панциря, закрывавшего грудь.
- Да, милый, - сказала Гармония, не глядя на него. - А теперь, господа, давайте поднимемся на борт. Боюсь, что скоро на корабле будет невообразимо тесно. - Ахат оставил их и, подойдя к группе рабов, занятых последними приготовлениями к отплытию, набросился на них с руганью. Ши и Чалмерс по шатким сходням последовали за дамой на корабль.
- Давайте осмотрим все, - сказала Гармония, обходя корабль. - Его светлость и я будем жить в маленькой хижине на корме, рабы будут спать между кувшинами, но вот на носовой палубе есть свободное место. Вы согласны расположиться там?
- Да это лучше, чем адмиральская каюта, - выказал свою признательность Чалмерс. Большая часть корабля была открытой; две небольшие палубные площадки нависали над трюмом в кормовой и носовой частях судна. На них в основном располагался груз, а трюм, над которым не было палубы, был заполнен кувшинами. В качестве балласта использовался песок, в который своими заостренными донными частями и были воткнуты кувшины с вином, дабы придать им на все время плавания безопасное положение.
- Конечно, таких домашних удобств и комфорта, как в Трое, здесь, боюсь, не будет, но думаю, это не повергнет вас в отчаяние. - Лицо Гармонии озарила лучезарная улыбка, продемонстрировавшая чуть большие, чем у ее супруга, промежутки между зубами.
- Гибель вашего города была, должно быть, сильным ударом для вас? - участливо спросил Чалмерс.
- О, вы знаете, я прожила в этом городе не слишком долго. Мой дорогой Ахат завладел мною, когда захватил и разграбил вместе с друзьями крепость моего отца. Это было великим испытанием, но таковы, как вы знаете, герои, и совершение таких подвигов свойственно им.
- Ему повезло, как никому на свете, - галантно заметил Чалмерс.
- Я тоже так считаю. А теперь, дорогой господин Чалмерс, не согласитесь ли вы приготовить немного этого божественного вина, чтобы попотчевать нас?
- Боюсь, что нет, - отвечал Чалмерс. - Тут, как бы это сказать, существуют причины дипломатического свойства, удерживающие меня от того, чтобы исполнить ваше желание. Но то, что осталось в кувшине после совершенного мною превращения, должно сохранять свой вкус еще долгое время, поскольку его надо будет сильно разбавлять.
- О, так это же прекрасно! Как хорошо все выпили и повеселились, внеся разнообразие в нудную жизнь. А главное - никаких похмельных ощущений после возлияния! Ну ладно, устраивайтесь поудобнее, а мне надо идти, переделывать то, что успел совершить мой супруг.
Корабль Ахата, как, впрочем, и все остальные, был великолепен, однако конструкция его была слишком уж легкой и непрочной: поскольку на ночь суда обычно вытаскивали на берег, они не должны были быть слишком тяжелыми.
- Трудно поверить, что они рассчитывают переплыть на этих посудинах через Средиземное море, - сказал Ши. - Когда Эней говорил о строительстве флота, я представлял себе нечто более внушительное - наподобие галер в фильме "Бен Гур".
- Такие суда, наверное, вообще никогда не существовали, - отвечал Чалмерс, - возможно, подобные корабли использовались лишь для береговой охраны. Древние галеры были парновесельными гоночными лодками. Даже римские триремы показались бы по современным меркам непрочными.
- Да, на сей раз вы также правы.
Звуки труб возвестили, что настало время отплытия. Жертвоприношения были совершены, предзнаменования истолкованы, и оставалось лишь спустить корабли на воду. Вскоре эта процедура, сопровождавшаяся шумными криками, скрипом и треском дерева, была завершена, и все корабли покачивались на воде у берега. Прозвучала команда "Весла на воду!", и, когда корабли оказались в четверти мили от берега, был отдан приказ поднять паруса. Натянули фалы, реи поднялись на мачтах, и предполуденный бриз наполнил паруса. Отплытие сопровождалось горькими рыданиями, поскольку беженцы понимали, что никогда больше не увидят своей родной земли. Медленно и величественно флот вышел в открытое море, держа курс на север.
- А почему на север? - спросил Ши. Он вместе с Чалмерсом, Ахатом и Гармонией стоял на баке корабля, в трюме которого были амфоры с вином.