Тестер подвел неутешительный итог дня: он так и не понял, куда его занесло. Слова "Обитель" и "Великий Владыка", оброненные Лениным в "дурдоме", пока не давали практически никакой понятной информации. Дед Пихто, насильно, вопреки желанию Тестера, "выпихнувший" его за пределы этой самой "Обители", и обещавший "опосля" все рассказать, погиб от пуль охранника. А вопросы остались.
Вопросы, вопросы, вопросы…. Вот эти охранники: зачем они? Если все, находящиеся здесь, умерли, то зачем убивать их повторно? Шум и крики за деревянной перегородкой в ангаре, куда его не пустил Тарзан: что это было? Офицер, записывающий данные: зачем записывал? Надо ждать, когда кто-то позовет и надо к чему-то привыкать: кто позовет и куда, к чему привыкать и зачем? И главное: как это друг с другом сочетается, как склеивается? И самое главное: что еще, какие еще неожиданности уготованы Тестеру здесь? Вдруг это место населено какими-нибудь ползучими тварями? Тогда лучше провести ночь на ветвях дуба. А если твари – летающие, тогда где? У Тестера голова шла кругом.
Адреналин в его крови немного угомонился, и тут же налетела тяжелая волна усталости. Тестера начало клонить в сон и перед лицом этой приятной во всех отношениях необходимости, он начал быстрее искать решение проблемы обустройства ночлега. В конце концов, придя к выводу, что неожиданности – они на то и неожиданности, чтобы их не нужно было ожидать, и что ползучие твари гораздо неприятнее летающих, Тестер решил провести ночь в ветвях дуба. Слипающимися от сна глазами, он еще раз оглядел великана. Да, лазить по деревьям, конечно, не совсем обычное занятие для сорокалетнего (и, в общем-то, не худенького) мужика, но, как говориться, решение принято.
Тужась и кряхтя, кое-как управляя своим непослушным телом, Тестер полез наверх. В целом, это оказалось не очень сложным делом – ветви дуба росли более чем удобно - и через пару минут он уже сидел на широком разветвлении и смотрел по сторонам. Вдали горело огнями странное сооружение, из которого он чудом выбрался, с других сторон надвигалась абсолютно черная тьма.
"Ну, что, старик, - сказал себе Тестер, засыпая, - жив, и - слава Богу! Хотя, все-таки, странно, что умершие "там" могут умереть еще раз "здесь". И, раз я не умер второй раз, значит, по местным меркам, я еще жив. Вот понять бы еще, где именно жив, в какой чужбине…, и для чего…. Ну, да ладно: утро вечера мудренее, завтра мож чего и узнаем!" С этими мыслями Тестер, удобно устроившийся на ветвях дуба, тихо заснул.
ГЛАВА IV.
А в Обители не спали…. Впрочем, там никогда не спали. Ленин, Тарзан и другие охранники стояли в ряд на шикарном ковре в большом белом кабинете, почему-то забитом всякой ерундой: стульями, столами, какими-то ящиками… Виноватые взоры охранников были устремлены в пол. Говорил Ильич – сбивчиво, картавя и заикаясь больше обычного:
- Влад-дыка, он ведь совег’шенно н-невоспитанный молодой ч-человек! Я говог’ил ему "у-успокойтесь, сейчас офицег’ пг’идет! А… а он и с-слушать не стал! Удаг’ил м-меня, инстг’умент отобг’ал! Пг’осто антисоциальный, а-антипаг’тийный элемент, товаг’ищи! Такие не н-нужны нашей г’еволюции! Я…
Поняв, что его "понесло", Ленин замолчал. Наступила тишина.
Продолжил Тарзан:
- Учитель! Дед Пихто не сразу раскололся, только когда пообещали, что, мол, слово перед Владыкой замолвим…ну, чтоб не казнить.… Тогда он и сказал, что их двое было. А мы-то думали – один дед! Вот погоню и не снарядили. А потом стемнело…
Вновь тишина. Тот, к кому они обращались, стоял к ним спиной, глядя в черноту ночи за окном. Лица его они не видели, поэтому страх не убавлялся, а рос с каждой минутой тишины. Ленин толкнул локтем Тарзана, мол, говори, говори.… Но тот только взглянул на него обреченно (бесполезно, мол!) и, вздохнув, стал рассматривать что-то на стене. Тишина росла, вместе с ней нарастал и страх неизвестности. Наконец тот, кого называли Владыкой и Учителем, не поворачивая головы, медленно произнес:
- Слушайте сюда, ханурики! За вашу лажу вас на счетчик ставлю! А тебе, макака, в натуре - кранты!
Он, быстро развернувшись, нажал что-то, что было в его руке и Тарзан, лишь успев коротко вскрикнуть, вспыхнул желтым пламенем и исчез. Остальные, в их числе и Ленин, отпрянули назад, в ужасе прячась друг за друга.
- Что третесь, сявки! Канайте в палату! И засеките: такая лажа у вас - последняя! – и вновь, как ни в чем не бывало, повернулся к окну.
Толкаясь и чуть не сбивая друг друга с ног, охранники поспешили исчезнуть из кабинета. Но Владыка недолго оставался один: в дверь без стука зашел здоровый бритый мужик с длинной черной бородой и наколками на обеих руках. Владыка, не поворачиваясь, обратился к нему:
- Слыш, Шамиль, ты своих бойцов собери, да завтра этого кореша бородатого излови! Компьютерщик он, не то, что этот сброд! А потому нужен мне здесь! А вдали от нас он может много худого принести! Чую я …
- Понял, Пахан, да! Пробъем парня по утряне, можешь нэ сомневаться! Ты меня знаешь!
Владыка повел плечами:
- Да всех я вас знаю, уроды лагерные!
Шамиль как-то недобро засмеялся, но Владыка жестом остановил его и прислушался. Вдали что-то угрожающе загудело. Через минуту пол у них под ногами задрожал и все предметы, находившиеся в комнате Владыки, отозвались стуком и звоном.
- Трясучка идет, – негромко сказал Владыка. – Опять она, зараза…
- Эрунда! – небрежно бросил Шамиль. – Нэ сильный трясучка. Нэ опасный!
- Вроде того, - задумчиво согласился Владыка и повернулся к чеченцу. – Ну, ладно, иди пока покемарь…
То, что в Обители пренебрежительно называли "трясучкой", а для Тестера явилось очередной непонятностью этого мира, случилось глубокой ночью. Тестеру снился какой-то дикий сон: плывет он на своем диване по бушующему океану, кругом акулы, диван сильно качает, а акулы пытаются перевернуть его и откусить ему, Тестеру, ноги.
Проснувшись в холодном поту, он увидел, что нет никакого дивана и нет вокруг никакого океана, но дуб, на котором он так удобно устроился на ночлег,неслабо раскачивался, будто хотел сбросить Тестера наземь.
Ветра, однако, не было.
"Так отчего же качается дуб?" - не понял Тестер, изо всей силы пытаясь удержаться на ветвях, но тут же сообразил, что, находясь на земле, думать об этом будет безопаснее: дерево разошлось не на шутку, и правильнее было бы - добровольно помочь старику-дубу, не дожидаясь, пока он достигнет желаемого и шмякнет Тестера с десятиметровой высоты о сыру землю. И - быстрее, быстрее, быстрее…
Кое-как, цепляясь за ветки и царапаясь, Тестер спустился с дерева, отбежал от него шагов на десять-пятнадцать, остановился и… обомлел: вокруг все ходило ходуном! Земля под ногами вздыбливалась и опадала, так, что трудно было стоять – как будто это была никакая не земная твердь, а волны морские! Землетрясение? Да нет, при землетрясении такого не бывает. Так что же это, господи?
Тестер, испугавшись не на шутку (это что же еще за напасть такая!), бегом двинул искать укрытие. Не пробежав и десятка шагов, он споткнулся на очередной "волне" и со всего маху свалился в небольшой овражек, заросший высокой мягкой травой. Замер. Здесь, вроде, было потише и Тестер, решив, что он – в относительной безопасности, выглянул из овражка, как из окопа и стал наблюдать.
Вокруг творилось черт знает что: земляные волны вставали и опадали одна за одной. При этом не было ни дождя, ни ветра, ни извержения вулкана, ни цунами, ни ядерных взрывов поблизости: все, что он наблюдал, совершалось почти в полной тишине. Только трещала и гудела земля под ногами, выпячиваясь невысокими волнами, которые тут же пропадали. Ощущение было такое, что глубоко под землей проснулся какой-то большой доисторический зверь и оно, это чудовище, пытается выбраться на поверхность ("а черт его знает – мож оно так и есть?" - подумал Тестер).
Наконец, засверкали молнии, но это были какие-то странные молнии: они били не вертикально, с неба на землю, а горизонтально, сверкая почти у самой травы и освещая это страшное своей непонятностью явление здешней природы. Молнии сопровождал гром: такой сильный, что казалось, что бил он не только в уши, но даже в желудок. Тестеру стало жутко. "Вот он, Страшный Суд! – обреченно решил Тестер и, кажется, даже перекрестился. – Вот она, Кара Господня за мой побег из Обители!" И, как будто ему в ответ, над землей еще раз сверкнуло, где-то громко хряснуло и что-то большое упало и засыпало Тестера землей.
Человек странно устроен: пока может - борется, а когда понимает, что бесполезно – просто ложится и тихо ждет своего часа. Страх смерти и груда осыпавшейся земли пополам с ветками сковали Тестера по рукам и ногам, да и смотреть на этот кошмар он уже не мог: сдавшись на милость стихии, Тестер закрыл глаза. Земля вновь дрогнула, вздыбилась и бросила его куда-то вниз, в бесконечную черную пропасть… странные здесь, однако, метеорологические явления!
Проснувшаяся утром природа, приводя в порядок свой немудреный макияж, наткнулась взглядом на полузасыпаное листьями, ветками и землей, мирно спящее тело. После ночного "урагана" вокруг царил сущий хаос. Могучий старый дуб, получив сокрушительный удар молнией, прекратил свое земное существование. Переломленный пополам, с торчащими из земли корнями, он напоминал рухнувший бомбардировщик B-52 времен вьетнамской войны. Падая, частью своей кроны он прикрыл Тестера и заслонил его от разгула стихии, чем сослужил свою последнюю службу человечеству.
Тестер пошевелился и открыл глаза. Что на этот раз? Умер он, в конце концов, или снова продолжает жить этой непонятной "второй жизнью"?