Солнце садилось за недавно еще синюю гору, которая стала черной на фоне оранжевой, до невероятности яркой зари.
Болотов снисходительно наблюдал за игрой.
- А что вы думаете? - обернулся к нему Вин Виныч. - Игра-то эта из Древней Индии пошла. Вот и слоном он ходит только на одну клетку, как до европейского усовершенствования игры. Может быть, игра входит в программу самосовершенствования, каким они там в своем монастыре занимаются?
- Громоздятся что-то фигуры ваши. Преимущества не видно.
- Так ведь приходится приноравливаться к старинным правилам. Все наши дебюты - не в счет. И цена фигур, выходит, иная.
Монах потирал бритую голову и что-то говорил. Таджик-проводник был занят у костра, и понять слова монаха было невозможно.
- О чем это он? Может, про "свой плохой душа"? - шутил художник. - А мы ему сейчас кое-что покажем. Ну, любезный… - И художник двинул пешку на два поля вперед.
Монах замотал бритой головой и отставил вражескую пешку на поле назад.
- Дает понять: не зарывайся! - сказал зоолог.
- Да нет! Он напоминает мне, что два хода пешкой не в Индии, а у нас в Европе ввели. А жаль, такая комбинация могла получиться!
Внезапно художник нахмурился и одну за другой взял предложенные ему монахом фигуры, а потом смешал шахматы.
- Ему не за душой йетти надо было гоняться, а у одра Алехина, Капабланки или Петросяна стоять, авось их души к нему перекочевали бы.
Монах спрятал шахматы.
Из-за почерневшей горы в небо протянулись лучи.
- Глядите! - восторженно воскликнул художник. - Как на детском рисунке, но на настоящем небе, а не на бумаге!
Монах по-ребячьи радовался то ли заре, то ли выигрышу.
- Загляделся на такую красоту, вот и проиграл, - утешил зоолог.
- Да нет! Это оттого, что я в чужую игру играл. Не могу же я ему объяснить, как у нас в Европе фигуры ходят.
- Прошу к солдатскому ужину, - объявил пограничник, статный парень с умилявшими художника детскими голубыми глазами.
- Нешто поваром на заставе был? - спросил зоолог.
- А у нас каждый другого заменять должен. При необходимости.
- А с чего ты с нами увязался, с такими "аленушкиными глазами", а не домой отправился? - спросил художник.
- А я со школьной скамьи снежным человеком увлекался. И еще НЛО.
- Вот с НЛО мы тебе помочь не беремся, а снежного человека при твоей помощи я не только сфотографирую, но и маслом напишу.
- Вы думаете, поймаем?
- А пограничник на что? Как-никак нарушение границы!
- Лишь бы на следы наткнуться.
- Раз один след был. Другой сам придет, - заверил охотник.
- Давайте договоримся, - предложил зоолог. - Облаву устроим. Загоним, чтобы ему уйти некуда было, и там сеткой накроем. У вас сетка наготове?
- Есть сетка, - отозвался охотник, - барса для зоопарка ловил.
- То снежный барс, а тут снежный человек.
- Уж больно большой нога, - сказал проводник.
- Страшновато? - осведомился художник.
- Страшно не ходить. А ходить уже не страшно, - ответил таджик. - Монах говорит, что он мирный, не нападет, хоть и сильный.
Монах внимательно вслушивался в разговор, стараясь уловить его смысл.
Ложки поочередно опускали в котелок с похлебкой.
Скоро совсем стемнело, и только камни на тропе поблескивали в отсветах костра.
- Спроси, друг, монаха. Неужели клочка шерсти йетти никто не подобрал? Или кость подохшего?
Проводник спросил. Монах зажестикулировал, показывая на небо.
- Он говорит. Шерсть нет. Кто видел. Светло-серый. А кость совсем нет, йетти не умирают, говорит.
- Как не умирают? Бессмертные, что ли?
- Говорит, исчезают.
- Ну, полно врать-то! - возмутился художник и посмотрел на зоолога, ожидая поддержки. Но тот неопределенно пожал плечами.
- Ночью облаву делай, - вступил охотник. - Зверь ночная, далеко уйдет.
- Человек с йетти день поделили, - глубокомысленно заявил пограничник. - Мы, люди, днем. Он - ночью. Как и мы на границе.
- На ночную охоту разрешения дать не могу. Йетти сам по себе, а если с кем-нибудь что случится? - пробасил зоолог.
Дождались утра. И снова из-за гор, только с другой стороны, вырвались первые лучи, как на детском рисунке.
- Самый раз, - сказал проводник. - Йетти не только есть, йетти спать надо. А когда? Днем. Следы не исчезнут.
И следы не исчезли.
Преследователи наконец, к всеобщей радости, наткнулись на них. Они тянулись цепочкой, но было в них что-то особенное.
- Не по-нашему ходит, - сказал пограничник.
- Вроде как на одной ноге прыгал, - предположил художник. - Все следы на одной линии. Может, ногу повредил, бедняга.
- Тем легче будет беднягу вашего в западню загнать! - решил зоолог.
- Да нет! - возразил пограничник. - Что-что, а следы мы научились распознавать. Здесь и правая и левая нога. Вглядитесь.
- И правда, - согласился зоолог. - А почему на одной прямой?
- Как по канату шел! - заключил художник.
- Это уже интересно, - заявил зоолог. - Давайте, друзья, свернем и по следам пойдем.
Руководство охотой на йетти по праву взял на себя охотник. Он разделил группу на части. Зоолог с художником и монахом должны были заходить справа от четкой линии следов "канатоходца", а остальные - слева.
Охотник осмотрел ружье.
- Не вздумайте стрелять, - предупредил зоолог. - Только сетка!
- Будет сетка. Не ловчей барса зверь будет, - заверил охотник.
Приближались к каменной гряде, к которой вела прямая линия следов.
Недавние шахматные партнеры, монах и художник, шли впереди. Зоолог замыкал шествие.
Примат показался вдали неожиданно, словно вынырнул из-под земли.
- Мужик! Отменный мужик! - обрадованно воскликнул художник, нацеливаясь фотокамерой.
Он сфотографировал примата. Тот был, насколько можно было судить издали, огромного роста, мохнатый, словно поседевший, с шерстью светло-серого цвета, сутулый, как зоолог.
- Недаром я с вас хотел его портрет писать, - заметил художник.
- Гони! Гони его! Заходите каждый со своей стороны! - взволнованно командовал зоолог.
Преследуемому некуда было уйти. Следы на снегу изобличали его.
Монах радовался даже больше, чем вчера после выигрыша.
Застигнутый за камнем йетти, видимо, прикорнул там в сонном для него сиянии рассвета. Почуяв же приближение опасности, он выскочил из-за своего укрытия.
- Мужик! Истый мужик в охотничьей парке навыворот! - воскликнул художник. - Сутулый и заросший, как кое-кто! - Он радостно щелкал фотокамерой.
Йетти бежал в сторону. Он почти не касался снега, будто летя над ним.
- И как только при такой летучей походке следы его все же остаются? - заметил художник.
Зоолог уже бежал наперерез примату. Но бег его был тяжеловат по сравнению с убегающим.
- Гони! Гони его! - раскатисто звучал его бас. Охотник с таджиком, улюлюкая, тоже побежали наперерез беглецу.
- Там дальше должен быть обрыв в ущелье. Ему не уйти, - сказал пограничник, догоняя художника.
- Боюсь, он разрешения не спросит, - заметил на бегу художник.
Монах не отставал, даже забежал вперед, отчаянно жестикулируя.
Наконец гон завершился…
Йетти больше не показывался, затаившись за камнем, к которому вела прямолинейная цепочка его следов.
- Вот он где, канатоходец! - воскликнул художник.
- Берегитесь нападения, - предупредил зоолог.
- Не страшусь. Школу каратэ проходил, как и наш пограничник.
- Пока вы свои приемы готовить будете, он вас раздавит. В нем веса не меньше двух-трех центнеров!
Участники облавы сошлись, зайдя за камень с двух сторон. Дальше действительно был обрыв в ущелье. Охотник расправлял сеть.
- Бросьте мне контрольную веревку, - попросил художник, в котором проснулся опытный альпинист.
Подошли к огромному камню, за который заворачивали следы.
На камне виднелись какие-то знаки, оставленные или игрой природы, или бесконечно давними обитателями здешних мест.
Подходили сразу с двух сторон, затаив дыхание.
Обратной дорожки следов из-за камня не было. Загадочное существо - "огромный сутулый мужик в оленьей парке шерстью наружу", как назвал его художник, был там.
Охотник скомандовал, и сетку перебросили через камень. Она неминуемо должна была накрыть примата.
Художник крепко держал в руках контрольную альпинистскую веревку, закрепленную за сеть.
Не дыша, заглянули один за другим за камень. И застыли в изумлении.
Сетка лежала на притоптанном босыми ногами снегу, а примата не было…
- Что за наваждение! - воскликнул художник.
- Одна вонь остался. Совсем свежий вонь, - заметил таджик.
- Куда ж он делся? - растерянно спросил зоолог.
- Отсюда не мог по снегу уйти. Летает, видно, - предположил охотник. - Окаянная зверь. Хитрее барса.
- Любой птица заметна в небе, - заметил проводник.
- Нечто сверхъестественное. Похоже на НЛО, - заявил молодой пограничник.
- Какое тут НЛО! Его мы все бы видели. Диск, свечение… - отмахнулся Болотов.
Один только монах радовался неизвестно чему.
- Чего он? - спросил зоолог.
Монах бил себя руками в грудь и приплясывал.
- Странный монах, - покачал головой художник.
- Он говорит, - перевел таджик, - что йетти исчез, потому что нашел монаха и переселился в него.
- Здорово живешь! - восхитился художник. - Переселение душ у всех на виду! Отменно!