Уже почти что сойдя с моста, Марине пришлось миновать группку довольно неприятных молодых людей, настойчиво протягивающих прохожим какие-то не то рекламные листовки, не то карточки. Ей буквально перегородили дорогу, так что Марине пришлось сделать шаг в сторону, чтобы рука с карточкой зависла в воздухе.
Рожа у раздатчика была отвратительной на редкость, с такой рожей нужно сидеть в тюрьме, а не ходить по центру города. Профессия его была еще хуже, и Марина об этом прекрасно догадалась. Сейчас молодым людям попадет в сети какой-нибудь дурак или дура, которые не читают газет и не знают, что есть такая штука - "лохотрон". Конечно, дурак тут же что-нибудь "выиграет", конечно, среди прохожих найдется еще один "выигравший" с тем же номером карточки - ошибка, видите ли, вышла… А через минут десять вся наличность дурака перейдет к продувным рожам.
Можно было бы применить какое-нибудь почти что безобидное заклятие - ну, к примеру, заставить продувных рож бросить свой бизнес и бежать сломя голову к ближайшему возможному туалету, где они и пробыли бы остаток дня. Но Марина не стала расходовать на "лохотронщиков" магическую энергию. В конце концов, их добыча - дураки. А глупость надо наказывать. "Глупость - грех первейший и вреднейший", - это было одной из заповедей "стражников". К тому же, время пресс-конференции уже подходило, а опаздывать не хотелось.
Посему, "лохотронщики" продолжали дурить народ и дальше, а Марина спокойно перешла Невский.
И снова с ней что-то произошло - будто в сон неожиданно потянуло. Она медленно прошла в холл, мимо вахтерши, которая ее ни о чем не спросила, а потом поднялась по лестнице на второй этаж. Ноги слушались плохо, и девушка никак не могла сообразить - с чего это на нее нахлынула такая усталость.
Где именно находится та самая Зеленая гостиная, Марина совершенно не представляла, поскольку оказалась здесь в первый раз. У столика с телефоном, где должна была дежурить еще одна вахтерша, никого не было, так что приходилось разбираться самой.
На счастье Марины, по лестнице послышались шаги, кто-то оживленно переговаривался друг с другом. И через секунду на лестничной площадке обнаружился курчавый и чернявый парень в очках - точь-в-точь как у господина Казарского. В одной руке у парня была полуоткрытая сумка, откуда торчал блокнот, в другой он держал свою спутницу - миниатюрную девушку, - казалось, подует ветер - и она улетит.
- Простите, а где здесь турфирма… - Марина произнесла название едва ли не по складам - оказывается, она еле могла ворочать языком.
- А, это рядом, идем, - рассеянно сказал парень, хотя Марина заметила его внимательный взгляд. Похоже, он отлично подмечал всех "не своих".
- А ты откуда? - спросил парень, когда они вошли в довольно большое помещение с вытянутым столом в форме буквы "Т".
- Так, агентство, практика, - пожала плечами Марина.
- А, журфак, - догадалась миниатюрная девица. - Понятно… - протянула она не очень-то одобрительно - кажется, Марина сразу же и очень низко упала в ее глазах.
- Что есть воробей? Это соловей, окончивший журфак! - изрек курчавый юноша.
- Не с журфака, а на испытательном сроке, - Марина вовремя догадалась исправить ситуацию.
- А, - понимающе кивнул парень. Похоже, ответ был правильным - правда, дался он Марине с большим трудом.
Молодые люди могли задавать вопросы дальше, и, в конце концов, привести Марину к провалу как тайного агента, но тут их внимание было отвлечено каким-то субъектом, протискивающимся через двери гостиной.
Субъекта было сложно не заметить, а заметив - не запомнить. Строго говоря, первым появился не он сам, а его огромных размеров живот. А уж после в дверь пролезло все остальное.
- О, Брусницын, - восторженно протянула миниатюрная. - Значит, обед будет хорошим…
- Еще бы, - заявил курчавый. - Этот куда попало точно не пойдет. Кстати, запоминай, раз уж на практике, - наставительно обратился он к Марине. - Вот товарищ Брусницын. Неважно, какое он там радио Гондураса представляет, но обедает всегда вкусно и хорошо. У него на разные презентации - нюх. Это, знаешь ли, легенда, таких, как он, надо знать в лицо…
Брусницын, тем временем, сел. Марина опасалась, что сейчас в гостиной раздастся треск ломающегося стула - но нет, каким-то невероятным образом все обошлось.
Потом вошли еще несколько человек, о Марине, к счастью, окончательно забыли.
О том, как проходила сама пресс-конференция, девушка помнила очень плохо и очень смутно. Она сосредоточенно ковырялась в блокноте, пытаясь записать слова выступающих, - те, вроде бы, особенно подчеркивали безопасность и дешевизну туров. Марине показалось, что главное - выписать в блокнот их фамилии, но оказалось, что и этого не нужно - присутствующим раздали рекламные проспекты и релизы.
Так что теперь самым важным было - не уснуть.
Марина стоически сопротивлялась сну, не понимая, что за мерзкую шутку выкинул так неожиданно ее организм. Вроде все было в полном порядке - по крайней мере, утром. Она отлично отдохнула у себя, на Петроградской. Прекрасно позавтракала там же, в "Страже". А вот теперь что-то происходит, а она совершенно ничего не может сообразить. И - что хуже всего - у нее полностью рассредоточено внимание.
Пожалуй, для сопротивления сну нужно было попытаться применить кое-что из того, чему ее научили за год в "Страже"…
Вопросов задавали немного. А когда кто-то дотошный все же начал их задавать, его коллеги-журналисты посмотрели на него с таким видом, будто хотели сказать: "Если это - не последний твой вопрос, то сейчас мы сделаем так, что он станет последним. Съедим на презентации - и вся недолга…" А кто-то - негромко, но очень различимо - произнес:
- Кончайте, водку пить пора!..
Когда все поднялись, Марина подумала, что, пожалуй, можно и уходить, но ее остановили курчавый со своей подружкой:
- А ты куда? Пошли на банкет…
Вскоре Марина узнала несколько вещей. Во-первых, три четверти присутствовавших пришли не за информацией, а за хорошим обедом, а кое-кому требовалось еще и похмелиться - и такая возможность здесь тоже была. И те, кто пресс-конференцию задумал, прекрасно о том знали - но очень рассчитывали на оставшуюся четверть.
Во-вторых, новых знакомых Марины звали Юра и Света, и трудились они в довольно желтоватых изданиях, которые вряд ли бы стали публиковать что-то про турфирмы. Оба занимались вещами куда более интересными - а именно, криминальной хроникой, - и были давними друзьями (похоже, и не только друзьями) именно на почве своей работы.
Марина рассеянно слушала, медленно расправляясь с бутербродами, присыпанными красной икрой, и понимая, что дома, то есть, в "Страже", еда и лучше, и здоровее. Но когда еще она сегодня туда доберется.
Что касается Юры, то казалось, что у него не две руки, а добрый десяток - как у какого-нибудь индийского божества. Он одновременно делал сразу несколько дел: подливал девушкам легкого вина, рассказывал о каких-то случаях из своей богатой практики, заодно тихонько комментируя для Марины деяния всех присутствующих. Кроме того, он же взял на себя обязанность подавать девушкам бутерброды и всяческие деликатесы - чтобы их пластмассовые тарелки не опустели. У него на тарелке бутерброды возвышались горкой, и горка эта периодически исчезала - когда и как, Марина даже не могла рассмотреть.
При этом Юра ухитрялся еще и рассказывать что-то о своей работе.
- Так вот, тут все голову ломают - что за самоубийства такие? Как эпидемия. То в прошлом году - как начали выкидываться из окон на Московском - и все один и тот же дом. А потом все успокоилось… Квартира там нехорошая, что ли?
Пожалуй, вот насчет самоубийств прошлой осени Марина могла бы кое-что и рассказать. Квартиры в том доме были очень даже хорошими - чего нельзя сказать о жильцах. Точнее, об одном жильце, на которого очень вовремя обратила внимание "Третья стража". Не обратила бы - и, может быть, и пресс-конференции с банкетом сегодня не было бы.
- Это ладно, - на тарелках у Светы и Марины появилось еще несколько бутербродов с ветчиной, а Юра продолжал трещать. - Тут вот мне бы материальчик один сделать - про неопознанные трупы, - он сделал перерыв на то, чтобы проглотить шампанское, и продолжал:
- И никаких следов насилия. И - никаких разборок. Помер человек - и все тут. Недели две назад выловили из Волковки… Труп мужчины - в состоянии гнилостного разложения, так и было в сводках сказано…
- И что? - немного лениво дожевывая бутерброд, спросила Света, которой, кажется, не очень-то нравилось внимание ее приятеля к новенькой.
- И ничего! Ни по каким картотекам не проходит! Татуировка на плече - двуглавый орел без корон и косая пентаграмма. Вот и все документы…
- Может, "гастролеры"? - предположила Света.
- Вряд ли. Говорю же - такое впечатление, что он сам взял и утопился - это в Волковке-то! У проспекта Славы!
Марина немного представляла себе, что такое Волковка у проспекта Славы. Топиться в такой… гм, скажем, речке, мог не просто самоубийца, а законченный мазохист.
- Это ладно, - продолжал Юра, плеснув в бокалы девушкам какую-то темно-красную жидкость и передав бутылку кому-то еще. - Они его возраст не могли определить. То ли тридцать мужику было, то ли все семьдесят. Какая-то у него ерунда с организмом.
- Так он же разложившийся, - проговорила Света, искоса глянув на Марину - а как там новенькая, ничего, часом, не приключилось с ней и с ее желудком?
С Мариной было все в порядке - если не считать, что слушала она вполуха. Голова кружилась, мир хотел сорваться с места и куда-то улететь, поэтому приходилось прилагать некоторые усилия, чтобы он оставался где положено.