- Ну, что вы, как можно! - незнакомец даже всплеснул руками от негодования. - Я вообще никаких государственных органов не представляю. Нет, эти органы никак не связаны с государством, милый доктор. Да вы расслабьтесь, все хорошо… Коньячку себе налейте.
Видя, что Леонид Викторович не шевелится, человек подождал пару мгновений, затем голос его резко изменился:
- Я сказал - наливайте! Живо!
Доктор дрожащими руками стал наливать из бутылки коньяк. Его руки заметно дрожали, бутылочное горлышко выбивало мелкую дробь по краю рюмки.
- Так-то лучше, - голос незнакомца вновь стал добрым и задумчивым. - Вы хотели узнать, как я сюда проник? Знаете, есть такая вещь - кромка, параллельный мир, если угодно, точнее - мир-отражение. Вообще-то, это сведения не для всех, но лично для вас, Леонид Викторович, можно сделать одно маленькое исключение.
- Что вы хотите? - пробормотал доктор.
- Если я скажу, что хочу вашего раскаяния, это будет неправдой. Оно не будет искренним. Так что, пожалуй, не раскаяния, а наказания… Так будет вернее, - усмехнулся незнакомец. Его глаза при свете неоновой лампы на потолке казались темно-синими. И в этой синеве сквозили ненависть, презрение и усталость.
Полминуты прошло в молчании.
- Что ж вы не спрашиваете - за что? - поинтересовался незнакомец.
Доктор по-прежнему молчал, сжимая в руке рюмку, как последнюю соломинку.
- Я сам отвечу. Вы нашли замечательный способ наживы, не так ли? У вас всегда один и тот же метод - но он, как правило, безотказен. Хотите, расскажу, как это делается? Очень просто: вы пугаете до смерти родственников вашего пациента, а потом говорите - нет, конечно, некоторые шансы есть. Но нужны деньги… на лекарства. Ну и некоторая благодарность за хорошую работу. Сумма превышает нужную примерно раза в четыре. Кстати, у вас на руке неплохие часы. При вашей-то зарплате…
- Кто вы? - в голосе Леонида Викторовича послышался испуг.
- Гм, интересный вопрос, - по-кошачьи ухмыльнулся пришелец. - Я, как правило, называюсь прокурором, но сегодня у меня другая работа. Я адвокат. Адвокат больных и тех, кто ждет их из вашего отделения. Заметьте, Леонид Викторович, я пришел не к вашим, вполне приличным коллегам, а к вам. Момент выбран верно.
- В-вы х-хотите меня шантажировать? - сообразил, наконец, Леонид Викторович. - С-сколько? - он начал заикаться от испуга.
- Сколько? Много! Очень много людей вы обобрали, милый Леонид Викторович.
- Но я же их лечу! Вы понимаете, они все получают нормальное лечение!
- Понимаю. Но это - ваша обязанность. А все остальное, как сказано в одной великой Книге - от лукавого. Ну да вы ее не читали, а если читали - то ничего не поняли. Иначе не стали бы предлагать мне деньги. Все равно я их не возьму.
- И что?
- Вы теряете разум, Леонид Викторович, а ведь даже и не выпили. Что толку говорить, не промочив горла. Нет, мне наливать не надо. А сами - пейте. Ну, смелее, смелее! Не бойтесь, коньяк не отравлен. Ну, разве что слезами ваших жертв.
- Это были люди богатые, - пробормотал Леонид Викторович, залпом выпив содержимое рюмки. Это действительно был коньяк, хотя он ожидал чего угодно - вплоть до серной кислоты. Но под пронзительным взглядом незнакомца выпить ему все же пришлось.
- Вот так-то лучше, - одобрительно улыбнулся пришелец. - Говорите, богатые, раз в состоянии заплатить? Во-первых, это совсем не так. Во-вторых, даже если богатые - то это их деньги, их труд вы сейчас пьете.
Леонид Викторович с ужасом смотрел, как мгновенно помутнела жидкость в бутылке - теперь ему казалось, что там плавают темно-красные сгустки.
- Правильно соображаете, кровь! - голос незнакомца стал злым. - А посему будет гораздо лучше, если сегодня ночью вы свое бренное существование прекратите - раз и навсегда. Не думайте, что попадете в ад - скажу вам по секрету, таких, как вы, на горячие сковородки не принимают. Вы просто исчезнете.
- Но…
- Но у вас жена и дети, вы хотите сказать. Есть жена и сын. Жена развелась с вами года три назад. Как видите, мне о вас достаточно хорошо известно. Поверьте, не будь у меня веских доказательств, я бы к вам не явился.
- Вы ничего не понимаете! - быстро заговорил доктор, словно бы внутреннее напряжение, заставлявшее его говорить односложно, вдруг куда-то исчезло. - Меня в любую секунду могут вызвать к пациенту…
- Нет, это вы не понимаете. Медсестра прекрасно обойдется и без вас. Что касается новых поступивших… - незнакомец задумался на минуту, затем продолжал: - Нет, сегодня их не будет. К тому же, ваша больница сейчас не на дежурстве. И вы не слишком-то пеклись о больных, когда тянулись за коньячком. Какая им польза от пьяного врача?
И лишь теперь Леонид Викторович решился позвать на помощь. Он даже открыл рот - но вместо крика у него вырвался глухой кашель. Почему-то заныло сердце.
- Ай-яй-яй, не бережете вы себя, не бережете, - сокрушенно покачал головой пришелец. - Труженик вы наш высокооплачиваемый! Учтите, что вы можете не только звать на помощь. Вы имеете право оказать мне любое сопротивление, бежать, броситься на меня с любыми инструментами… или с этой вот бутылкой. Ну и умереть вы имеете право, естественно. Видите, насколько широки ваши права! А меня - всего лишь одно право. Убить вас. Согласитесь, это очень мало. А впрочем, ладно, - тон человека стал обыденно-деловым, - включите-ка вытяжку и откройте форточку, здесь душновато. Курите?
- Да, - ответил Леонид Викторович, выполняя распоряжения незнакомца, словно автомат.
- Тогда можете покурить. Держите - это все вам, на бедность, - он выложил на стол целый блок сигарет. - Я, пожалуй, тоже покурю с вами.
Мутные кольца дыма быстро уходили в вытяжку. Леонид Викторович следил глазами за незнакомцем. Но тот молчал и ничего не предпринимал. И, как показалось доктору, при этом человеке не было никакого оружия.
Леонид Викторович потушил в пепельнице окурок и тут же потянулся к следующей сигарете. Незнакомец все так же загадочно улыбался. Молчал и доктор.
За второй последовала третья, а потом и четвертая сигарета… Леонид Викторович все еще думал, что курит по своей собственной воле, "снимая стресс". Но на пятой он понял, что это далеко не так.
А на седьмой сигарете он обнаружил, что сидит один в запертом кабинете. Здесь никого больше не было.
Он хотел подняться, подойти к двери, повернуть ключ. Но даже встать было невозможно, ноги словно бы налились свинцом. И голос тоже перестал слушаться Леонида Викторовича. Двигалась лишь рука, поднося сигареты ко рту - одну за другой, одну за другой…
…Когда утром дверь в кабинет была взломана, пачки в блоке сигарет еще оставались. Но доктор уже не смог бы стать даже пациентом собственного отделения - в таких случаях реанимация бесполезна.
А вот на бутылку коньяка (в которой, конечно же, не нашлось никакой крови) все же обратили внимание. Точнее, не на саму бутылку, а на "этикетку".