- Могу объяснить, - голос у вахмистра был под стать клекоту беркута, гортанный и хриплый.
- Сперва, друг мой, - первым отозвался Степан, - объясни нам, кто ты сам таков будешь и откуда взялся? За помощь, конечно, огромное тебе спасибо, но хотелось бы подробностей.
- Извини моего товарища за излишнюю горячность… - вмешался в разговор Тарас. - Он не остыл еще после боя. Как твои раны?
- Спасибо, - вахмистр осторожно приподнялся и уселся поудобнее. - Уже терпимо. Но, если б ты не подоспел вовремя, все могло бы окончиться не так хорошо. Все-таки ротмистр Браницкий, был достойным соперником. Умом не блистал, впрочем, как и другие волкодлаки, но силен… и живуч. Так что это еще неизвестно: кто кому больше помог. Давайте знакомиться, что ли?
- Встречались уже, вообще-то… - отозвался Куница. - Пан Болеслав, вахмистр Каменец-Подольского полка драгун. Если не ошибаюсь?
- Та встреча не считается, - улыбнулся тот. - А по-настоящему меня Василием зовут. Василием Орловым…
- Московит? - удивился Куница. - Что ж тебя к латинянам на службу занесло?
- Служба, брат Тарас и занесла…
- Лазутчик, значит… - ровно произнес Степан.
- Могу превращаться в беркута, - продолжил Орлов, словно и не расслышал.
- Ученик чародея… - в тон Василию подхватил белобрысый. - Могу оборачиваться кем угодно, но не до конца. Тело получается звериное, а мысли и навыки остаются человеческими. Думаете, почему я именно медведем обернулся, а не драконом огнедышащим? Да потому, что лапами махать умею, а огнем плеваться, увы, не обучен. Просто бегать или прыгать это мне не мешает, но в серьезной схватке, как нынче, даже инстинкты медведя оказались бы больше к месту, чем мои недолугие попытки драться лапами, как кулаками. А что до имени - зови Степаном. Отец с матерью от меня отреклись, а собственным прозвищем я еще не обзавелся.
- А ты почаще надевай медвежью шкуру. Обвыкнешь чуток, тогда и нужные навыки появятся, - заметил Василий.
- Спасибо за совет. Учту…
- Ну, а я - самый обычный человек… - начал Тарас.
- С глубоко запрятанной в душе огромной магической силой… - продолжил за него Орлов. - Судя по энергетическим контурам - скорее целитель или ведун. Второе - более вероятно. Но и боевых навыков изрядно подмешано. Странный набор умений. Впервые такой встречаю…
- Чего? Какой еще набор? Что вы мне оба голову морочите? - возмутился Куница. - Моя бабушка, Аглая Лукинична, царствие ей небесное, та действительно была ведуньей. Но я с детства не мог две травинки различить…
- Кто ж спорит, Тарас… - ласково прорычал, вновь оборотившийся в медведя, Степан. - Умения твои пробудились все разом. В один миг. И ты сейчас похож на человека идущего рядом с возом полным всякой-всячины, даже не подозревающего, что все это добро принадлежит ему. И уж тем более - не ведая где и что именно там лежит.
- Совершенно верно, - поддержал белобрысого медведя бывший вахмистр. - И тебе лучше, как можно скорее, привыкнуть к изменившимся условиям. Если хочешь не только выжить, но и людям помощь оказать…
- Господи, ну что за наказание такое… - взмолился Куница. - Я совершенно ничегошеньки не понимаю. Что вам всем от меня надо?
- Чрезвычайной мощи магический амулет, или священную реликвию.
- Погодь, погодь, - подозрительно прорычал Степан, вздыбив шерсть на загривке. - Ну, мы, положим, из сна о ней узнали. Да и то - только вчера. А тебе сие откуда ведомо?
- Ну, вы даете, хлопцы, да разве ж можно утаить от тех, кто зреть умеет, проявление в Яви такой мощи? Вон - у Тараса сабелька, какая знатная. Одним ударом оборотня сгубила. А вся ее сила, в сравнении с той - словно маковое зернышко супротив тыквы. Она, как пудовый камень в стоялый пруд бухнула. Во все стороны волны прокатились. Поверьте старому служаке. Весь мир лишился покоя. И латиняне, и басурмане… И наши - православные иерархи. Не говоря уж о всевозможной нечисти. Кто посчитал себя слишком слабым - спрятаться поспешил, а кто посмелее - искать стали. Вы разве не заметили, что вот уже год, как басурмане за ясырем на окраины не потыкаются. Сидят тихонечко в своих степях, пасут овец и выжидают. Латиняне с трех сотен до пяти тысяч реестр увеличили, только б в приграничных районах перемирие удержать. А переселенцы - со всех мест на юг ринулись. Словно позвал кто… Вот только никто не знает: что именно искать следует. Как он, она или оно выглядит, - и куда исчезло, едва объявившись?
- У тебя самого-то, откуда такие сведения, служивый? - проворчал Степан. - Что-то больно много, как на степную птицу, тебе известно.
- Расскажу. Теперь мне резона таится нет. Бросившись в погоню за Браницким, чтоб спасти Тараса, я и так перед инквизицией раскрылся. А если еще и на отряд их нападем…
- Погоди, Василий, не вали все в одну кучу, - попросил казак. - И без того голова кругом идет. Давай лучше вот как сделаем: я спрашивать стану, а ты - отвечать. Для начала, можно не слишком подробно. Надо будет - переспрошу.
- Верно, - одобрил Степан. - Ты, Тарас, спрашивай, а я послушаю. Захочет соврать - вмиг учую.
- Если дадите чего напиться, - добродушно усмехнулся Орлов, демонстрируя всем видом, что совершенно не обижается на подобную недоверчивость, - то как на духу выложу… Совсем в горле пересохло.
Отхлебнув из подаренной лешим, баклаги березового соку, Василий заметно оживился, хотя на голосе его это никак не отразилось. Так и чудилось, что вместо усталого мужчины возле костра возлежит огромная птица.
- Вроде готов, спрашивай.
- Почему именно мной заинтересовалась инквизиция?
- Этого не знаю. Но Святой инквизиции стало доподлинно известно, что нечто, наделенное огромной мощью, было передано в руки реестровому казаку Тимофею Кунице. Но рекомый казак, неожиданно и бесследно исчез. А вместе с ним пропала врученная ему, пусть будет - святыня.
- Отец в бою погиб! - вскинулся Куница.
- Я совсем не хочу ущемить память о твоем достопочтимом отце, - отрицательно покачал головой Орлов. - Но, дело в том, что нет никаких свидетельств о мало-мальски серьезной стычке, в которой могли бы убить Тимофея. А расследование, Тарас, поверь, велось самое тщательное. Кроме того, все, кто мог ощущать присутствие в нашем мире святыни, в одночасье потеряли ее след. Что уж никак не может быть связано с предполагаемой смертью Тимофея. Причина сокрыта в чем-то другом. Но в чем? Этого никто не знает. Вот инквизиция и бросилась на поиски родных и близких казака Куницы. В надежде, что какой-нибудь кончик от клубочка все же сыщется. Так что тебе, сын Тимофеев, не стоит удивляться столь пристальному вниманию к собственной персоне.
- Сам-то ты, Василий, чьи интересы защищаешь? - как бы между прочим поинтересовался Степан.
- Веры православной, - неспешно, с расстановкой перекрестился тот. - Клянусь спасением души.
- А точнее?
- Ладно… - чуть помешкав, промолвил Орлов. - Хоть и не имею права, а скажу. Похоже, что судьба теперь нас теснее кровного родства повязала. Должны же вы знать, кому в бою спину доверите. Тайная служба царя Иоанна. Государя Московского и… всех северных земель, принявших православие.
- Опричник, значит? - понимающе уточнил ученик чародея. - Как там в вашем ордене говорится: "Любого врага загрызу и поганой метлой вымету?".
- Навроде того… - кивнул Василий. - Но, окромя дьяка Феофана, о том никто не ведает. Для всех - я мелкопоместный шляхтич, взятый на службу в драгунский полк города Каменец-Подольского, и дослужившийся до вахмистра при тамошнем ротмистре Браницким. Ну, а уж о том, где действительно служит сам ротмистр, знают, наверно, только в Риме. В тайном кабинете Игнациуса Лойолы.
- Лихо закручено, - одобрительно проворчал Степан. - Тайная служба московитов на тайной службе латинян… И много там таких - разных собачек, кошечек да птенчиков?
- По-разному. Зависит от степени опасности для государства. Но в Белокаменной о том ведают только те, кому царь Иоанн больше чем самому себе доверяет. Ибо от этого знания не одна людская жизнь зависит.
- А в басурманской разведке так же обстоит дело? - полюбопытствовал Куница.
- Иначе с чего б дьяки такую таинственность разводили? Мы их замыслы стараемся выведать, они - наши. Так и живем… Кто изворотливее, да скрытее, тому и миром править… Не маленький, сам понимать должен. Фу, - перевел дух Василий. - Можно еще соку хлебнуть? А то язык заболел. Никогда, на трезвую голову, так много не говорил и - столько тайн сразу не выбалтывал.
- Пей, - протянул Тарас заработанную у лешего флягу. - Не жалко. Она всегда полная…
- Серьезно? - причмокнул опричник. - Хорошо живете. Неиссякаемая баклага. Конь-призрак, сабля заговоренная… А скатерти-самобранки у вас случайно нет? А то ведь и о животе не грех подумать.
- Увы, чего нет, того нет, - развел лапами медведь и демонстративно громко заурчал.
- А кто надоумил Ицхака в мой дом с петухом прийти? - неожиданно для самого себя брякнул Тарас.
- Я… - кивнул Василий. - Знал, что брат Сигизмунд к вам Браницкого собирается послать, вот и попытался предупредить… девушкой. Но ты - не послушался. Пришлось изобретать, что попроще…
Отсмеявшись, Куница стал спрашивать дальше.
- А о каком отряде ты упомянул? На который нам вроде, как напасть придется?
- Тот самый, что в Михайловке орудовал. Брата Сигизмунда. Ты, как пропал, он всю деревню вверх дном перевернул. Если б не местный священник, то и перед пытками не остановился бы. Но отец Василий сумел защитить свою паству. Князем пригрозил. Напомнил, что здешняя церковь хоть и подотчетна Риму, а все ж, согласно Унии, имеет своих иерархов и инквизиции не подсудна.